– Какой?

Таня поправила юбку.

– Павел плохо себя чувствовал, заболел чем-то, исхудал, вщепку превратился. А до связи с Розкой он красавцем был.

– Вы ведь пришли на работу к Майковым после свадьбы?

– Верно.

– Откуда знаете тогда, как выглядел хозяин в холостые годы?

Таня сжала руками сумочку. Я невольно зацепилась взглядом зааксессуар и удивилась: слишком дорогая вещь для женщины, зарабатывающей нажизнь мытьем чужих полов. Кожаную безделушку сделали на хорошей фирме, и вещьне подделка, стоит подобный прибамбас как минимум полторы тысячи евро. Хотя,может, хозяйка подарила Татьяне свою сумочку? Но почему Роза рассталась сдорогим аксессуаром?

– Нелли Семеновна рассказывала, – тихо ответила на заданныймной вопрос домработница. – Она Павла к невестке ревновала. Ну да такое частослучается. Вроде как родила, воспитала, кормила, поила, а он чужую бабу в домпривел. Обидно ж! Еще она фотки показывала. Правда, хозяин в теле был. НеллиСеменовна, напуганная потерей веса сыночка, велела ему сходить к врачу. Докторпрописал лекарства, а заодно посоветовал пить грейпфрутовый сок. Он в кровичего-то растворяет, уж не знаю чего. Только Павлу больше нравился сладкий, изманго, но он с каким-то снадобьем не сочетался. Последнее время каждое утро уних борьба шла! Павел сидит за столом и злится, а Розалия его уговаривает: мол,ради здоровья надо. Она и Нелли Семеновне всегда стаканчик делала, и себедавила. Два кило грейпфрутов в день улетало. Посчитай, какие денежки на лабудувышвыривались!

– Сок – полезная вещь, – подначила я Татьяну.

– Ерунда! Лучше кусок мяса съесть с жареной картошкой. Сытна весь день!

— Значит, Нелли Семеновне сок давали? – уточнила я.

– Ага, – закивала Таня. – Но той он нравился, судовольствием пила. Она и с лекарствами так: раз приказал доктор таблетки отдавления глотать, ни разу не пропустила. Сначала пилюльки ножиком на нужныечасти кромсала, там дозу соблюсти нужно, а потом каждое утро, еще с кровати несойдя, в себя закладывала. Павел совсем иной. С другой стороны, че с мужчинывзять? Розалия за ним по всей квартире носилась с лекарством. Он сначаласердился, но принимал. А однажды как заорет: «Отравить меня задумала? Понимаю,откуда мысли!» Розалия заплакала и ушла. Нелли Семеновна коршуном налетела насына. «Немедленно проси у Розы прощенья! Большей глупости и сказать нельзя!»Нелли никогда на Павла не кричала, а тут вдруг напала на любимого сыночка идавай орать: «Разве можно так с женой обращаться? Роза о тебе заботится!»

– Интересна реакция мужчины! – оживилась я.

– Павла? Как миленький за женой побежал, он Нелли завсегдаподчинялся. А Розалию не слушал, от лекарства отказывался. Один раз огляделсяпо сторонам, нет ли мамы рядом, и зашипел: «Отвали с отравой, ишь, Болонезнашлась!»

– При чем тут соус для макарон?

– А не знаю! – подняла тонко выщипанные брови домработница.– Он ей так несколько раз говорил, когда Нелли в квартире не было. Я даже потому хозяйки спросила: «Кто такой Болонез?» А она тоже сказала: мол, подливка,грубо говоря – мясо с томатом.

Таня примолкла, пальцы ее крепче стиснули сумочку.

– Ладно… Что еще хотите?

– Симпатичная вещичка, – улыбнулась я, кивнув на аксессуар.

– Ерунда.

— Нет, стоит дорого.

– За триста рублев у метро купила.

– Танечка, – ласково сказала я, – имеется масса признаков,по которым опытный взгляд определит подделку. А еще можно провести экспертизу.Сейчас оформим акт, позовем двух понятых, изымем ридикюльчик, и специалистыдадут заключение: вещь подлинная, стоит дорого. Далее последует вопрос: гдеТаня взяла сумку?

– У метро, – дрожащим голосом повторила собеседница.

– Ай-ай-ай… – укоризненно покачала я головой. – Не следуетупорствовать: на лотках сумками стоимостью в полторы тысячи евро не торгуют.Кстати, такие аксессуары приходят в столицу маленькими партиями, по несколькуштук. В фирменных бутиках налажен строгий контроль, имена покупателей записаныв компьютер. Да и продавцы могут вспомнить, что данную вещь купила… РозалияМайкова. Напрашивается вывод: Танечка, когда хозяева погибли, а Розуарестовали, попросту стащила сумку. Кстати, кража в особо крупном размере насемь лет с конфискацией тянет.

Лицо Тани вытянулось.

– Вы че? Того, офигели? Я в жизни чужого не возьму, хоть укого спросите! По людям работаю давно, рекомендации хорошие.

– Откуда сумка? Только про лоток у метро больше говорить ненадо.

– Э… э… Купила!

– Вам такая вещь не по карману.

– Насобирала!

Я решила сохранить хладнокровие.

– Танюша, давайте рассуждать логично. Розалия былааккуратной…

– Это она Нелли понравиться хотела, та на порядке прямсвихнулась.

– Хорошо, пусть так, но гардеробная жены Павла выглядит кактумбочка новобранца, все разложено по протоколу.

– И че?

– Сумки на крючках.

– Ну.

– Обувь под ними.

– Ясное дело.

– К каждой сумке свои туфли.

– Так уж прям к каждой! – возразила Таня. – К белой изремешков у ней и мокасы, и сабо, и босоножки шли.

– Ладно, – согласилась я. – Но, насколько помню, там, вгардеробной, были лодочки… Я обратила на них внимание, потому что видела такиев магазине и даже хотела купить себе, но отпугнула цена. Попросила продавщицупосчитать, сколько будут стоить туфли без полагающейся к ним сумки, но мнеотказали: это комплект. А у Розы стояли лишь туфли. Зато у вас сумка! Нехорошо,Танечка!

– Она мне ее подарила! – со слезами на глазах воскликнуладомработница.

– Вещь стоимостью в автомобиль, хоть и подержанный?

– Ага.

– По какому поводу?

– Просто так.

– И давно?

– Ну… нет. Вернее, да.

– Как же отреагировала Нелли Семеновна?