– Мне порой кажется, что Дант из нас способен душу вытрясти, но своего он добьется, – поделилась мыслями я. И хотела добавить, что ее татуировки-крылья в купе с прозвищем дают хоть какое-то понимание о даре, когда меня озарило. Татуировки Хель! Их не было в зеркале!

Хельга, Хельга, ты ж моя темная лошадка. Что же с тобой не так?

За ужином не было возможности обсудить с Хель ее руки. Да и по дороге обратно на жилой этаж, я так и не набралась смелости поговорить, но одно я поняла точно: моя подруга – не избранная. Интересно, как она умудрилась пройти обе инициации? Хотя, глупости я говорю: если татуировки фальшивые, то и первой инициации у Хельги не было. А вот в храме почему ее не раскусили? Куда смотрел викарий?

С другой стороны, получалось, что и имя, данное Хельге при второй инициации, не имело никакой власти над ней. То есть никакая она не «приносящая с собой смерть». И теперь было понятно, почему Хель постоянно пыталась прятать руки: у нее даже специальные перчатки были для полигона. Неужели не нашла более устойчивой краски?

Так как мнению Данта я, в целом, доверяла, то снова решила занять наблюдательную позицию.

– Чего такая задумчивая? – стоило мне войти в комнату, как Дант заключил меня в уютные объятия: на душе даже как-то спокойнее стало.

Химера спокойно дрыхла у кровати: все же мы с Хель знатно умаяли Демона.

Идиллия.

– Да вот, – я решила не сдавать подругу: по крайней мере до тех пор, пока сама не разберусь с происходящим. – Все думаю, как мне свой дар раскрыть.

– Подсказку хочешь? – Дант прошептал это так, как будто предлагал постельные утехи, а не помощь. Хотя… так зато сразу понятно, чего от меня хотят взамен.

– А у тебя есть, что сказать по поводу моей невыносимости? – я не удержалась провела рукой по щеке Данта, покрытой короткой щетиной.

– Если бы ответ был отрицательный, я бы ничего и не предлагал. В общем, смотри, что я нашел.

Меня буквально отволокли к столу, где лежала раскрытая книга. Мне хватило одного взгляда на страницу, чтобы мое сердце забилось чаще. Дант действительно нашел подсказку к разгадке.

– Кто это? – сипло спросила я и тут же закашлялась: от волнения пересохло в горле. Еще бы! С изображения на весь разворот книги меня смотрел зверь точь-в-точь такими же глазами, как на моих руках.

– Лесной ролх, – ответил Дант. – Я думаю, что ты как-то сможешь его призывать. И твое прозвище – все же не случайность и не издевательство викария: взгляд этих полувасилисков считается невыносимым.

– Ого, никогда не слышала о таких, – признаться, я впечатлилась внешним видом животного: ролх был чем-то похож на змею, но при этом был покрыт красно-белыми перьями. И я его смогу призывать? – А на вторую половину он кто?

– Феникс, – коротко ответил Дант. – Меня смущает только одно: упоминания о ролхах встречаются только в очень древних мифах. Существуют ли они на самом деле: не понятно.

– Но ты же сказал, что я смогу призывать их.

– Моя маленькая Энн, это всего лишь предположение, – Дант снова прижал меня к себе и поцеловал в макушку. – Но если у тебя действительно это получится, то ты станешь весьма могущественной, и никто больше не посмеет набиваться тебе в покровители. Зато теперь понятно, почему химера тебя слушается: ролхи, согласно легендам, могли приказывать другим магическим животным.

– То есть дар может ограничиться только этим? – я слегка расстроилась, хотя и это было отнюдь не мало, ведь получалось, что я могла сделать Демона своим фамильяром. Это бы тоже решило проблемы с «покровителями» типа Суоронса.

– Главное – пробуй. Дар может обернуться любой гранью. Запросто может оказаться так, что ты сама будешь обладать этим самым невыносимым взглядом.

– Как я это пойму? – тут же уточнила я. Подобная перспектива меня не очень радовала. – Только не говори, что от моего взгляда могут начать умирать люди.

– Это вряд ли, – успокоил меня Дант. – Да и в легендах пишут, что невыносимость заключалась в том, что любой человек «склонял голову перед сим зверем». Что это означает я пока не разобрался. Но очень советую ознакомиться с теми мифами, что нашел: любая мелочь может оказаться ключом к тайне твоего дара.

– Надеюсь, что мне хватит три месяца для того, чтобы разобраться, – проворчала я. Но все же открытие Данта было очень полезным: вряд ли бы я додумалась искать ниточку среди древних легенд.

– Кто знает, некоторым и жизни не хватает, – «обнадежил» хранитель. – Ну как, я заслужил свою награду?

Я тихо хмыкнула. Кто бы сомневался-то, а?

Неприятно кольнула мысль, что я променяла шило на мыло: чем то, что предлагал Суоронс отличалось от моих отношений с Дантом? Ответ пришел тут же: мой хранитель всегда действовал в моих интересах. Он не только защищал меня, но и учил. Сложно сказать, что он не использовал меня в своих интересах и для удовлетворения своих потребностей, но… а разве я поступала иначе по отношению к нему?

Уже нежась под ласками своего демона, я бросила на книгу с изображением лесного ролха взгляд, полный сожаления: судя по весьма активным действиям Данта, сегодня почитать мне явно не удастся.

Не скажу, что я привыкла к прикосновениям своего хранителя, но всегда ждала наших ночей с нетерпением. Но каждая ночь была с привкусом горечи: три месяца таяли просто на глазах. Этот контракт был ошибкой, очень нежной и сладкой ошибкой.

– Почему ты такой? – спросила я уже после, когда одеяло и подушка как обычно валялись на полу, простыни смяты, а по телу еще бродили остатки маленьких электрических зарядов.

– Какой? Тебя что-то не устраивает? – лениво протянул Дант, прижимая меня чуть сильнее. Его кожа почти обжигала, но я наслаждалась этой близостью.

– Я всегда считала, что демоны жестоки, – ответила я, слушая размеренный стук его сердца. – Что с ними невозможно договориться. Что они всегда ищут лазейку в договоре. И им нравится доминировать при каждой возможности.

– А я разве не доминирую? – на этот раз Дант усмехнулся, после чего последовал шлепок по пятой точке.

– Ты как-то странно это делаешь, – буркнула я, недовольно завозившись. Очень хотелось растереть горящую кожу, но мне не дали этого сделать.

– Что за бардак у тебя в голове, моя маленькая Энн? – Дант, прижав мои запястья к постели, навис надо мной. – Оставь силу тем, кто может самоутверждаться только за счет слабых. Я предпочитаю делать так, чтобы жертва приняла мои желания за свои.

Он наклонился к моему лицу, почти касаясь губами моих губ. Я чувствовала его дыхание на своей коже.

– А я – жертва? – прошептала я, с трудом подавив желание податься навстречу и поцеловать мужчину. Внутри разгоралось новое пламя, которое срочно требовалось потушить.

– Конечно.