Бумагоуничтожитель, соскучившийся по бракованным фотографиям, усердно работал стальными челюстями. Сандру явно веселило рассветное аутодафе.

— Ирвин! Представь, как босс склонит перед тобой колени и скажет: «О'кей, парень! Ты оправдал мои ожидания!» — Сандра точно изобразила, как босс в приступе неудержимой радости размахивает руками. — «О'кей, парень! Назначаю тебя ведущим фотографом агентства!» — Сандра запрыгала, вереща голосом босса: — «Парень, тебе будут завидовать фотографы всех Штатов… нет, всего мира!» — Сандра шикарным жестом воткнула в губы воображаемую сигару. — «Мы опубликуем этот шедевр на первой полосе самого престижного журнала!»

Слушая, как дурачится Сандра, Ирвин блаженно улыбался, не отрывая глаз от снимка.

Вот, оказывается, как создается истинный шедевр. Вот, оказывается, как он выглядит! И все решил неожиданный ракурс и вот эта резкая тень. Идеальные пропорции женского обнаженного тела слились в единое целое с четким профилем скрипки. Граница света и тени создала удивительное зрелище, утопив все ненужное и вызывающее в магической тени.

— «Мы завалим тебя, парень, заказами на сто лет вперед!»

А рядом, совсем близко, стояла та, которая своим телом создала это волшебство. Ирвин, чувствуя на шее ее теплое дыхание, продолжал всматриваться в шедевр — и вдруг ему пришла необычная мысль: похоже, что Сандра на фотографии возбуждает воображение гораздо сильнее, чем сам оригинал.

— Ты гений, Ирвин. Вот теперь я могу тебе это сказать. Ты гений.

Фотограф и сам понял, что сделал все, что от него требовалось. Достиг высшего уровня профессионального мастерства. Продемонстрировал высший пилотаж.

— Сандра, милая Сандра, тебе в моем успехе принадлежит львиная доля.

— Это без сомнения.

— Ты проявила невероятное терпение во время неудачных сессий…

— А что мне оставалось делать?

— Ты подарила мне незабываемый вечер в Карнеги-холле…

— То ли еще будет, — таинственно улыбнулась модель. — То ли еще будет!

— Я бы никогда не додумался до скрипки…

— Иногда вы, мужчины, становитесь такими несообразительными!.. — Сандра приблизилась к Ирвину. — Вот сейчас, например.

Фотограф вдруг сообразил, что модель в данный момент превратилась в обычную женщину, которая хочет за свои труды пристального внимания, нескрываемого восхищения и благодарных изъявлений чувств, начиная с поцелуев и заканчивая…

Ирвин на мгновение представил, что может вот-вот произойти между ним и Сандрой, и разумно решил не форсировать события. Но красавице явно хотелось перевести их чисто профессиональные отношения в совершенно другую плоскость. В принципе Ирвин не имел ничего против такого развития событий.

— Иди ко мне.

Голос Сандры был чувственен и повелителен. Таких интонаций Ирвин от модели еще не слышал.

— Ну иди же!

Сандра всем телом прильнула к Ирвину, подняла голову, протянула жадные губы, требуя от заробевшего партнера страстного и долгого поцелуя.

Но внезапно хлопнула входная дверь. Двое, не успевшие поцеловаться, обернулись на громкий звук.

На пороге стояла запыхавшаяся ассистентка. В неизменной черной шапочке, черном шарфе и черных очках.

— А что вы тут делаете? — тихо спросила Лайза. — В такую рань?

— Мы, мы… — пробормотал Ирвин, не выпуская модель из объятий. — Мы…

— Репетируем, — съязвила красавица. — А вот почему тебе не спится?

— Мне хотелось как можно тщательней подготовиться к сегодняшней фотосессии, — спокойно ответила Лайза. — Как-никак последний день…

— Дорогуша, ты, как всегда, опоздала, — вызывающе сказала Сандра. — Мы провели гениальный ночной сеанс с потрясающим результатом.

— Это правда? — дрогнувшим недоуменным голосом спросила ассистентка, оказавшаяся не у дел. — Это правда?

— Да, — ответил Ирвин, освобождаясь от крепких объятий красавицы, упивавшейся победой над ним и над ассистенткой. — Да!

— Так что, дорогуша, мы обошлись без твоих высокопрофессиональных услуг. — Сандра никак не могла простить ассистентке нечаянное вмешательство. — Лучше бы ты осталась дома, чем тащиться сюда!

Не обращая внимания на раздраженную красавицу, Лайза сосредоточила внимание на фотографе, желавшем похвастаться шедевром.

— Хочешь посмотреть, что получилось? — спросил Ирвин, надеясь на положительный ответ.

— Конечно.

— Вот она, наша «Лунная соната». — Он протянул снимок. — Надеюсь, тебе тоже понравится.

— Главное, чтобы это оценил босс! — заносчиво крикнула Сандра. — Мнение ассистентки, пусть и лучшей, ничего не решает.

— Лайза, — пробормотал Ирвин. — Похоже, мне наконец-то удалось это сделать.

Лайза взяла снимок, отвернулась, сняла очки и принялась пристально его рассматривать.

— Внимание, внимание! — объявила Сандра как можно ироничнее. — Мы присутствуем при акте экспертизы, которая должна определить, достоин ли Ирвин Стоктон бессмертия.

Лайза надела очки и молча отдала снимок фотографу, изнывающему от ожидания оценки.

— Что скажешь?

— Ничего. — Ассистентка отступила к двери. — Хотя ты, наверное, сделал совершенно правильно, что убрал кукольное личико в тень.

— Сама ты кукла! — выкрикнула Сандра. — К тому же поломанная.

Оставив без ответа ядовитую реплику, Лайза покинула студию.

— Я так и не понял, — пробормотал Ирвин. — Понравился ей снимок или нет?

— При чем здесь твой шедевр, глупенький? Дурочка тебя просто приревновала ко мне.

— Я ее понимаю.

— Да ничего ты в этой жизни еще не понимаешь. В фотографии — да, но не в жизни.

— Вот сменю трех жен, — пошутил Ирвин, — тогда, быть может, пойму.

— Ладно, хватит философствовать. — И Сандра вновь начала превращаться из идеальной модели в обольстительную, желанную и доступную женщину. — Надеюсь, нам больше никто не помешает…

Вот и наступили часы, которых он так жаждал. Часы любви с королевой красоты, часы страсти, дарованные ею как награда за первый настоящий профессиональный успех.

Сандра без уловок и ухищрений сразу поцеловала Ирвина в губы. Поцелуй был хоть и недолог, но восхитителен. Ирвин постарался ответить точно таким же поцелуем. Но Сандра игриво подставила упругое плечо. Ирвину пришлось проделать губами долгий путь, и вот наконец он ощутил, как бьется на ее шее сонная артерия… А вот Сандра подставила под его губы упругий крепкий сосок…

Ирвин потерял счет времени, счет поцелуям, счет ласкам. Никогда ничего подобного он еще не испытывал.