— Папк! Все в прошлом! Я даже испугаться не успела, честное слово!

— Ну, Юля!

— Ты лучше помоги мне, пожалуйста! Ты не можешь не знать про Яценко. Если не ты, то люди, которые с тобой работают. Я веду сейчас журналистское расследование, мне нужна твоя помощь.

Отец вздохнул.

— Интересный у нас с тобой ночной чай получается. — Он погрузил ложку в сахарницу, набрал сахар с горкой и зазвенел ложкой, размешивая горячий напиток в своей любимой красной большой кружке. — Я ей про опасность, а она мне про свое расследование! Да, конечно, я знал Володю Яценко, учились в одном институте. Извини, но он в молодости был противным типом, любил слабый пол, ни одной юбки не пропускал.

— Пап, а за что извинять? Мне он тоже не понравился.

— Уже в зрелом возрасте я видел его на пусках космических аппаратов на космодроме в общей компании. Один факт в его биографии меня всегда удивлял.

Юлька насторожилась:

— Что ты имеешь в виду?

— Понимаешь, у меня нет фактов, но когда и как он вдруг стал любимым учеником Гладкова — не понимаю. Володя Яценко учился неважно, помню, летательные аппараты трижды сдавал. Когда его приблизил к себе Илья Сергеевич? Не помню. Хотя Володя мог к любому втереться в доверие. Илья Сергеевич тоже иногда совершал странные поступки, например женился на своей студентке Лидочке. Девушка была милая, симпатичная, смешливая, не устояла перед харизмой Учителя.

— А он? Ну, Учитель, Гладков?

Юля боялась пошевелиться, обычно сдержанный и немногословный, отец рассказывал очень интересно. Вот так она готова сидеть с ним хоть каждую ночь.

— Учитель был необычным человеком. Он не был женат, вернее, когда-то давно у него была семья, но жена и дети эмигрировали в Америку, а он остался. Он был женат на своей кафедре, на своей науке, на своих открытиях, на своей лаборатории. Нам казалось, он вообще не видел женщин, да и на студентов смотрел исключительно как на неодушевленные предметы, и вдруг Лидочка становится его женой. Кстати, она прекрасно справлялась с этой ролью. Илья Сергеевич помолодел, его взгляд стал живым, и пуговицы на его пиджаке были крепко пришиты, а не болтались, как солнечная батарея у спутника.

— Но Яценко-то что?

— Об этом надо спросить Лидочку. Лидию Ивановну. Что делал Яценко около ее мужа? Как стал лучшим учеником? Лидочка боготворила Учителя.

— Папа, может, все проще? Мужчина в годах полюбил хорошенькую девушку, да и, слава богу, она продлила ему жизнь. Каждый мужчина получает женщину, которую заслуживает.

— Ты права, ребенок. Что бы ты ни дал женщине, она даст тебе больше.

— Папа… — Голос Юли задрожал. — А твоя любимая женщина, моя мама, что дала она тебе и как погибла? Мы ездили с ней куда-то на поезде? Почему мне снится один и тот же сон? Я догоняю уходящий поезд, плачу, в нем уезжает мама, а сегодня во сне она взяла меня за руку…

Юля с трудом сдержала слезы.

— Папа! Ну почему в нашей семье до сих пор хранятся страшные тайны?! За окном двадцать первый век, а я не могу ничего узнать про самого близкого человека, маму. Папочка, оглянись вокруг, я выросла, а ты меня продолжаешь оберегать, как будто мне пять лет. Папа. — Она погладила его по плечу. — Я помню ее, смутно, но помню, особенно когда убеждаю себя, что мне она запомнилась. У нее были такие красивые глаза и такая замечательная улыбка. — Она все-таки расплакалась. — Ну что ты молчишь. У нас нет ни одной ее фотографии! Это ненормально! Я вру, что моя мама погибла в ДТП. Я не могу сказать своим друзьям, своим коллегам, что в нашей семье разговор о маме — запретная тема. Что я ничего не знаю про свою мать. Меня сочтут сумасшедшей! Может, ты когда-нибудь расскажешь мне о ней?

— Это не моя тайна.

— Ну, я же появилась на свет каким-то образом?! Может, меня зачали в пробирке? Или я от суррогатной матери? Сейчас это модно. В моем свидетельстве о рождении в графе «мать» стоит имя бабушки. Бабушка действительно заменила мне маму, но она не могла быть фактической моей матерью, она была матерью тебе. У нас с тобой ведь не может быть одна мать? Тогда ты должен быть моим братом, а не отцом. Может, вы взяли меня из детского дома?

— Юля, не говори ерунды. Ты моя родная дочь.

— Ну хоть скажи, при чем тут поезд, который я догоняю чуть не в каждом сне? Я устала гоняться за призраками прошлого. Я скоро стану шизофреничкой.

— Не станешь, у тебя хорошая наследственность. — Голос отца звучал хрипло. — У нас есть водка?

— Коньяк годится? — Она достала стопки и бутылку.

Ночной чай плавно перешел в ночные откровения отца и дочери. Отец налил себе полную стопку и выпил.

— Ты права, ребенок, но у меня все время не хватает смелости рассказать тебе о матери. Раньше об этом нельзя было говорить, нельзя распространяться и сейчас, хотя уже прошло столько времени, но тайна осталась тайной. Я не знаю, почему тебе снится поезд. Может, потому, что ты хочешь изменить свою жизнь, поезд — это движение.

— Папа, я приму любую правду, даже если моя мама умерла в тюрьме, где сидела по статье за измену родине. Я все пойму. — Она увидела, что в глазах у отца появились красные прожилки, как будто в них капнули гранатовый сок.

— Не было никакой измены родине. А ее родиной были Соединенные Штаты Америки.

— Папа, что ты говоришь? — Юля ожидала всего чего угодно, но сейчас просто растерялась. — Какая Америка? При чем тут Америка? Я ничего не понимаю!

— Ты меня не простишь.

— Папа, я не банк, который выдает кредиты прощения. Я живая, папочка! Пожалуйста, не молчи!

Он набрал полную грудь воздуха и произнес на одном дыхании:

— Твоей мамой была американская космонавтка Оливия Грин. Она погибла шестнадцатого января тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года при запуске космической экспедиции. Корабль взорвался через минуту после старта. Почти никто не знал, что у американской космонавтки есть дочь в России. Материалы о катастрофе, в которой погиб весь экипаж, до сих пор не рассекречены. Об этом нельзя было говорить долгое время, прости меня, Юлечка.

Он вытащил из портмоне старую затертую фотографию.

— Вот, это Оливия. Твоя мама была учителем истории, жила в штате Джорджия и выиграла в конкурсе «Женщина в космосе», который проводила американская корпорация «Ранс». Она так мечтала о полете.

Юлька не могла вымолвить ни слова, ее словно оглушило, и она потеряла свое место в пространстве. Она растерялась настолько, что ее как будто несло огромным безудержным течением, она не могла с ним справиться. Но в этом странном, болезненном состоянии души, когда размываются грани реальности, исчезают условности, она вдруг увидела себя со стороны и поняла, что все сказанное отцом правда. Слезы текли по ее лицу. Юле казалось, что она узнала миловидную женщину, которая приходила к ней в снах.