Был у нас очень непростой случай с девочкой пятнадцати лет. Катя родила хорошего здорового мальчика, но её родители были категорически против ребёнка. Они и прежде настаивали, чтобы дочка сделала аборт, однако Кате долго удавалось скрывать от родителей беременность, и когда они об этом узнали, было уже поздно что-либо предпринимать. Теперь же она ни за что не соглашалась на выписку без малыша, отказалась от дома малютки, собиралась оставаться жить у нас, в роддоме.

Я много беседовала с матерью Кати, объясняла, какую глубокую психологическую травму они могут нанести дочери в самом начале её взрослой жизни, что, подчинившись их решению и бросив своего ребёнка на произвол судьбы, она может потом попросту не оправиться от этого стресса. Но все мои доводы разбивались вдребезги, словно о ледяную глыбу – собственное положение и имидж для родителей Кати оказались важнее жизни их дочери, не говоря уже о внуке.

Из-за этих разбирательств Катя пролежала у нас две недели, и за это время мне удалось расспросить её об отце ребёнка и связаться с ним. Оказалось, что парню как раз недавно исполнилось восемнадцать, и, узнав о Катиных неурядицах с родителями, он решил взять опекунство на себя. В результате молодую маму с ребёнком из роддома забрала к себе домой будущая свекровь, а не родная мать. Вот такие истории со счастливым концом тоже происходят.

Конечно, когда я вижу, что моя работа помогает женщине избежать трагической ошибки, из-за которой её жизнь может разрушиться, что новорожденный малыш выходит из роддома в семью, а не в детский дом – это придаёт сил и энергии бороться дальше, за судьбы и других деток.

Но сейчас я всё отчётливее понимаю, что слишком сильно включаюсь эмоционально, как психолог я вижу, что мне становится всё сложнее дистанцироваться от проблем моих пациенток. Это не удивительно, ведь я сама женщина, сама мама, но с другой стороны, не хочется перегореть раньше времени и потерять профессиональный уровень. Поэтому в последнее время я всё чаще подумываю о том, чтобы несколько сменить профиль, попробовать себя в качестве психолога непосредственно в родах.

В РОССИИ НЕКОТОРЫЕ РОДИЛЬНЫЕ ОТДЕЛЕНИЯ

ПРЕДЛАГАЮТ СВОИМ ПАЦИЕНТКАМ УСЛУГИ ДОУЛЫ —

ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ПОМОЩНИКА В РОДАХ.

КАК БЫ ЗАБАВНО ЭТО НИ ЗВУЧАЛО НА ПЕРВЫЙ ВЗГЛЯД,

НА САМОМ ДЕЛЕ ПОМОЩЬ ЭТИХ ЛЮДЕЙ

ПРОСТО НЕОЦЕНИМА.

В последние годы и у нас в России, в наиболее продвинутых роддомах, стала востребованной такая специальность как доула – помощница в родах, человек, который не только поддерживает женщину психологически и эмоционально, но оказывает ощутимое содействие тому, чтобы роды прошли максимально естественным и благоприятным для неё и ребёнка образом. И всё это благодаря немедикаментозным способам. Доула не просто держит роженицу за ручку и утешает, она учит, какую позу лучше принять, чтобы снять напряжение и боль во время схватки, подсказывает дыхательные упражнения и техники релаксации, делает точечный массаж и много чего ещё. Это, кстати, и медикам позволяет спокойно выполнять свою работу, без лишней нервотрёпки.

Меня невероятно впечатлили рассказы женщин, рожавших с доулой, это просто небо и земля по сравнению с тем, что мы знаем о родах. И я подумала о том, что, возможно, «в муках рожать детей своих» – всего лишь навязанный нам миф, и естественные роды могут протекать легко и комфортно, позволяя матери целиком погрузиться в этот уникальный и воистину трансцендентальный опыт, а младенцу – быстрее и свободнее адаптироваться в незнакомом мире.

А ещё я уверена, что женщина, которой удаётся избежать травмирующего стресса самих родов, и с прочими сопутствующими им проблемами сможет справляться гораздо легче».

«Недавно я была на курсах по ультразвуковой диагностике у профессора, которого буквально можно назвать ассом во всём, что касается перинатальной диагностики, особенно в области УЗИ сердца, – рассказывает неонатолог Лидия Векшина. – В Москве на сегодняшний день специалиста лучше него нет. Так он говорит о том, что сейчас уже достаточно часто можно с большой долей вероятности предвидеть те или иные отклонения у ребёнка, а, соответственно, и самого процесса родов. И именно от этого зависит, где женщине следует рожать, где ей смогут оказать специализированную помощь. В его центр приезжают женщины не только из Москвы, но и со всей России, чтобы определиться с этим вопросом. Ведь если вовремя будут приняты необходимые меры, то, конечно же, шансов у ребёнка и у матери на положительный исход значительно больше.

На мой взгляд, такие центры перинатальной диагностики должны стать нормой во всех уголках нашей страны, чтобы любая женщина ещё на ранней стадии беременности могла проходить там исследования и при обнаружении отклонений решать вопрос о родах. В этом случае значительное число проблем может быть легко снято на самой ранней стадии.

В 2015 году я участвовала в международном симпозиуме в Петербурге. Там выступал один доктор из Швейцарии, который показывал фильм, как они делают женщинам на 25 неделе беременности операцию по поводу врождённой патологии «спина бифида», это расщепление позвоночника. У нас такое заболевание является одним из показаний для прерывания беременности. В качестве примера в фильме рассказывали историю женщины, которой было уже за сорок. Ей проводили экстракорпоральное оплодотворение, и для неё это была одна из большого числа попыток, когда она смогла, наконец, забеременеть, а тут выявили такую патологию. Диагноз был поставлен после нескольких видов исследований, учитывали и данные скрининга, и показатели биохимического анализа крови. Вот эту женщину как раз и прооперировали. После операции медики зафиксировали, что у ребёнка в динамике наблюдаются хорошие результаты.

А уже в этом году в клинике Лапино «Мать и дитя» российские специалисты провели аналогичную внутриутробную операцию. И это просто фантастика! Я была приятно удивлена и испытала законную гордость, что и у нас в стране настолько продвинулась медицина.

В конечном же счёте всё от людей зависит. Бывают, конечно, ситуации, когда руки опускаются, но если врач понимает, что существует хоть единственный шанс, человеку необходимо подробно всё рассказать, чтобы он смог по возможности этот шанс использовать.

Я считаю, когда диагностирована какая-либо патология, родители должны иметь максимум информации, чтобы трезво взвесить все «за» и «против». Если это генетическое отклонение, то необходима консультации генетика, нужно понимать, каков процент неблагоприятного развития событий, а потом уже в этот процент либо попадешь, либо нет. В других случаях есть вероятность того, что ребёнку может быть оказана специализированная помощь.

КАКОВ БЫ НИ БЫЛ ПРОЦЕНТ ВОЗМОЖНОГО ИСХОДА,

СТОИТ ПОНИМАТЬ, ЧТО ДЛЯ КАЖДОГО ЧЕЛОВЕКА

ШАНСЫ РОДИТЬ ЗДОРОВОГО РЕБЕНКА 50 НА 50.

Однако часто дело сводится к тому, согласны ли родители, что у них будет проблемный ребёнок и с ним придётся много работать, или нет. Понятно, что это и финансово, и морально тяжело, но они должны заранее понимать, с чем имеют дело. Понимать, а не впадать в уныние, решив, что уже нет никакой надежды.