бюстгальтер, поцеловал ее грудь. Его губы и язык поочередно играли с ее отвердевшим соском. Джессика вся изогнулась под его руками, из ее губ вырывались стоны наслаждения, которые она не могла остановить.

Девушка хотела это прекратить, но не могла заставить себя остановиться, так и хотелось навсегда остаться в его объятиях, чувствовать жар его тела, его горячие поцелуи.

Но если она не прекратит, то потом пожалеет об этом. Николас хотел снова поцеловать ее, но она остановила его рукой.

— Николас, не… надо, подожди, — он прекратил, но не отпустил ее.

— Почему? Я же знаю, что тебе хорошо со мной, тогда почему нет?

И что она может ответить? Что боится обжечься во второй раз, что не хочет снова испытать боль?!

— Я думаю, так будет как для тебя, так и для меня лучше, — ей было трудно разговаривать, когда он так держал ее, жар, исходивший от него, сводил ее с ума.

Оттолкнув его, она дрожащими ногами спрыгнула со стола и, поправив одежду, попыталась выровнять дыхание. Он смотрел на нее задумчиво и со странным выражением лица. Потом, подойдя к книжной полке, достал оттуда книгу.

— На вот, прочти это, я думаю, это интересней, чем «Суда викингов».

Сказав это, он ушел, оставив ее одну. Джесси поднесла руки к губам и потрогала их. Они опухли от его поцелуев. Ее взгляд упал на книгу, которую он ей дал: Кришнананда, «Лицом к лицу со страхом. Путеводитель на пути к близости».

Девушка горько улыбнулась. Значит, он все-таки догадался. Неужели все написано на ее лице?! Девушка устало и протяжно вздохнула и, взяв книгу, направилась в свою комнату. Через десять минут, когда она полностью успокоилась и привела себя в порядок, Джессика спустилась вниз. Тереза уже накрыла стол и, что-то напевая себе под нос, поправляла приборы.

— Простите, что не помогла Вам.

— Да все хорошо, садись, сейчас придет Николас, и мы начнем.

Джессика выдавила из себя улыбку, пытаясь скрыть волнение. Через минуту Николас и вправду пришел, и все начали трапезу. Ник и Тереза разговаривали, обсуждая различные темы, а девушка молча ела. Хоть еда и была вкусной, но она не чувствовала даже привкуса. Понимая, что дальше кушать просто нет смысла, она встала.

— Все было очень вкусно, спасибо большое. Я сегодня устала немного, поэтому пойду, лягу спать. Спокойной ночи.

Джессика не дала им даже шанса вставить хоть слово. Она в спешке поднялась наверх, но спиной чувствовала его обжигающий взгляд.

Она лежала и пыталась читать книгу, но у нее ничего не выходило. Все ее мысли были о нем.

Она снова и снова возвращалась мыслями к произошедшему в библиотеке. Все это никак не выходило у нее из головы. Поняв, что читает одну и ту же страницу уже двадцать минут, Джессика убрала книгу.

Встав с постели, Джесси надела халат и вышла на балкон, чтобы полюбоваться видом и подышать свежим чистым воздухом.

На улице было не так уж и темно. Стоя на балконе, она могла видеть даже то, что происходило за пределами их дома. По соседству с ними жили еще люди, в больших двухэтажных или трехэтажных домах. Но особняк Николаса выделялся своей красотой и величием. Почувствовав, что уже немного похолодало, девушка хотела вернуться обратно, но тут она заметила, что за углом стоит черная машина с включенными фарами. Отчего-то ее пробила дрожь, и, откуда ни возьмись, появился страх, который проник в потаенные уголки сознания. Она поспешно зашла обратно и закрыла двери балкона.

У нее тряслись руки от страха, хотя она сама даже не могла бы объяснить, в чем было дело. Джесси побежала к кровати и залезла под одеяло. Она всю ночь вертелась, пока сон наконец не сморил ее.

Сон…

«На улице было темно. Джесси бежала со всех ног, пытаясь убежать, но ноги ее не слушались. Она упала и ободрала себе колени. И тут появился новый кадр, словно это был другой мир: двое влюбленных слились в страстном поцелуе. Джессика смотрела на них с завистью, но неожиданно появился кто-то и убил мужчину, женщина озверела и начала бросаться на убийцу с мечом. Но когда она поднесла меч к груди убийцы, появился пятилетний ребенок, и мать остановилась. В этот момент земля разошлась, и ребенок начал падать вниз. Джессика хотела помочь, но сама с криком упала туда же. Девушка ожидала боли, но ничего не произошло. Тогда она открыла глаза и увидела его. Арнольд вышел из-за угла, с налитыми кровью глазами. Он выглядел безумным и смотрел на нее со всей ненавистью. Он достал нож и начал надвигаться на нее. Она хотела закричать о помощи, но у нее пропал голос. Взявшись за горло, девушка царапала его, пытаясь выдавить хоть немного звука. Ноги словно онемели и не двигались. Девушка со слезами на глазах начала ползти от него, но он нагнал ее и, схватив за волосы, занес над ней огромный нож. Джессика начала отбиваться, как только могла, как вдруг из темноты показался свет и чей-то до боли знакомый голос позвал ее…»

— Джесси, Джесси, проснись, Джесси, это был просто кошмар, открой глаза!

— Пусти, пусти! — в не себе кричала девушка отбиваясь от мужа.

— Джессика, прошу, очнись от этого ужаса! — слегка потряс он её за плечи, боясь еще сильнее напугать.

Наконец до нее начало доходить, что рядом с ней Николас, а тот кошмар был всего лишь сном. Девушка посмотрела на мужа пустыми безжизненными глазами. Ее била мелкая дрожь, в горле пересохло, а сердце все еще было зажато в тисках страха. Николас приобнял ее за плечи, и Джессика, не выдержав, заплакала.

— Я… я ис-спугалась, — она всхлипывала, обнимая его, — он, он хотел меня убить, это было очень с-страшно.

— Все, все, не плачь, малышка, все хорошо, я рядом, я никому не дам тебя и пальцем тронуть, я обещаю, ну не плачь. Это был всего лишь сон, никто не посмеет прикоснуться к тебе.

Джесси не могла успокоиться, ее трясло. Даже сейчас, когда она опускала веки, у нее перед глазами вставали они — эти жуткие, страшные глаза, это были его глаза, Арнольда! Наверное, она слишком много об этом думала, и поэтому ей приснился такой кошмар. Девушка начала понемногу приходить в себя. Поняв, что она все еще обнимает Николаса, она отодвинулась от него.

— Извини, — все ее лицо пылало от смущения.

— Ничего страшного, я проснулся от твоих криков, ты кричала, прося помощи, — он дотронулся до ее лица и убрал прядь мокрых волос. — Ты в порядке?