Кабина лифта остановилась, и дверь почти бесшумно отошла в сторону.

– Вы, Лев Иванович, не особенно обольщайтесь, что на девушке ни царапины, – тихо говорил немолодой щуплый дежурный врач. – Хотя царапины на ней тоже есть, и на руках, и в области шеи. Она ведь перенесла жесточайший стресс. Она с жизнью, как я понимаю, распрощалась. С ней разговаривать – это гарантированно наводить мысли на воспоминания о пережитом, и снова стресс. Мы так рискуем эту девочку до коматозного состояния довести, до необратимых изменений в психике.

– Но вы со своими рекомендациями и нас поймите, – недовольно ответил сыщик. – Рукатова – единственный свидетель, а преступники, настоящие преступники, а не эти пацаны-похитители, на свободе. И времени нет совсем, чтобы ждать, когда психологи приведут девушку в полный порядок.

– Это понятно, – согласился врач. – Но я вас все же прошу: при малейших признаках нарушения психического и нервного состоянии тут же жмите на кнопку. Начнет бледнеть, губы синеть станут, сразу вызывайте меня. И ради бога, не говорите с ней о похищении.

Гуров только молча кивнул. Именно о похищении и предстояло говорить. Других тем просто не было. Все преступление в том и заключалось, и оно при возбуждении уголовного дела именно так и квалифицировалось.

Здоровенный омоновец поднялся со стула при приближении Гурова. Сыщик посмотрел на камуфляж парня и поморщился. А вот об этом Вашутин не подумал. Какого черта было записывать Рукатову здесь под другой фамилией, если у палаты дежурит полицейский в форме. Надо снять с него все это, срочно. Только, наверное, поздно уже, вся больница в курсе, что кого-то в этом крыле охраняет полиция.

– Здравия желаю, товарищ полковник, – тихо прогудел омоновец. – Все в порядке. Посторонних не было.

Пожав парню руку, Гуров вытащил телефон и набрал номер Вашутина:

– Вот что, Олег Николаевич. Извини, что звоню так поздно… а, ты еще на работе. Ну, тем лучше. Смени-ка в клинике у палаты охранника. – Гуров поймал встревоженный взгляд омоновца. – Нет, не претензии. Поставь сюда пост в гражданской одежде. За версту же видно, что он охраняет. А еще лучше переодеть в костюмы медицинского персонала.

Ирина Рукатова, когда к ней в палату вошел Гуров, лежала на кровати поверх одеяла, поджав ноги. Она была сейчас чем-то похожа на нахохлившегося воробья. И этот образ дополняли глаза, смотревшие в пространство без всякого выражения. Они были неподвижными, черными, обреченными. Наверное, цунами, ураган, землетрясение, от которого это здание сложится как карточный домик, Ирина Рукатова восприняла бы как естественный финал всего произошедшего ранее. И ничего впереди.

Гуров вошел, плотно прикрыл за собой дверь и направился к окну. Девушка не отреагировала, не задала вопроса, она следила за гостем пустыми глазами, словно не осознавая его присутствия. Неужели помутнение, испугался сыщик. Или это действие лекарств, аминазина? Уж очень похоже состояние Ирины на седативную реакцию, вызванную основными компонентами нейролептиков. Эх, медики! Хотя и их понять можно – они действуют так, как предписано симптомами, а не из личных садистских наклонностей. У них своя работа, и очень непростая, учитывая, что каждый человеческий организм очень индивидуален.

Гуров подошел к окну, повернул оконную ручку вверх и откинул верхнюю часть створки. В комнату сразу потекли ароматы южной ночи. Найдя на столе пульт, он выключил кондиционер и повернулся в поисках стула, чтобы сесть возле кровати. К его великому удивлению, Ирина приподняла от подушки голову, повернула ее в сторону окна и жадно, почти по-животному зашевелила ноздрями.

– Что это? – тихо спросила она ватным голосом. – Пахнет… хорошо.

– Это цветы, девочка, – так же тихо ответил Гуров. – Это южная ночь, ароматы субтропических цветов и деревьев. Правда, здорово?

– Вы кто? – поднимаясь на кровати и принимая сидячее положение, спросила она, уже осмысленно глядя на гостя.

– Я из полиции, – спокойно проговорил Лев, внимательно наблюдая за реакцией девушки.

Сейчас во внешности Ирины Рукатовой осталось мало того, что видел он на ее фотографиях. Задорная девушка, с бесшабашным блеском в глазах, знающая себе цену, умеющая ставить на место и заставлять себя уважать. Она не входила ни в какую компанию молодежи, она украшала ее, была как дорогое кольцо на пальце. И английским она, очевидно, владеет в совершенстве, и стиль английской леди переняла с легкостью за годы обучения в Лондоне. Всегда независимая, всегда притягивающая взгляды поклонников.

Теперь от этого образа осталась лишь сгорбленная серая фигура в бесформенном цветном халатике на два размера больше, с всклокоченными волосами, кругами под глазами, серой кожей лица. И еще потухшим взглядом. Гуров с жалостью вздохнул, взял за спинку стул и понес его к кровати.

– Меня Лев Иванович зовут, – сказал он, усаживаясь рядом с ней. – И нам с тобой о многом надо поговорить, Ириша.

– Вы откуда? – снова спросила Рукатова.

– Вообще-то из Москвы, – со спокойной улыбкой ответил сыщик. – Твой отец очень переживает. Он не знает, что ты с мамой не полетела в Таиланд. Теперь ему сообщат, что ты нашлась. Хорошо, что все обошлось. Я ведь искал тебя, по всей стране искал, пока не узнал, что ты из Сочи в социальные сети выходила.

– Я не знала, что можно город определить, – сказала Ира, и в ее глазах наконец появились признаки живой мысли.

– Можно, сейчас многое можно. Как говорит один мой старый друг: «Двадцать первый век на дворе!»

– Черт, не хотелось бы мне, чтобы… отец узнал, – поморщилась девушка.

– Почему?

– А вам это зачем? – сверкнула она глазами, мгновенно выстроив огромную стену между собой и гостем.

Гуров вздохнул. Ситуация была однозначной – разговора не получится, если он не расскажет всего. И чисто психологически, если девушка переживет еще один шок, она все расскажет. Это было настолько очевидно, что иного развития событий Гуров и не рассматривал. Да, она сильная девочка, у нее характер стальной, думал он, ничего с ней не случится. Зато люди принимают всегда правильные решения только тогда, когда обладают полной информацией о ситуации. А что от нее ждать, если он скроет судьбу ее матери.

– Ириша, похищение вас неизвестными людьми – это звено одной цепочки. Есть и другое звено – ваша мама.

– Мама? – опешила девушка. – Что с ней?

– Она исчезла.

– Как исчезла? Вы с ума сошли! Как может исчезнуть человек с современного международного курорта, да там…

– Что там? – спокойно спросил Гуров, видя, что девушка замолчала, оборвав свою тираду на полуслове. – Пропасть она могла где угодно, во время любой экскурсии, даже на пляже. Не горячитесь! Мы ее ищем, наш сотрудник вылетел в Паттайю, мы перевернули половину страны, но хоть вас нашли. Мы давно знаем, что вы не полетели в Таиланд. Как только отец заявил об исчезновении вашей матери, мы сразу стали все проверять.