себя по губам, но сдерживается. Направив обе руки на источник заражения, он щедро окатывает его огнём. Лопаются икринки, вонь становится сильнее. Зараза сгорает, чадя не хуже резины. Амишу приходится сделать перерыв, чтобы восстановить аркану. Дезинфекция продолжается, пока на бетоне не остаётся только чёрная копоть.

— Один готов, остался ещё один, — хлопнув пироманта по плечу, констатирую я.

— Думаешь? — косится Мэтт.

— Уверен. Погнали.

Выбравшись на поверхность, мы вскоре приближаемся к зданию водохранилища. Двойные двери стоят нараспашку, открывая нам вид на полутёмное фойе. Забор из сетки-рабицы местами поломан и опрокинут. Из глубины строения веет знакомой вонью скригов и чем-то ещё. Запах новый и доселе мне невстречавшийся.

— Вперёд? — уточняет Гидеон.

— Зачем же? — хмыкаю я. — Давай пригласим местных обитателей на разговор. Здесь и пахнет получше, и света хватает.

— И как ты этого добьёшься? — скептически спрашивает Нако.

— Вежливо попрошу, конечно.

Фокусирую взгляд на точке перед самыми дверьми и активирую Манок. Звук оглушительной стрельбы наполняет пространство. Кажется, что по зданию садят из дюжины пулемётов. Громыхание продолжается около тридцати секунд, а потом вонь усиливается, и, выключив способность, я улавливаю приближающийся топот.

— Вы чокнутые, — качает головой Гарри.

— Нам говорили.

Перевожу взгляд на товарищей.

— Прошу, дамы и господа. Ваш выход.

Глава 16

Накомис вгоняет в землю тотем с головой волка около локтя в длину. Исходящее от него багровое сияние отдаётся во мне агрессией, желанием догнать убегающую жертву, впиться клыками в уязвимый хребет и одним мощным укусом раздробить слабые кости. Волоски встают дыбом на руках. Тело наполняется энергией. Ментальный эффект проходит так же быстро, как и появляется, но адреналин в теле — ускорение и усиление — остаются со мной.

Судя по картографу, в здании находится целый рассадник скригов. Огромный чешуйчатый цветник. На дисплее многочисленные красные точки стягиваются к фойе, и через пяток ударов сердца эта верещащая толпа вылетает наружу.

Вновь я активирую Манок, но вместо стрельбы заставляю его издавать ультразвук. Рыболюды сбиваются с шага, забыв о том, что привело их сюда. Кто-то в оглушении падает мордой в асфальт, кто-то в дезориентации машет лапами, словно воюет с осами. Существенная часть замедляется, шипит от ярости, но всё ещё рвётся к нам.

Щёлкает тетива, и наполненная светом стрела взрывается в толпе скригов, отшвыривая обожжённые тела. Полицейская работает чётко и умело, молниеносно вытаскивает из колчана новые боеприпасы, ловит в прицел клыкастую морду противника и посылает стрелу в цель. Хлопает раз за разом тетива, и каждый выстрел обрывает существование очередной твари.

Гидеон держит в вытянутой руке энергетический пистолет и шустро жмёт на спусковой крючок. Каждую секунду сфера чистой плазмы покидает дуло, выжигает в движении воздух и пробивает идеальный круг в груди или голове очередного скрига, чтобы следом достать его невезучего собрата позади. Один выстрел — минимум два трупа.

Когда волна рыболюдов докатывается до ребят, Мэтт подключает свои способности, чередуя стрельбу с огненными сгустками. Верещащие в агонии враги пытаются сбить пламя, катаются по земле, врезаясь друг в друга, но всё бесполезно.

Пироманту приходится уворачиваться от взмаха костяного ножа, и в этот миг я испытываю что-то вроде… Чувства гордости, да. Потому что парнишка делает это вполне грамотно. С тревогой, но без паники. Пинком отбросив худощавое тело, Гидеон швыряет в него очередной язык пламени.

Сзади к амишу прыгает рыболюд с острогой, и я уже хватаюсь за револьвер, когда молниеносный взмах катаной пластает туловище противника наискосок. Хлюпает требуха, и асфальт устилает инопланетная начинка в обрамлении зелёных нитей и такой же лужи крови.

Тай мечется от противника к противнику, словно шаровая молния. На лице безумный оскал, а в глазах полыхает пламя войны. Его клинок мелькает, обрывая чужие жизни, быстрее, чем их обладатели вообще понимают, что им угрожает опасность.

Резкий разворот на месте, грубо сделанная колотушка из костей проносится над головой Николая. Его меч продолжает свой полёт, рассекая жилистое тельце врага на уровне подмышек, окропляет юшкой товарищей павшего и ныряет к беспечно подставленной шее нового скрига. Тот ещё только хватается в панике за расходящуюся в стороны плоть, а катана уже сбривает голову с плеч следующего оппонента.

Пляска Тая зрелище настолько же впечатляющее, насколько ужасающее. В эти мгновения боя молчаливый пепельноволосый мужчина превращается в демона, охочего до чужой крови. Кажется, что в мирное время он не живёт, а лишь существует, и только в круговерти жестокой битвы находит себя. Раскрывается полностью.

Хлопки тетивы, рычание огня, свист меча, верещание и крики сливаются в одну сплошную какофонию. Рявкает дробовик Гарри, неосторожный рыболюд, подобравшийся слишком близко к пенсионеру, получает заряд картечи в харю.

То ли скриги начинают привыкать к ультразвуку, то ли просто оглохли нахрен, но Манок действует всё хуже, и масса врагов растёт. Они прибывают быстрее, чем их убивают. Тай подключает свой Ионный барьер, сжигая тех, кто подобрался слишком близко. Однако это вынуждает его разорваться дистанцию с Мэттом и Накомис, чтобы не задеть своих. Без прикрытия парочка дистанционных бойцов оказывается в опасности.

Я жду, не вмешиваясь, как можно дольше, позволяя отряду заработать побольше арканы. Параллельно заряжаю интересующие меня патроны в соответствующее оружие.

Когда же ситуация достигает критической точки, перехватываю Разорителя правой рукой, а Карателя — левой, и делаю свой ход. Дробовик грохочет не хуже двенадцатифунтовой пушки. Осколочно-проникающие Скарабеи выбивают целую просеку в рядах скригов. Усиленный выстрел превращает дробь в миниатюрную смерть. Сияющие от арканы частицы разлетаются во все стороны, потроша и калеча врагов.

Передёрнуть затвор, дослать патрон. Дуплет. Усиленный выстрел.

Количество дроби удваивается, и новую волну противника сметает, буквально распыляет, оставляя на стенах и камнях шматки чешуи, влажного мяса и осколков костей.

Делаю ещё пяток точечных выстрелов из револьвера по ногам скригов, покупая передышку товарищам. Те сразу же пользуются предоставленной возможностью.

Залитый чужой кровью Тай замирает, водя головой по сторонам в поисках новой жертвы. Гидеон устало сжимает и разжимает кулак, который отработал не хуже огнемёта. Иктоми опускает лук и смахивает пот с лица.

— Это всё? — тянет она.

— Адские колокола! Я надеюсь! — выдыхает Мэтт.

Его пистолет выплёвывает ещё несколько плазменных сфер, и покалеченные скриги успокаиваются навеки. Я перезаряжаю оружие, и прикидываю, сколько арканы нам удалось набить с этого здания. Суммарно тысяч под сто, не меньше. От приятных мыслей меня отвлекают две вещи: инородный запах, усиливающийся с каждым мигом, и