– Вот тут ее и переплющило. Мигом расписку на пять штукнаписала, вроде она их у меня в долг брала и отдавать обязана. Вся соплямиумылась, пока писала. И от страха еще шмотки предложила, вот я сумку и взяла.Думала, ее в магазин можно сдать. Заявилась в бутик, сказала: хозяйка, мол,брала, а теперь хочет назад вернуть, хоть за половину цены. Да ни хрена невышло: сначала одна продавщица чек потребовала, потом вторая репьемприцепилась, вопросами завалила, ну я и убежала. А потом доперла: не отдастРозка пять тысяч, фраернулась я.

– О какой матери вы речь вели? – воскликнула я.

– Да так, – туманно ответила Таня.

– Ваш долг помочь следствию, иначе можно и задержать, –начала я вновь пугать домработницу. – Кстати, Розалия на свободе, я бы на вашемместе ходила по улицам с опаской.

– Чегой-то? – нахмурилась Татьяна.

– Убийца захочет убрать ненужного свидетеля, то есть вас.

– Ее ж в тюрьму посадили!

– А она убежала!

– Когда?

– Вчера. И теперь рыщет по городу. Ей известен ваш адрес?

– Ага, – потерянно кивнула Таня. – В гости, конечно, неприходила, у меня только Нелли Семеновна была один раз, когда меня воспалениелегких скрутило. Приехала, лекарства привезла и давай зудеть: «Ты, Таня,неряха, вон какой беспорядок». Не успокоилась, пока мои вещи со стула несгребла и в шкаф не повесила. Во какая! Фобия у нее.

– Мания, – машинально поправила я. – Все, что слишком, топлохо, но сейчас не об этом речь. Розалия спокойно может отравить и вас.

– Как? – прошептала Таня.

– Просто. Войдет в комнату…

– Я ей не открою.

– В окно влезет. Она это ловко умеет, лично убедилась вталантах младшей Майковой сигать через фрамуги.

– У нас пятый этаж.

– Значит, подстережет в подъезде и стукнет по головекирпичом. Поймите, Таня, вы важный свидетель, таких первыми убирают.

– Че делать-то, че? – забеспокоилась Татьяна. – Ой, стремно!Если увижу, сразу сумку верну и расписку денежную на ейных глазах порву.

– Не поможет; если встретитесь, вам конец.

– Че? Че? Че делать? – затвердила Таня. – Я не виноватая!Мне свою квартиру охота, вот и затеяла подработать!

– Можете получить милую жилплощадь, – кивнула я. – В зеленомместе, где птички поют и цветов много. Одна беда – тесно, восемьдесятсантиметров шириной, два метра длиной и без окон.

– Таких не делают, – подняла голову Таня.

– Ошибаетесь, их просто называют не квартирами.

– А как?

– Гробами, – мрачно произнесла я.

– Ой, миленькая! – взвыла Таня. – Страшно-то как! Че ж янаделала! Из нищеты вылезти хотела…

– Успокойтесь. И давайте подумаем вместе, куда могла пойтиРозалия?

– Фиг ее знает!

– Если мы обнаружим женщину, вам ничего не будет грозить.Ясно?

– Да! Да! Да!

– Теперь сконцентрируйтесь и назовите ее приятелей.

– Не знаю!

– В дом не приходили подруги хозяйки?

– Не-а! Вот к Нелли забегали Зина и Нила. Каждый деньтаскались, в особенности молодая.

– А к Розалии кто заглядывал?

– Никто.

– Не может быть.

– Святые угодники солгать не дадут! – закрестилась Таня. –Совсем не брешу!

– А мама Розалии? Она где живет? Татьяна поежилась:

– Ваще дурь получилась! Я же не хотела!

– Рассказывай. – Э… э… э…

– Важна любая деталь.

– Э… э… э…

– Хочется на тот свет?

– Нет!

– Тогда выкладывайте правду.

Домработница снова схватилась за бутыль с водой, я терпеливождала, пока женщина промочит горло. Наконец Татьяна собралась с духом.

– Хозяева в Питер весной поехали. Все вместе, развеятьсярешили.

– Они отдыхали в России? Не летали на курорты?

– Розалия самолетов боялась, вот и катались, куда можно напоезде.

– По железной дороге легко добраться до Европы, – понепонятной для себя причине продолжила я тему.

– Мне по барабану, – протянула Таня, – уехали, и классно. Навремя ихнего путешествия я в квартире жила, чтоб пожар не начался или потоп.

– Ясно.

– Уехали, значит, они в семь утра, – обстоятельно завелаТаня, – а через час в квартире звук пошел. Странный такой – пи-пи-пи…

Таня проверила на кухне посудомойку, СВЧ-печку, утюг,поглядела на стиральную машину, но вся техника оказалась выключена. Решив, чтов спальне у хозяев орет будильник, Таня осмотрела тумбочки, но все часымолчали.

Тем временем звук стих, но затем понесся снова. Так продолжалосьдовольно долго, пока домработница не обнаружила в спальне Розалии, в кресле, вщели между подушкой и спинкой, трезвонящий мобильный.

Не успела домработница взять трубку, как та замолчала.

Таня удивилась. Она недавно обзавелась сотовым телефоном икупила себе точь-в-точь такой аппарат, как этот, – одну из самых дешевыхмоделей, без фотоаппарата, камеры, диктофона и прочих прибабахов.

Розалия пользовалась совсем другим сотовым – дорогой, эксклюзивноймоделью, украшенной камнями от Сваровски. Откуда в комнате младшей Майковойвзялся ширпотреб для малообеспеченных людей?

Не успела Таня всласть поудивляться, как аппарат снова резвозапел. Совершенно машинально домработница нажала на кнопку приема и поднеслатрубку к уху. Незнакомый женский голос произнес:

«Она умерла. Двадцать девятого января, в клинике доктораКалужного, после неудачной операции. Скончалась одна твоя беда. Видишь, ихделается меньше, бояться нечего! И еще: не верь мамочке! Мать врунья! Извини,если не вовремя, хотела порадовать. Молчи, ничего не говори».