– Горэнерго! – проговорил голос за дверью. Какой-то тусклый голос, не поймешь даже, мужской или женский. – Откройте, пожалуйста, мне нужно сверить показания счетчиков!

Ирина щелкнула замком, открыла дверь. В квартиру ввалился сутулый человек в темной куртке с низко опущенным капюшоном. Из-под капюшона на Ирину глядели странные белесые глаза.

– Вот счетчик, – проговорила Ирина неуверенно, отступая от двери.

– Вижу. – Белоглазый человек отвернулся, закрыл за собой дверь, шагнул к Ирине и вдруг схватил ее за руку: – Где он?

– Вы что? – Ирина попятилась, пытаясь вырвать руку. – Вы о чем? Вы насчет счетчика? Так вот же он, я вам показала…

– Ты мне зубы не заговаривай! Где он?

– Вы кто такой? Вы хотели счетчик сверить…

– Где он? – Белоглазый надвинулся на нее, сжал руку, как в тисках. – Отдай его мне или умрешь!

Ирина задохнулась от страха.

Она не раз слышала жуткие истории о квартирных грабежах – но не применяла их к себе. Кому она нужна, уж у нее-то красть нечего. Хотя это, наверное, наркоман, вон какие у него страшные глаза. Такой убьет и за копейку.

Ирина метнулась назад, налетела на вешалку, с нее свалилось старое Нинкино пальто, упало на белоглазого. Тот отступил, закашлялся от застарелой пыли, отпустил руку Ирины.

Ирина бросилась прочь, не разбирая дороги, но оказалась не в своей каморке, а на кухне, между Нинкиным холодильником и плитой. Белоглазый догнал ее, прижал к стене, схватил за горло твердой и холодной, как железо, рукой, зашипел прямо в ухо:

– Не отдашь его – умреш-шь!

– Но у меня ничего нет! – проговорила Ирина. – Точнее, не проговорила, а прохрипела сдавленным горлом.

– Не вешай мне лапшу на уш-ши! – шипел белоглазый. – Он у тебя… я знаю, что он у тебя!

И тут Ирина поняла, о чем он говорит, поняла, что ему нужно.

Колокольчик. Тот самый бронзовый китайский колокольчик, который непонятным образом оказался у нее в сумке. Тот удивительный колокольчик, мелодичный звон которого что-то перевернул в ее душе, придал ей новые силы…

Отдать… отдать его – лишь бы этот страшный человек отпустил ее, оставил в покое…

Но тут же она поняла, что ничего этого не будет. Получив свое, этот человек не отпустит ее. Не оставит ее в живых.

Наоборот, это сейчас, пока она не отдала ему колокольчик, у нее есть шанс. Он не убьет ее – ведь без нее он не узнает, где колокольчик. Пока она не отдала колокольчик – она ему нужна. Нужна живой. А как только он получит то, за чем пришел, – Ирина ему больше не будет нужна. И он убьет ее не задумываясь. И Димка останется сиротой…

– Отдай его! – повторил белоглазый. – Скажи, где ты его спрятала! – И он немного ослабил схватку, отпустил горло Ирины, чтобы она могла говорить.

– Я… я не знаю, о чем ты говоришь! – прохрипела женщина из последних сил. Ей хотелось сдаться, сказать ему все, чего он хочет, но какая-то жалкая, маленькая часть души еще сопротивлялась, держала последнюю линию обороны.

– Вот как? – Бандит снова сжал ее горло. – Не хочешь по-хорошему? Ты его все равно отдашь!

В глазах у Ирины потемнело, в ушах забухало, как будто невидимые барабанщики ударили в свои невидимые барабаны. Но через это тяжелое буханье она смутно различила еще какой-то звук… как будто скрипнула входная дверь…

– Ты мне его все равно отдаш-шь! – шипел ей в лицо белоглазый. – Ты никуда не денеш-шься!

В глазах у Ирины все больше темнело, но, несмотря на это, она разглядела в дверях кухни крадущуюся фигуру.

Это была… это была Нинка, поняла Ирина остатками ускользающего сознания.

Что она делает? Почему она так беззвучно крадется, вместо того чтобы кричать, звать на помощь? И почему у нее в руке старая, заржавленная сковородка?

– Говори, где он – или ты сейчас же умрешь! – прошипел белоглазый, и его белесые глаза загорелись под капюшоном, как два тусклых болотных огня.

И тут…

Нинка, которая подкралась к нему сзади на расстояние вытянутой руки, замахнулась и изо всех сил ударила белоглазого злодея по голове сковородкой. Он охнул, покачнулся, разжал руки.

Ирина жадно вдохнула воздух.

В голове у нее прояснилось, тело снова стало ее слушаться.

Белоглазый бандит стоял между ней и Нинкой, слегка покачиваясь. Еще несколько секунд – и он придет в себя, и тогда им придется плохо…

Нинка снова подняла сковородку, изготовившись к бою. А на глаза Ирине попался кипящий на плите борщ…

Недолго раздумывая, она схватила кастрюлю и выплеснула ее содержимое на бандита. Он взвыл нечеловеческим голосом, завертелся на месте, закрыв руками глаза. И тут Нинка снова ударила его сковородкой, на этот раз по спине. Бандит в это время стоял лицом к прихожей, и Нинкин удар придал ему ускорение, благодаря которому он подлетел к входной двери, которая была полуоткрыта. Нинка ударила еще раз – и бандит вылетел из квартиры.

Ирина в пылу сражения выбежала за ним на лестничную площадку. В руках у нее все еще была кастрюля с остатками борща, и она выплеснула их на спину удирающего бандита.

Тот взвыл и понесся вниз по лестнице, перескакивая через несколько ступенек.

Только теперь Ирина вернулась в квартиру и закрыла за собой дверь на все замки.

В прихожей стояла раскрасневшаяся Нинка.

– Кто это был? – спросила она, тяжело дыша. – Бывший, что ли, твой?

– Да нет, что ты! – Ирина тоже перевела дыхание. – Мой все-таки до такого не дошел бы… хотя, конечно, кто его знает… но это просто какой-то бандит, позвонил в квартиру, сказал, что ему нужно счетчики сверить, я и впустила…

– Ты даешь! – Нинка сочувственно покачала головой. – Ты что, с луны свалилась? Разве можно черт знает кого в квартиру впускать?

– Не знаю, что-то на меня нашло…

– Ага, я заметила – ты сегодня совсем никакая.

Ирина осознала, что все еще держит в руках пустую кастрюлю из-под борща, и покаянно проговорила:

– Нин, ты извини, я твой борщ на него вылила.

– Ничего, туда ему и дорога. Откровенно говоря, мне самой этот борщ надоел хуже свекрови. Сварю Геше пельменей, слопает за милую душу. Главное, этого паразита как следует пришпарила. А я слышу: в кухне какие-то крики, смотрю – этот козел тебя душит. Я и прихватила сковородку, зашла сзади. Я ведь подумала, что это бывший твой. По тому, что ты о нем рассказывала, он еще и не на такое способен. Так я его и приложила как следует. – Нинка повертела в руке сковородку и уважительно добавила: – Делали же раньше вещи! Геша мне все говорил – выкинь да выкинь, зачем тебе это старье, у нас новая есть, тефлоновая! А разве тефлоновой так приложишь? У тефлоновой удар не тот, ей разве что муху прибить можно! А это – другое дело, этой кого хочешь можно уложить!