Открылась дверь ее комнаты, и на кухне появилась собака Сима. Она потянулась сонно, потом зевнула во всю пасть и уставилась на них в полном изумлении.

«А что это вы тут делаете?» – говорил ее взгляд.

– Нет, это что же за собака, – завелась Нинка, – всю квартиру вынесут, хозяев поубивают, а она все дрыхнет! И для чего мы кормим эту дармоедку?

Оставив процесс собачьего воспитания в самом разгаре, Ирина ушла к себе.

Сутулый человек в куртке с низко опущенным капюшоном шел по улице, мрачно глядя перед собой. Все тело у него болело, гудела голова, горела обожженная кожа, но это все поправимо, он доберется до своего логова и приведет себя в порядок. На нем всегда все заживало как на собаке. Гораздо хуже другое.

Последние дни его буквально преследуют неудачи.

Сначала он упустил того человека, у которого были все четыре колокольчика. Тот человек умер, и перед смертью он успел рассовать колокольчики по сумкам четырех женщин.

Тот человек был достойным соперником, с ним справиться было непросто. Но этих четырех женщин он не воспринимал всерьез, он был уверен, что без малейшего труда отберет у них колокольчики… и вот – неудача за неудачей!

Каждый раз ему что-то мешало, каждый раз обстоятельства были против него!

Первый раз на него напала огромная собака, вторая женщина сумела отбиться сама – ударила его током. К третьей он подослал ее брата-наркомана с приятелями – и тот принес пустую сумку. К последней он пришел сам, но и здесь у него ничего не вышло…

Нет, это не может быть случайностью! Один случай – это случай, два – уже подозрительно, но три, а тем более четыре… Разве могут с ним справиться совершенно обычные женщины? Они – никто, случайно выбранные из толпы в вагоне метро. А может быть, не случайно?

Осознав эту мысль, он даже остановился, так что сзади налетел на него какой-то прохожий, буркнул было что-то сердито, но, взглянув в белесые глаза под капюшоном, предпочел не связываться и свернул в сторону.

Человек в капюшоне не обратил никакого внимания на прохожего, он думал.

Неужели против него действуют какие-то могущественные силы? Такие силы, которым он не сможет противостоять?

Но тогда ему ничего не остается, кроме как обратиться к госпоже Сяо.

Ему очень не хотелось это делать: госпожа Сяо будет разочарована, она верила в его силы. Но лучше разочаровать ее, чем не выполнить ее поручение…

На севере Петербурга, между проспектом Энгельса и Коломяжским проспектом, неподалеку от железнодорожной станции Удельная располагается большой старый парк. Говорят, он был основан еще Петром Великим, и якобы в нем сохранилась корабельная сосна, которую посадил царь-плотник. В советские времена этот парк назывался парком Челюскинцев, но потом, в девяностые годы, ему вернули старое название – Удельный парк.

Уже смеркалось, когда по аллее в глубине Удельного парка шел, заметно сутулясь, мужчина в темной куртке с опущенным на глаза капюшоном. Навстречу этому мужчине случайно попались две смешливые девушки. Одна из них что-то шепнула подруге и заглянула под капюшон незнакомца.

И тут же испуганно замолчала, прибавила шаг.

– Оль, ты чего? – дернула ее за рукав подруга, когда они разошлись со странным прохожим.

– Пошли скорее отсюда, – пробормотала та, опасливо оглядываясь на странного прохожего.

– Ты чего? Мы же еще хотели погулять!

– Я сказала – пошли отсюда!

Сутулый мужчина вышел на большую поляну, посреди которой красовалось нарядное строение вроде китайской пагоды. Над входом в эту пагоду была яркая вывеска:

«Речные заводи. Ресторан китайской кухни».

Сутулый мужчина вошел в ресторан и огляделся.

К нему тут же устремилась симпатичная девушка с восточным разрезом глаз, в нарядном шелковом платье. Низко кланяясь и улыбаясь, она прощебетала:

– Господин желает столик на одного?

– Господин желает утку по-пекински и сычуаньские пирожки!

Лицо девушки переменилось. Она внимательно взглянула на посетителя, понизила голос и спросила:

– Господин желает пирожки с курицей или с креветками?

– Пирожки с грибами муэр.

Видимо, ответ удовлетворил девушку. Она хлопнула в ладоши. Тут же из-за неприметной ширмы появился невысокий худощавый азиат в черной шелковой куртке. Девушка что-то сказала ему по-китайски. Мужчина кивнул, взглянул на человека в капюшоне и сделал ему знак следовать за собой.

Вслед за молчаливым китайцем сутулый мужчина прошел за ширму, спустился по узкой металлической лестнице в подвальный этаж и пошел по длинному полутемному коридору. Пройдя этот коридор, китаец толкнул дверь.

За этой дверью оказался большой спортзал, в котором десятка полтора мужчин и женщин отрабатывали приемы восточных единоборств. То и дело раздавались гортанные выкрики и глухие звуки от падения тяжелых тел на маты.

Навстречу провожатому вышел крупный, толстый человек в кимоно, с широким плоским лицом и узкими восточными глазами. Он о чем-то спросил провожатого по-китайски, взглядом показав на человека в капюшоне. Тот коротко ответил, и толстяк отступил в сторону.

Пройдя через спортзал, провожатый остановился, к чему-то прислушался и открыл еще одну дверь.

За ней оказалось низкое, полутемное помещение, в котором, как говорится, можно было топор вешать – так густо здесь плавали клубы белесого дыма. В этом помещении стоял тяжелый, сладковатый запах. Вдоль стен были расставлены узкие диванчики, на каждом из которых лежали бледные, изможденные люди. Некоторые держали в руках трубки с длинным чубуком, выпуская из них клубы дыма, некоторые лежали, погруженные в наркотическую дремоту. Один из курильщиков, кажется, уже не подавал признаков жизни.

Провожатый прошел через курильню, не задерживаясь, и, прежде чем открыть следующую дверь, повернулся к своему сутулому спутнику, проговорил с заметным акцентом:

– Теперь не отставай ни на шаг, держись рядом со мной!

Тот молча кивнул.

Китаец толкнул дверь, шагнул вперед.

Прямо за дверью по узкому коридорчику молча носились два огромных добермана. Два мускулистых угольно-черных чудовища со страшными, угрожающе открытыми пастями. Они не издавали ни звука, и от этого казались еще страшнее.

Доберманы были привязаны на поводки, которые не давали им дотянуться до пришедших – и от этого они злились еще больше. Однако и пришельцы не могли сделать ни шагу вперед, чтобы не оказаться растерзанными на клочки.

Китаец что-то громко проговорил поверх беснующихся собак.

Кто-то невидимый подтянул их за поводки.

Провожатый оглянулся на своего спутника и пошел влево, прижимаясь к стене – так, чтобы доберманы не могли до него дотянуться. Сутулый неотступно следовал за ним.