На полпути между Куско и Кахамаркой он встретил группу простолюдинов в истрепанных накидках. Они шли пешком по направлению к столице, в то время, как солдат возвращался к месту пленения Великого Инки. Вслед за путниками ехал бледнолицый всадник в высоком шлеме и с аркебузой, которую он держал перед собой, положив поперек седла. Воин сразу же смекнул, что испанец конвоирует подданных поверженного императора, и поэтому он не решился заговорить с ними первым.

– Постой, – услышал он, как один из путников позвал его. – Ты кто?

– Я из местной айлью, – слукавил солдат. – Меня послали в Кахамарку, чтобы я посмотрел и рассказал своим о том, что там происходит.

– Можешь спросить меня. Я тебе расскажу все подробно.

Путнику было лет шестьдесят. Его лицо, покрытое сетью мелких морщин, напоминало глиняную стену заброшенного жилища – оно было таким же старым и непроницаемым. Этот человек не понравился солдату, слишком уж бесцеремонно он остановил его на дороге. И в то же время в нем чувствовалась уверенность и сила, а значит, он, несмотря на то, что был человеком малоприятным, вызывал уважение. Даже у первого встречного, каким оказался беглый воин.

– В Кахамарке содержат нашего Инку, плененного и опозоренного, – говорил пожилой наглец, – но наш долг сделать все возможное, чтобы освободить его. Люди Солнца решили, что он должен заплатить выкуп. И вот они снарядили этих людей за золотом в Куско.

К беседовавшим подъехал всадник в металлическом шлеме. Казалось, он хотел слышать, о чем говорят туземцы, хотя это было не так – испанец не понимал ни слова на местном наречии. Всадник был молод и любопытен, он с интересом глазел на все то, что видел в новой стране. В отличие от бывалых воинов, которые составляли костяк отряда Писарро, он не был агрессивно настроенным по отношению к местным жителям. Всадник вслушивался в слова и пытался запоминать их мелодичное звучание.

– Я кипукамайок из Кахамарки, – продолжал суровый старик. – Мне велено взять в Куско столько золота, сколько смогут донести на себе эти люди.

И поднял вверх связку веревок черного и красного цвета, перевязанных в нескольких местах крепкими узелками.

«Кипукамайок, – подумал солдат. – Как я не догадался сразу, что это очень важная персона». Должность кипукамайока, чтеца узелковых записей кипу, была одной из самых важных в империи. Он не водил войско в битвы и не заставлял крестьян выходить на поле после засухи, чтобы отплатить работой сполна за то, что они должны Солнцу и Великому Инке. Но он записывал все доходы и расходы общины. Узелки на его разноцветных веревках, зашифрованные знаки сплетались в абсолютные и относительные величины, и за их причудливой конфигурацией угадывались вес, размер и объем. А также история великого народа. Легенда гласила, что в Тавантинсуйу когда-то, вместе с письмом кипу, существовало и другое, смысл которого был зашифрован в рисунках людей и животных. Отголосок этой легенды отпечатался на узорах, которые украшали накидки воинов и знати. Солдат верил, что в легенде этой есть доля правды, ведь рисунки, которые старухи вплетали в ткань, были похожи один на другой и располагались всегда в одном и том же порядке. Воин не сомневался, что мастерицы действуют так сознательно, подчиняясь тайному плану или приказу, исходившему откуда-то из Кориканчи, Храма Солнца. Солдат был очень проницательным человеком, и его собственный опыт подсказывал ему, что в этой Стране Четырех Сторон ничего просто так не делается, не происходит.

Кипукамайок подозрительно глядел на своего неожиданного собеседника. Всадник пытался сдержать своего строптивого коня, взбивавшего от нетерпения красноватую землю родины.

– Оторонко! – услышал солдат свое имя.

Ему удавалось сохранить свое имя втайне даже от Чинчи. И дело тут не в том, что архитектор мог бы использовать его в своих целях или навредить беглецу, потерявшему веру в императора. Он был родом с Севера. До победы над царством Кито его община считалась пограничной, и многие традиции северян были в ходу у его родственников. Одно из местных преданий гласило, что, кроме тебя, твое настоящее имя должны знать только отец, мать и, возможно, братья и сестры. Северяне верили, что только имя начинает сотрясать воздух, злые невидимые создания, обитающие вокруг, пожирают его, и ты, в конце концов, теряешь желание узнать этот мир получше, а затем внезапно наступает старость и смерть. Солдат не очень хотел столь рано превращаться в старика. Кто знает, может, этот чтец узелков, кипукамайок, лишь выглядит старцем, а на самом деле он молодой человек, потерявший самого себя. И поэтому, услышав свое имя, солдат поначалу себя ничем не обнаружил. Но человек из отряда книгочея продолжал звать его по имени. Воин рассмотрел его и слегка опешил. Уска, родной брат! Это был его брат Уска, вместе с которым они ушли служить в войско императора. Они оба получили имена диких зверей. Оторонко – «Ягуар» и Уска – «Лесной Кот» с детства были неразлучной парой и в драки вступали обязательно вдвоем, спина к спине. Уска знал, что его брат покинул войско самовольно.

– Оторонко, Оторонко, куда же ты пропал из Куско?

Брат, растолкав товарищей, вышел вперед и обнял его.

– Куда же ты пропал, Оторонко? Ты заставил мое сердце тосковать.

Он держал брата в объятиях очень долго. Группа носильщиков молча наблюдала за их встречей. Молчал и старый кипукамайок, а испанский верховой сумел, наконец, заставить своего коня стоять смирно. И тут брат солдата внезапно отстранился от него, не переставая держать Оторонко за плечи. Лицо его нахмурилось.

– Ты стоял в карауле на центральной площади. Ты знал, что идет война.

– Ну, судя по испанцу, – усмехнулся Оторонко, – ты теперь на другой стороне. Как и все эти люди.

– Нет, – печально и немного сердито сказал Уска. – Мы пленники. Война не окончена, она проиграна. Мы сейчас спасаем нашего императора. А что делаешь ты?

– Спасаю нашу империю, – промолвил Оторонко.

Кипукамайок внимательно наблюдал за разговором братьев. Он был не в силах утаить свой гнев, который поднимался в нем, как кипящее молоко в кувшине, поставленном на костер. Его спутники-носильщики, посмотрев в глаза кипукамайоку, испугались и расступились. Счетовод и чтец летописей шагнул вперед и громко выкрикнул:

– Так ты оставил своего командира? Ты совершил преступление, достойное смерти!

Носильщики вздрогнули и отступили от кипукамайока еще на один шаг. Всадник по-прежнему ничего не понимал.

– Да, но я нашел другого командира и повелителя. Более сильного и честного, чем тот, который заставлял меня сторожить пустую площадь посреди столицы.

– Нет! – закричал счетовод. – Нет у солдата другого командира, кроме того, который назначила ему Империя Четырех Сторон. А у командира есть свой командир, это тот, кто стоит на ступень выше. И так до самого Великого Инки. Это понятно?

Носильщики дружно закивали головами. Кивнул и брат солдата, все так же напряженно вглядываясь в лицо беглеца. За считаные мгновения он и нашел, и потерял. Нашел своего пропавшего брата. И тут же потерял его, потому что не мог доверять человеку, предавшему императора.