Миссис Сомс принадлежала к той категории людей, которые возбуждают неприязнь одним своим видом. У нее было широкое, неподвижное, словно высеченное из камня, лицо и прищуренные глазки, которые жгли собеседника, как два уголька. Присутствие ее сильно нервировало докладчиков. К тому же обычно она сидела в первом ряду и, словно стервятник, ждала, пока выступающий не сделает ошибку. Она неизменно замечала все оплошности и тут же их исправляла. И всегда всем была недовольна. «Нельзя ли переставить стулья? Я не могу сидеть лицом к окну», «Здесь слишком холодно», «Здесь слишком жарко», «Почему-то нам не сказали, где туалеты». И так далее, и тому подобное – непрекращающаяся гневная тирада, направленная против всего мира и его обитателей.

Кэтрин старалась не встречаться взглядом со старой каргой. В комнату вошла дейм Памела, которая должна была вести дискуссию. Как обычно, актрису встретили восторженными аплодисментами. На ней было красивое воздушное платье и шаль цвета малинового сорбета, блестящие серебристые волосы были зачесаны наверх и украшены темно-красной розой. Памела смотрелась как кинозвезда до кончиков ногтей, и Кэтрин, одетой в облегающее изумрудное платье и совсем недавно вполне довольной собой, вдруг показалось, что ее наряд выглядит убого и безвкусно.

– Благодарю вас! – начала дейм Памела. – Для меня это мероприятие всегда было одним из самых интересных. Все мы имеем возможность обменяться мыслями и мнениями о наших любимых романах. Джейн Остин оставила нам шесть совершенных литературных произведений, и, несмотря, увы, на небольшое их число, они позволяют нам провести немало приятных часов. Итак, кто хотел бы выступить первым? Может быть, кто-то желает рассказать нам о своем любимом романе – о «своем любимом дитяти», если цитировать Джейн?

Воцарилось молчание. Этот феномен знаком любому преподавателю и лектору: никто не хочет говорить первым.

В конце концов Дорис Норрис сделала решительный шаг вперед и взяла со стола новенькое издание «Нортенгерского аббатства».

– Это моя любимая книга, – начала она. – Признаюсь, она стала таковой не сразу, но с годами выросла в моих глазах из-за своего юмора и замечательной героини Кэтрин.

– И героя, – добавила ее соседка.

– О да! Великолепный мистер Тилни! – вздохнула Дорис. – Как можно устоять перед мужчиной, который так превосходно разбирается в муслине!

Присутствующие заулыбались.

– Но у вас совершенно новая книга, – заметил кто-то, взглянув на «Нортенгерское аббатство». – Предполагаю, что предыдущая оказалась зачитанной до дыр.

– Она упала в канал во время катания на барже, – объяснила Дорис. – Даже не помню, сколько книг зачитала до дыр за свою жизнь, но я всегда стараюсь отложить немного денег с пенсии, чтобы покупать новые издания. Наверняка вы все согласитесь, что это одна из насущных жизненных потребностей.

Все закивали.

– А я как-то раз уронила «Доводы рассудка» с Коба в Лайм-Реджисе, – заговорила дама по имени Роуз.

Ей было где-то за пятьдесят. Кэтрин вчера вечером обменялась с ней несколькими словами и узнала, что она приехала на конференцию со своей сестрой Робертой.

– Ужасная потеря, – продолжала она. – Я долго искала книгу, надеялась, что ее вынесет на берег приливом, но больше ее не видела.

– Погодите, я еще не показала вам, в каком состоянии моя книга! – воскликнула другая женщина, поднимая над головой свои излюбленные «Доводы рассудка» с треснувшим корешком, с которого стерлось название, с совершенно испорченной, свернувшейся в трубку обложкой. – Она сопровождает меня всюду. Живет у меня в сумочке, и я никогда не выхожу из дому без нее. Скорее забуду мобильник или помаду. Больше всего на свете я боюсь застрять где-нибудь в ожидании – у врача или в пробке – и оказаться без любимого романа Остин.

– У меня то же самое, – подхватила Роберта, сестра Роуз. – Только это «Чувство и чувствительность». Я испортила уже три книжки, но не выбрасываю их. Они для меня как старые друзья.

– Я прекрасно вас понимаю, – заговорила дейм Памела. – Во время съемок, когда наступает этот ужасно долгий перерыв между сценами, я беру «Гордость и предубеждение», и время пролетает незаметно. На самом деле, я порой огорчаюсь, когда меня зовут на съемочную площадку.

Все рассмеялись.

– «Гордость и предубеждение» – моя любимая книга, – начала женщина с хрипловатым голосом, наклоняясь и извлекая стопку романов из сумки с надписью «Я люблю мистера Дарси». – Я вожу с собой несколько изданий, – продолжала она, раскладывая на столе разнообразные книги.

Здесь был и томик в красивой пастельной обложке, и издание с кадрами из фильма Би-би-си с Колином Фертом и Дженнифер Эль, и книга с изображением Киры Найтли и Мэтью Макфейдена из экранизации Джо Райта, и многие другие, включая несколько прекрасных экземпляров на иностранных языках.

– Карла, вы читаете и на других языках?! – воскликнула Роуз.

– О нет, – ответила Карла. – Но они нужны мне для коллекции. У меня еще много чего есть.

Все в предвкушении уставились на женщину, которая рылась в недрах хозяйственной сумки, извлекая книгу за книгой. Кэтрин решила, что Карле немного за сорок. У нее была очень эффектная внешность, светлые волосы коротко подстрижены. Одета она была в дорогой, сшитый на заказ костюм, на безымянном пальце левой руки искрился бриллиант размером с голубиное яйцо. Но не блеск драгоценного камня завораживал собравшихся – все смотрели только на книги. Воистину это была коллекция страстной поклонницы Остин. При виде подобного разнообразия заголовков разбегались глаза. Здесь были продолжения, сиквелы, практически все, что имело хоть какое-то отношение к любимому произведению Карлы – «Гордости и предубеждению».

Кэтрин читала названия книг, появлявшихся на столе. «Дневник мистера Дарси», «Мистер Дарси, вампир», «Другой мистер Дарси», «Пемберли», «Дарси и Элизабет: Дни и ночи в Пемберли», «Мистер Дарси и я», «Мистер Дарси женится», «Мистер Дарси представляет свою жену», «Супруги Дарси и супруги Бингли», «Соблазны мистера Дарси», самые известные пособия для студентов по изучению и анализу «Гордости и предубеждения». У Карлы нашлась даже «„Гордость и предубеждение“ и зомби», вызвавшая множество горячих дискуссий среди фанатов.

– У меня дома гораздо больше книг, – заявила Карла, – но я не смогла принести их все.

Кэтрин, как и все остальные, в изумлении рассматривала впечатляющую коллекцию.

– Мой дом набит до отказа, – продолжала Карла. – Книги стоят на полках в два ряда. В прошлом году я купила книжный шкаф, натолкала туда столько книг, сколько смогла, и он рухнул.

– А у меня книги в каждой комнате – даже в ванной, – призналась Роберта.

– Нельзя держать книги в ванной: они этого не любят, – предупредила Дорис.

– А мне нравится! Обожаю читать в ванной, – сообщила Роберта. – Это единственное место, где я могу общаться с мистером Дарси без одежды.

Все рассмеялись, кроме ее сестры Роуз, которая была сильно шокирована подобным высказыванием.