Не к псевдодракону же обращаться, слишком уж они близки к рептилиям. А те не склонны к сентиментальности и теплым чувствам.

Что касается козы. У меня есть принцип: я не веду переговоры со всякими козами. Особенно малознакомыми и рогатыми.

Так что я решила подольститься к кошке.

— Мя-аско, мя-аско… — тянула я, полагаясь на природный талант кошачьего племени распознавать любимые лакомства, на каком бы языке ни было произнесено.

Я на первом курсе написала весьма занимательную работу о лингвистических способностях животных. И кошки играли не последнюю роль. Они невероятные полиглоты и осваивают то, что им нужно, практически мгновенно. Котята как будто бы рождаются со знанием, как звучит "курица" на всех языках. И даже дикие коты сразу же понимают, о чем идет речь.

Как я и ожидала, кошачья голова заинтересовалась, шея вытянулась. Кошка собралась проверить, есть ли у меня что-то вкусное.

Но тут коза уперлась. "Мя-аско" ее не заинтересовало. Псевдодракон на всякий случай пыхнул огнем.

— Какая красивая кошечка.

Тут нужно быть крайне осторожной. Немного пережмешь с лестью, и все. Кошка отвернется и уйдет. Тем более, мяса в руках у меня не наблюдается. Так что все держалось на очень тонких материях и импульсах. Одна неверная нота в голосе — химера ускользнет в леса. И кто знает, когда еще будет следующая встреча.

Коза гневно мемекнула.

Она явно была тщеславной.

— Хорошая козочка, — похвалила я ее, опасливо поглядывая на рога.

Псевдодраконья голова собралась уходить. Шея дернулась в сторону, показывая своим "подругам", мол, пошли отсюда.

— Мяско, мяско, — снова завела я, отступая.

Это был маневр, чтобы показать кошке, что "мяско — дело добровольное", и я не так уж сильно заинтересована в ее участии.

Химера двинулась следом.

Я мысленно поблагодарила силы неба и земли за удачное начало. Вот только хватит ли у химеры терпения? Путь-то до хижины неблизкий.

И вдруг с неба спустились летающие обезьяны. Они начали кружить над химерой. Воздух наполнился нетерпеливыми криками и хлопаньем кожистых крыльев. Химеру и меня их появление застало врасплох. Бедняга Алевтина перепугалась и ринулась наутек, но не тут-то было. Обезьяны схватили ее и подняли в воздух. Как она ни брыкалась, освободиться из цепких лапок не получалось.

Обезьяны, продолжая верещать, улетали, унося с собой мою химеру.

— Мама, — только и могла сказать я.

Я бросилась в погоню, но бежать по лесу было тяжело. Все эти поваленные деревья, кочки и некстати подворачивающиеся под ноги корни. У обезьян было серьезное преимущество, поскольку, если не считать сопротивления воздуха, им не нужно было преодолевать такие препятствия. Вскоре они скрылись из виду, но не оставалось сомнений, что они летят в сторону хижины.

На подступах к дому из кустов вынырнул оборотень. Его глаза размером напоминали чайные блюдца.

— Они появились просто ниоткуда. Взяли, и раз… Сначала одна, а потом вторая… постарше. И еще эти… эти… обезьяны. Их целая туча.

Я скрипнула зубами. Значит, и бабушка тоже тут.

— Ведут себя, как будто всегда здесь жили. Старуха приказала передвинуть ее кресло-качалку в тенек.

— Я разберусь.

— Они перерыли все твои вещи, — продолжал докладывать Альберт. — А еще разложили всюду свое волшебное барахло. Там одних котлов штук восемь. Заставили меня таскать сундуки. Не знаю, как это дом не треснул.

Я тяжело вздохнула, досчитала до десяти и призвала на помощь все свое самообладание.

— Вещей очень много?

Оборотень сказал: "Пффф" — вложив в этот звук всю необъятность, на которую только был способен.

Нужно было поторапливаться.

— А химера? Ты видел химеру?

— Это еще что?

— Ну, такое трехголовое животное.

— А, да. Обезьяны притащили какое-то чудовище.

— Ладно. Посмотрим на масштаб бедствия.

Остаток пути мы проделали на предельной скорости. Оборотень держался на пару шагов позади. Что ж, он неплохо выглядит после столкновения с моей родней. При первой встрече с матушкой и бабушкой менее крепкие личности теряют дар речи или с ними приключается какой-нибудь припадок.

На крыше хижины сидели десяток летучих обезьян и возбужденно переговаривались. Из трубы прихотливыми колечками вился сизый дымок. Ставни и дверь были приветливо распахнуты.

Пахло приворотом. Запах страсти и соблазна усилился и сделался практически нестерпимым.

Я метнула злой взгляд на летучих обезьян, которые внимательно следили за каждым моим движением.

— Даже не думайте, — предупредила я их на всякий случай.

Этот вид я не люблю. Они вторгаются в среду и вытесняют естественные магические виды. А еще любят воровать. Но мама их почему-то обожает. Хорошо, что она не всех притащила, а где-то половину стаи.

Ощущая легкое волнение, я вошла в хижину. На мгновение мне показалось, что я следую прямиком в драконью пасть. Но только на мгновение.

Так-так. Над пространством уже основательно поработали и принудительно его расширили. Вместо уютного крошечного домика тут уже просматривалась анфилада комнат. Обои. С цветочным орнаментом. И… вазочки. Кухня вся заставлена котлами и тиглями. С потолка свисают сухие травы самого подозрительного вида, а также косы лука и чеснока.

— Матильдочка, — Бабушка склонилась над котлом с недоваренным приворотом. — Проходи, дорогая.

— Привет, ба, — скромно сказала я, пытаясь определить на глаз, насколько сильно она успела вмешаться в заклинание. — А как ты сюда…

— Я попробовала. Рецепт слабоват, так что я добавила немного специй, а то будет пресно.

Силы небесные и земные.

— Бабушка, но я могу сама. Мне не доставало только драконьего корня…

— Чушь, — Бабушка Генгема выпрямилась во весь рост. Глаза блеснули опасным льдом, а между бровей морщина стала напоминать каньон. Несмотря на более чем почтенный возраст, она могла выглядеть как угодно. В зависимости от обстоятельств. И сейчас она меньше всего походила на добрую, "классическую" бабушку. Скорее уж этакая "грымза", которая "лучше знает, как работают любовные чары".

— Драконий корень. — Она сокрушенно покачала головой. — Даже слышать не желаю. Это вышло из моды, еще когда я только-только начала выходить на шабаши. Пффф. Не говори глупостей.

— Но я считаю, что драконий корень уравновесит свойства, иначе все это рискует перейти в сильнейшую одержимость. Он даст стабильность заклинанию и продлит срок действия.

Ох, я оправдываюсь и мямлю. Это плохо. Очень плохо.