И тут «Ниссан» вдруг подскочил от резкого удара и отлетел в сторону, как резиновый мячик. Прямо перед ним в клубах пыли стоял, развернувшись поперек дороги, здоровенный скрепер, выезжавший с прилегающей территории.

Сорванный капот отлетел далеко в сторону, крыло «Ниссана» оторвало почти полностью скользящим ударом. Гуров мысленно успел облегченно выдохнуть. Все-таки страшного лобового удара не произошло, иномарке разодрало бок ковшом скрепера и отбросило в сторону. Бывает, что и от таких ударов ломаются шейные позвонки, пассажиры получают черепно-мозговые травмы.

Когда Гуров выскакивал из кабины, ему показалось, что неподалеку он слышит звуки полицейской сирены. Но сейчас все решали секунды, и не было времени взяться за рацию, вызвать помощь. Им с молодым оперативником придется рассчитывать только на себя. И самое главное, чтобы внутри изуродованной иномарки никто сильно не пострадал. Особенно девушка.

Задняя дверь «Ниссана» распахнулась слишком рано. Гуров понимал, что человек покинет машину быстрее, чем он сам сумеет добежать до нее, а что у этого человека будет в руках? Боковым зрением он успел заметить, что Воскресенский тоже бросился к машине и мелькнул слева от него. Из иномарки показались ноги в светлых ботинках и летних брюках. И тут же молодой мужчина вытащил из салона девушку. Гуров узнал Ирину Рукатову и остановился как вкопанный, широко расставив руки, демонстрируя, что у него нет оружия. Сейчас важно сыграть точно, запутать, выиграть время, не дать случиться непоправимому.

Молодой мужчина лет тридцати с небольшим стоял косолапо на земле, прижимая к себе девушку захватом локтя за шею. Пистолет в его руке был прижат дулом к ее виску. Ирине было больно, наверное, она ушиблась во время аварии, но вот ее похитителю, видимо, досталось сильнее. Его лицо с одной стороны было залито кровью. Кажется, он разбил себе бровь. Сколько их там еще в машине? Как минимум водитель есть точно.

– Стой, парень, не горячись! – крикнул Гуров, привлекая к себе внимание вооруженного человека и видя, как Воскресенский с пистолетом в руке, мягко ступая ногами по старому асфальту, приближается к машине с другой стороны.

– Стоять на месте! – хрипло закричал похититель, глядя на сыщика мутными глазами. Ему было явно плохо.

– Ты что, парень, я же помочь хотел! – начал Гуров. – Гляди, как машину вашу разворотило, я на помощь бросился, думал, уж и живых там никого нет.

– Стой, сказал! – попытался заорать парень, и его лицо перекосилось от боли.

Видимо, паника его совсем одолела. Это плохо, думал Гуров. В состоянии, близком к панике, люди совершают много глупостей. Воскресенский быстро глянул через стекло на водительское сиденье, потом поднял пистолет стволом вверх и подошел вплотную к машине, глядя на Гурова и ожидая приказа. Какой, к черту, приказ, думал сыщик, тут инициатива нужна с твоей стороны, а я даже моргнуть не успею, как этот тип заметит и начнет палить во все стороны. Ладно, если в нас, а если он девчонку застрелит? Эх, как сейчас Станислава не хватает, с Крячко все просто, с ним мы друг друга с одного взгляда понимаем. Надо этого типа как-то на себя развернуть, спиной к Пашке подставить.

Но Гуров не успел. Где-то совсем рядом завыла сирена, и мутный взгляд бандита уперся в пашкину «пятнашку».

– Машину мне! – заревел он. – Ключи в замке оставить! Живее, или я ее прикончу!

Гуров поморщился от полного бессилия и попятился назад, стараясь говорить успокаивающим тоном:

– Все, все… Чего ты волнуешься… Вот тебе машина, там ключи… не надо никому причинять вреда. Ты, главное, спокойнее… спокойнее.

Сирена полицейской машины вдруг взвыла совсем рядом. Бандит, сделавший уже пару шагов к машине Воскресенского, дернулся. Гуров увидел, что даже его палец на спусковом крючке побелел от напряжения. И… парень резко обернулся, разворачивая вместе с собой Ирину Рукатову, которая безвольно цеплялась за руку своего похитителя уставшими пальцами. Доля секунды, и Лев принял решение. Непоправимое может случиться в любую секунду, и уже вне зависимости от поведения оперативников. Бандит увидит Пашку с пистолетом в нескольких шагах от себя, и это зрелище поразит его, испугает, заставит нервничать. И целая секунда, а может, и две, у Гурова будет на то, чтобы преодолеть расстояние до девушки и ее похитителя.

Глаза у Воскресенского сделались такими же большими, как и у бандита, державшего жертву. Рука парня с пистолетом дернулась, и на несколько секунд ствол пистолета отодвинулся от виска Ирины, нацелившись теперь на Павла:

– Ты! Назад! Убью!

И тут Пашка сделал ошибку. Нет, он, конечно, послушно отвел ствол своего пистолета в сторону, он даже готов был выпустить его из руки, дать упасть оружию на землю. Но нельзя было переводить взгляд от глаз бандита и смотреть ему за спину в глаза Гурову. В такой напряженной ситуации каждый неловкий шаг, каждый быстрый взгляд фиксируется мгновенно. У всех напряжены нервы, у всех восприятие окружающей действительности идет уже на уровне подсознания.

Секунда показалась Гурову длиною в несколько минут. Чтобы точно отмерить секунду без часов, достаточно скороговоркой произнести «двадцать три, двадцать четыре». В большинстве случаев эта скороговорка займет как раз секунду. И Гуров мысленно произнес эту фразу несколько раз, прежде чем сложилась ситуация, когда ему пришлось эту секунду использовать.

Начальный этап броска вперед занял почти половину секунды. И сыщик видел уже, что рука бандита дрогнула, что его голова сейчас начнет поворачиваться назад и рука с пистолетом тоже. Пашка уставился на московского полковника так, как будто тот бросился со скалы в бушующее море. Но в последний момент все же молодой сыщик сообразил и, когда преступник начал поворачиваться в сторону Гурова, сам метнулся с пистолетом влево. Шумно, очень заметно, демонстративно! Преступник замешкался между двумя противниками, и этой доли секунды Гурову хватило.

Похититель был явно не готов убивать свою жертву. Риск был, но Гуров с самого начала понял, что ставки в этой игре иные, и никто пачкаться кровью по самые уши не хотел. Два выстрела прогремели, хлестнув эхом вдоль домов. В Воскресенского преступник уже не попадал. Молодой оперативник резво уходил за его спину на расстоянии нескольких метров и поигрывал своим оружием, демонстрируя, что сам вот-вот выстрелит. И второй выстрел в сторону Гурова был сделан уже поздно. В этот момент Гуров уже летел под ноги похитителю, проводя классическую подсечку, и пуля пролетела высоко над головой упавшего под ноги преступника и его жертве Гурова.

Рукатова истошно вскрикнула, когда прозвучал первый выстрел, наверное, у девушки окончательно не выдержали нервы, и она обессиленно упала прямо на Гурова. Обморок как минимум, подумал он, сжимая своими пальцами руку бандита. Вокруг как-то сразу стало очень шумно. Рев автомобильных моторов, хлопанье дверей, громкие голоса. Но ближе всего был хрип бандита и напряженный голос Пашки:

– Сука, здоровый какой! А вот так? Видали мы таких здоровых…

Гуров увидел, как оперативник умело, одним рывком, согнул кисть бандита с зажатым в ней пистолетом к предплечью. Через секунду пистолет исчез, зато чьи-то незнакомые руки уже защелкивали на руках преступника наручники. Гуров с кряхтением сел на асфальте, держа голову Ирины Рукатовой на коленях.