– Нет.

– Она совсем маленькая была, эта фирма. Но дела шли отлично,до августа этого года. А в августе прогорел банк, на котором все держалось, яничего в бизнесе не понимаю, только знаю, что фирмы больше нет, и банка тоже.После кризиса все так стало сложно, нам постоянно не хватает денег.

– А кому, интересно, их хватает? – адвокат кашлянул ивзглянул на часы. – Извините, Наталья Владимировна, но время – это тоже деньги.Из того, что вы рассказали, я пока понял только одно: дело сложное, запутанное,однако не безнадежное. Сейчас я, к сожалению, должен уехать по делам. Думаю,наша следующая встреча будет значительно плодотворней. Вы успокоитесь, шокпройдет, и вы изложите мне все по порядку, без спонтанных эмоциональных оценок.

– Простите, – смутилась Наталья, – я, наверное, правда оченьсумбурно все излагаю. Но я хочу, чтобы вы поняли главное: мой муж не виноват.Он не убивал.

– А меня это совершенно не волнует, – улыбнулся адвокат.

– То есть как?! Вы отказываетесь защищать Саню? – выпалилаНаталья и судорожно сглотнула, чувствуя, что сейчас расплачется.

– Этого я не говорил, – покачал головой адвокат.

– Но тогда как же вас понимать?

– Именно так и понимать. Буквально. Дело в том, НатальяВладимировна, что факт реальной виновности или невиновности вашего мужа менясовершенно не заботит. У меня другие задали. Я адвокат не следователь и несудья.

– То есть вам безразлично, кого защищать, убийцу илиневиновного человека9

– Именно так, – улыбнулся Зыслин, – мне как профессионалуэто безразлично.

– Так не бывает.

– Почему?

– Это очевидно. Во-первых, невиновного морально легчезащищать, а во-вторых… – она покраснела и запнулась.

– А во-вторых? – Зыслин чуть склонил голову набок и гляделна Наталью с насмешливым любопытством. – Ну, договаривайте, я вас слушаю.

– Правду проще доказывать, чем ложь.

– Вы так считаете? – вскинул брови Лев Иосифович.

– Я уверена.

– А вот и нет. Правду бывает значительно сложней доказать,чем ложь. Правда может быть грязной, совершенно не логичной, она сплетаетсястихийно, из нелепых случайностей, и слишком часто противоречит здравомусмыслу. Ложь, продуманная, сознательная, – это красивый плод человеческогоинтеллекта. Она привлекательней и убедительней правды, а потому и доказать еепроще. Люди верят только тому, чему хотят верить. Но это так, между прочим.

Наташу стал немного раздражать его менторский тон. Адвокаткак будто рисовался перед ней или упражнялся s риторике. Она была не в томсостоянии, чтобы уловить суть его философских рассуждений, однако решиласьвозразить.

– Все-таки правду доказать легче. Врать противно. Во всякомслучае, я врать не умею, – мрачно пробормотала она и посмотрела в зарешеченноеокно. Там светило солнце. Она подумала, что Саня сейчас тоже смотрит на ясныйдень сквозь решетку, и от жалости у нее заболело сердце, заболелопо-настоящему, впервые в жизни.

– Врать не умеете? Ну, вы прямо ангел, Наталья Владимировна,– усмехнулся адвокат, и тут же лицо его стало серьезным, озабоченным, он ещераз взглянул на часы. – Чтобы мы с вами начали работать, вам необходимонаписать заявление, заполнить два бланка, внести в кассу консультации тысячурублей, – он порылся в столе, протянул ей несколько бумажек, – вот образецзаявления, это бланки. Мои услуги будут стоить пять тысяч долларов.

– Да, конечно, – машинально кивнула Наталья, взяла ручку, ивдруг ее бросило в жар, она открыла сумочку и тут же быстро ее захлопнула, –простите, я не взяла с собой денег…

– А что вы так заволновались? Сейчас вы должны заплатитьвсего лишь тысячу рублей, это необходимо, чтобы мы с вами официально оформилинаше сотрудничество. А основную сумму вы отдадите мне потом, не обязательно всесразу. Сначала будет достаточно двух тысяч долларов, это аванс.

– Правда? Тогда все нормально, но я… – она положила ручку настол и горячо покраснела, – понимаете, у меня сейчас с собой вообще нет денег.Я кошелек оставила дома.

– Это не страшно. Вы зайдете завтра утром. Если меня небудет, вы просто внесете деньги в нашу кассу, вам все оформят, и послезавтра мыначнем работать.

– Да, конечно, спасибо вам.

Из консультации она вышла вся мокрая от пота. Она еледержалась на ногах. Был ясный морозный день, от холода, от яркого солнцавыступили слезы, и Наташа ничего не видела сквозь дрожащую радужную пелену. Оначуть не упала, поскользнувшись на раскатанной черной полоске льда, подвернуланогу, но боли не почувствовала. На перекрестке завизжали тормоза, и Наташаравнодушно отметила, что вот сейчас, только что, чуть не попала под машину.

– Ну, куда прешь, дура? – выкрикнул, опустив стекло,водитель «жигуленка». – Жить надоело?

«У нас нет денег, – тупо повторяла про себя Наталья, – какиепять тысяч долларов? И сотни рублей нет. Ну, положим, рублей пятьсот я могузанять у мамы. Но не больше. Свекровь дала бы без разговоров, сколько нужно. Нонет у нее. Она живет на зарплату, которую не выплачивают месяцами. Саня ейчасто подкидывал сотню-две долларов, но все равно ей едва хватало на жизнь. Издрузей и знакомых занять не у кого, просто потому, что неизвестно, когда икаким образом мы сумеем вернуть. Лишних денег сейчас ни у кого нет. Обратитьсяк другому адвокату, который подешевле? Но я и самого дешевого не сумеюоплатить».

Наташа обещала маме приехать за Димычем сразу послеразговора с адвокатом, но сама не заметила, как доехала до своего дома. Неразувшись, в грязных сапогах бросилась на кухню. Там на подоконнике рядом стелефоном лежала Санина большая записная книжка. Наташа нашла номера Мухина,домашний и мобильный. Сняла трубку, но тут же бросила ее.

"Если он как-то связан с убийством, звонить ему нельзяни в коем случае. Что бы я ни сказала, каким бы невинным предлогом незащитилась, он тут же поймет. А ведь Саня просил позвонить именно ему… Да,просил, однако он ведь не знал, что Мухин позавчера побывал здесь. Или знал?"

И тут она совершенно отчетливо вспомнила, что позавчеравечером пистолета в ящике уже не было.

Позавчера пришло извещение о задолженности за квартиру.Старые оплаченные счета лежали в том же ящике, где пистолет. Бумажки были разбросаны,Наташа пыталась собрать, разложить по порядку и автоматически отметила просебя, что нет пистолета. Она хотела спросить Саню, куда он дел «Вальтер», нозавозилась с подсчетами, сумма задолженности казалась ей слишком большой, апотом ее отвлек Димыч, и больше она не вспоминала о пистолете, до тех пор, покане пробилась сегодня утром в милицию к арестованному мужу.