Елена Петровна встала и вышла из кухни. Вернулась она черезминуту и резким движением швырнула на стол трудовую книжку.

– Вот смотрите!

Трудовая биография Бутейко-старшего оказалась весьмаскучной. После окончания художественного училища в 1965-м году Бутейко ВячеславИванович работал мастером в металлоремонтной мастерской. Был по собственномужеланию уволен в 1968-м, и тут же был принят в ювелирный магазин «Янтарь», гдепроработал мастером художественной гравировки до 1985-го. Потом вдруг резкосменил специальность, устроился слесарем-наладчиком на обувную фабрику«Буревестник». Эта запись была предпоследней в трудовой книжке, дальше следовалуход на пенсию по возрасту.

– Скажите, ваш муж увлекся ювелирным делом, и поэтомуустроился на работу в магазин «Янтарь»?

– Он никогда не имел отношения к ювелирному делу, –медленно, почти по слогам, произнесла Елена Петровна и потянулась за бутылочкойвалокордина.

– Вы только что принимали лекарство, – напомнил ИльяНикитич, – нельзя так часто. Вам станет нехорошо.

– Мне уже нехорошо, – сообщила она, но бутылочку все-такипоставила на место. – Я не могу с вами разговаривать. Вы оказываете на менягрубое давление. Я буду жаловаться в высшие инстанции.

– Жалуйтесь, – кивнул Илья Никитич. – Но вам все равно придетсядавать свидетельские показания, не мне, так другому следователю. Либо вы должныбудете подписать официальный отказ от дачи показаний. Нет других вариантов.

– Ладно, спрашивайте, мне нечего скрывать.

– Анисимов пришел к вам, чтобы показать Вячеславу Ивановичустаринное кольцо с изумрудом. Вячеслав Иванович оценил кольцо вполнепрофессионально…

– Вам это рассказал Анисимов? И вы так спокойно повторяетеслова убийцы здесь, в этом доме? Вы повторяете их мне, матери убитого? – ЕленаПетровна вдруг ч заговорила трагическим театральным шепотом. – Так вот, ясовершенно официально заявляю вам, что это вранье. Грязное, наглое вранье, отпервого до последнего слова. Он вам что угодно сейчас наплетет, этот Анисимов.Он пришел угрожать моему сыну. Никакого кольца я не видела, зато отличнослышала угрозы. У нас квартира маленькая, комнаты смежные, стены тонкие. Развеювелиры так живут? Оглянитесь вокруг. Разве так живут люди, связанные с золотоми драгоценными камнями? Вы ведь следователь, пожилой человек. Вы должны спервого взгляда определять жизненный уровень.

– Да, конечно, – легко согласился Илья Никитич, – ювелиры,как правило, состоятельные люди. Елена Петровна, вы знали, что ваш сын брал вдолг большие суммы денег не только у Анисимова?

– Я не лезла в дела Артема. Он взрослый человек, – быстропробормотала она, как будто немного успокаиваясь.

– Но о долге Анисимову вы все-таки знали. Артем самрассказал вам?

– Нет. Я услышала случайно. То есть я услышала, как Темочкарезко разговаривает с кем-то по телефону, почувствовала, как сильно оннервничает, потом спросила, что случилось. Он рассказал.

– Что именно он вам рассказал?

– Он пожаловался, что Анисимов угрожает ему, шантажирует.

– Чем шантажирует?

– Господи, ну какая разница?

– Елена Петровна, вы знаете, что такое шантаж? – осторожнопоинтересовался Бородин, пытаясь поймать ее мечущийся, испуганный взгляд. – Этоугроза разоблачения, разглашения компрометирующих, порочащих сведений с цельювымогательства. Какими сведениями порочащими вашего сына, мог располагатьАнисимов?

– Никакими!

– Замечательно. Чем же в таком случае он шантажировалАртема?

– Вы придираетесь к словам! И вообще, я устала.

– Простите, я отниму у вас еще несколько минут. В чемсостояли угрозы?

– Он говорил, что убьет Темочку. Вот и убил.

– Ваш сын и Анисимов учились в одном классе. Анисимов бывалу вас в доме?

– Не помню. Темочка был добрым, открытым мальчиком, онмногих приводил в дом в школьные годы. Возможно, Анисимов и бывал у нас.

– Они дружили?

– Кто?

– Ваш сын и Анисимов.

– Никогда!

– Но вы давно знакомы с Анисимовым? Вы помните его ребенком?

– Я его не знаю и знать не хочу. Он убил моего единственногосына, и я прошу вас не углубляться в воспоминания. Школьные годы к этомуотношения не имеют.

– Ну хорошо. Мы оставим в покое школьные годы, вернемся ксегодняшним событиям. Вы сказали, Артем с вами поделился, пожаловался наАнисимова.

– Он не жаловался. Он сообщил мне, что Анисимов емуугрожает.

– Да, это вы уже говорили. Но я бы хотел знать, в чемконкретно, заключались угрозы? Ведь о них известно только с ваших слов.

– Я повторяю, он говорил, что убьет Темочку.

– Просто так? Возьмет и убьет? – уточнил Бородин,

– Не просто так. Из-за денег.

– То есть Артем рассказал вам о долге в три тысячи долларов?

Глаза ее забегали, она опять густо покраснела и вдруг,словно приняв неожиданное решение, выпалила:

– Не было никакого долга!

– Очень интересно, – кивнул Илья Никитич, стараясь сохранятьспокойствие, – вы это официально заявляете?

– Да, я заявляю это совершенно официально. Мой сын ничего недолжен был Анисимову. Ни копейки. Анисимов вымогал у него деньги, три тысячидолларов. Мой сын не поддался на шантаж, и за это Анисимов его убил. Все. Мнеплохо. Я требую, чтобы вы ушли.

– Если вам плохо, я могу вызвать врача.

– Нет. Давайте, что там надо подписать, и пожалуйста,оставьте меня в покое.

– Вот, ознакомьтесь и подпишите. – Илья Никитич протянул ейлистки протокола. Она проглядывала быстро, и только над последней страницейрука ее застыла.

«Конечно, сударыня, устно врать легче, чем подписываться вофициальном документе под собственным враньем», – усмехнулся про себя Бородин.

Елена Петровна колебалась всего минуту, прежде чем подписатьпоследнюю страницу. Бородин не стал ей напоминать, в протоколе предыдущегодопроса, который вел дежурный следователь, черным по белому записано с ее слов,что Анисимов давал в долг ее сыну три тысячи долларов в июле этого года.

* * *

Адвокат Зыслин Лев Иосифович оказался таким молодым икрасивым, что Наталья воспряла духом. Ей всегда было проще общаться с молодымикрасивыми людьми. У них нет комплексов, они не пытаются самоутверждаться засчет собеседника. И вообще, адвокат просто обязан быть привлекательным. Развеможно не прислушаться к мнению такого приятного молодого человека?