— Вы все больше удивляете меня, баронесса.

Я зашагала быстрее, чтобы скорее закончить неприятную прогулку.

— Погодите! Не убегайте, — он поравнялся со мной. — Как вам город?

— Красив, — сухо ответила, напрягаясь все сильнее.

— Вы не чувствуете себя в нем одинокой?

Я повернула голову и окинула Кратье колючим взглядом.

— Вы, баронесса, уже, должно быть, почувствовали, что Бильд приветлив с теми, кто обеспечен?

— К чему вы клоните?

— Я бы мог поспособствовать вашему благосостоянию, — лысеющий Казанова дерзко смотрел мне в глаза, и тут я окончательно убедилась, к чему Кратье клонит.

— Благодарю, не надо, — развернулась и зашагала обратно в дом.

— Надеетесь обратить внимание герцога? — донеслось в след.

— На нем свет клином не сошелся! — грубовато ответила я. — И прошу впредь вас держать свои мысли и предположения при себе, — ускорила шаг.

— Корфина, подождите!

Я уже бежала к дому.

— Вы мне действительно приглянулись, и я хотел, как лучше! Да, я понимаю ваше негодование, но откиньте романтичные помысли и подумайте. У вас же совсем ничего нет!

— У меня есть я! — я резко остановилась, и Кратье почти налетел на меня.

— А я смогу вас обеспечить. У вас будет хорошее приданое!

— Вон!

По ступеням я взлетела. Проходя по зимнему саду заставила взять себя в руки, но графиню так просто с толку не сбить.

— Корфина, что случилось? — взволновалась Ильнора, увидев меня расстроенной.

— Забыла шаль, — я попыталась улыбнуться и сделать вид, что ничего не произошло.

— Я поступил эгоистично, не подумав о миледи, — услышала за спиной смущенный голос доктора. — Простите.

— Не застудите мою компаньонку, иначе я расстроюсь, — Ильнора не поверила, однако надела маску радужной хозяйки дома. — Желаете еще чаю?

— Нет, миледи, мне следует ехать к пациенту. Но я вам благодарен за радушный прием…

Вежливо откланявшись, гость торопливо уехал.

Мне пришлось провожать его, и я чувствовала на себе взгляд, от которого бесилась.

Я пыталась не злиться, но не могла сдержаться. Какую наглость надо иметь, что вот так вот предложить мне стать любовницей! Или это герцог его надоумил?! От злости я сжала кулаки. Ненавижу выскочек!

Весь день злилась.

«Да за кого они меня принимают!?» — хотелось, как Жуж, покусать всех гадких особей мужского пола. К счастью, родовитых засранцев поблизости не было, и я начала успокаиваться. С трудом настроилась на чтение книг, и тут привратник суетливо оповестил Ильнору, что приехал Морк.

— Этому-то чего надо?! — я пыталась быть спокойной, но когда услышала громкий голос гостя, вскочила с кресла и, приоткрыв дверь, прислушалась. И не зря. Не просто так герцог слугу послал.

— Герцог Веспверк, просит, Ваша Светлость, разрешить вашей компаньонке нанести визит… — моя комната располагалась рядом с хозяйской спальней, поэтому я хорошо все слышала. Притворила дверь и сердито пробухтела:

— Да красавчик издевается!

Когда пришла Ильнора, чтобы просить посетить Вейре, я уже немного успокоилась и взяла себя в руки. Сначала хотела отказаться от поездки, но… чем виноват Вейре? Только из-за него поехала, с трудом перебарывая холодную злость, даже почти ненависть к его отцу.

«Пусть думают, что хотят! Но легкой добычи они не получит! Зубы пообломают!» — твердила себе.

В особняке Веспверков меня встретили так же, как и в прошлый раз. Даже простыню заранее приготовили. Служанка так торопилась, что без лишних слов обмотала меня ею еще на первом этаже. Но я молчала, чувствуя, что стоит сказать слово — не выдержу и взорвусь.

Как только открылась дверь, Вейре повернул голову.

— Вы пришли! — его бледное лицо озарила слабая улыбка, и вся моя злость мигом прошла.

— Как ты себя чувствуешь? — я шагнула к нему и позабыла обо всех правилах и этикете. Да и как выкать, если для меня он беззащитный, хрупкий малыш, которого до слез жаль.

— Лучше. А вы расскажете мне еще раз сказку про Нильсе? — он закусил губу, опустил глаза и признался: — Я не совсем помню окончание.

— Конечно, герцог, — улыбнулась тоже во все тридцать два зуба, как блаженная дурочка.

— Можете называть меня Вейре, — посмотрел ребенок на меня из-под ресниц.

— Хорошо, Вейре, только скажи мне: ты ел сегодня?

— Не хочу есть! — поморщился он. — Не хочу молока, не хочу бульоны! Меня от них тошнит.

— А микстуру пил?

Малыш сокрушенно кивнул.

— Знаешь, у меня с собой есть пара печений, правда они для Жужа… — я думала, что избалованный ребенок побрезгует ими, однако когда выудила из кармана подсохший кругляш, Вейре схватил его с радостью, коснулся губами и принялся мусолить, рассасывая, как я в детстве сушку.

Да если бы я только знала, что дешевое печенье его порадует, привезла бы целую коробочку! Вейре с наслаждением грыз сухарик, как самое вкусное угощение, а я просто гладила его хрупкую ручку.

И лишь потом, когда он принялся за второе печение, я напоила его свежей водой и принялась рассказывать продолжение истории про Нильса.

Герцог пришел как всегда хмурый и встревоженный, но увидев, что Вейре улыбается, выдохнул с облегчением. Взял стул, стоявший у стола, поднес к кровати и, поставив рядом с моим, сел.

Под его скептичным взглядом рассказывать стало тяжело, слова застревали в горле, но я уже заканчивала. К тому же мне все равно, что он думает обо мне, главное, что Вейре немного лучше.

Когда я сделала паузу, герцог спросил:

— Вейре, ты обедал?

— Не хочу, — упрямо ответил мальчик.

— Ты слишком мало ешь, поэтому у тебя нет сил ездить на Ветре. Поешь?

— Нет, — Вейре нахмурился и упрямо сжал губы, чтобы не расплакаться.

— Идите, — махнул герцог, выпроваживая меня из комнаты. Я не муха, которую прогоняют взмахом руки, но ничего не оставалось, как с тяжелым сердцем уйти.

Покидая особняк, я услышала приглушенный красивый, мелодичный смех, который узнала.

Злость снова заклокотала в груди.

— Как Вейре? — пристала с расспросами Ильнора, едва я вернулась. Понимаю, она переживает за маленького родственника, но как же я устала.

— Сегодня немного улыбался. Надеемся, что с милостью Преблагого Видия поправится.

— Ступайте, Корфина, отдохните. На вас лица нет, — графиня похлопала меня по руке. — И прихватите Жужа. Сегодня он слишком громкоголосый.