– Особенно когда купается в озере, – вставила Роберта с широкой ухмылкой.

Миссис Сомс беспокойно заерзала на стуле:

– Ну почему каждая беседа о творчестве Джейн Остин неизменно заканчивается обсуждением Колина Ферта в мокрой сорочке?

Все расхохотались и зашептались, обсуждая любимую сцену из фильма. Недовольной осталась только миссис Сомс.

Робин в своей комнате переодевалась к обеду и в ужасе размышляла о встрече с Джейсом. Это было не просто неудобно. После обеда предполагалась викторина, которую ждали с большим нетерпением. Ну как втиснуть Джейса в такое плотное расписание?

Она подумала было позвонить ему и попросить не приходить, но отказалась от этой мысли, потому что знала: ничего не выйдет. Нет, решила она, лучше постараться весело провести время, а потом как можно быстрее избавиться от Джейса, когда бы он ни явился.

Робин выбрала одно из своих самых любимых платьев – оранжевое. Оно напоминало закатное небо, и ей нравилось, как оно сидит, не слишком облегая фигуру. В ткани были серебряные нити, и платье поблескивало при движении. Накинув на плечи длинный шарф на случай прохлады, она взглянула на себя в зеркало. Лицо разрумянилось сильнее, чем обычно. Может, она слегка загорела или это краска после разговора у бассейна еще не сошла с ее щек?

– Перестань о нем думать, – приказала она своему отражению.

«Но почему? – прошептал внутренний голос. – Тебе нравится о нем думать. Эти мысли делают тебя счастливой».

– Они меня смущают!

«А чего тут смущаться? Он симпатичный молодой человек, а ты свободна, разве нет? По крайней мере, скоро будешь свободна. Ты ведь собираешься избавиться от него, правда? Ты хочешь расстаться с Джейсом, почему же чувствуешь себя виноватой после того, как заглядывалась на другого мужчину?»

– Я на него не заглядывалась!

«Да брось ты! Я видела, как ты на него смотрела: глаза как плошки, рот открыт, слюнки текут!»

– Ничего подобного!

«Именно так все и было!»

Робин покачала головой:

– Это просто смешно! Неужели мне нельзя просто поговорить с мужчиной – сразу начинаются какие-то предположения. Это совсем не значит, что он мне нравится.

«Но ведь нравится, правда?»

Робин пристально, широко раскрыв глаза, уставилась на свое отражение.

– Я не знаю, нравится он мне или нет, – прошептала она, но не успели эти слова сорваться с ее языка, как перед мысленным взором возник образ Дэна.

Его улыбка. Его глаза. Его тело! Она не могла отогнать эти картины.

«Ты знаешь, что нравится. Знаешь!» – шептал внутренний голос, и Робин вздохнула.

Возможно, именно это и ее тревожило – понимание того, что она влюбилась.

– Я не собираюсь, едва расставшись с одним мужчиной, тут же бросаться в объятия другого, – сообщила она своему отражению.

«А почему бы и нет? Он же твой идеал возлюбленного!»

– Откуда ты знаешь?

«Это понятно сразу – стоит только взглянуть на него!»

– Внешность – это слишком поверхностно! – возразила Робин.

«Но ты уже говорила с ним и не можешь не согласиться с тем, что он весьма привлекателен. Он любит животных – ты видела, как он обращается с лошадьми и собаками. Он даже заинтересовался „Гордостью и предубеждением“! Чего еще желать?»

Робин снова вздохнула. Это было ужасно. Обычно она старалась избегать подобных двусмысленных ситуаций и вот сейчас угодила в нелепейшее положение, и все исключительно по собственной глупости.

Кэтрин с беспокойством размышляла об Уорвике с того момента, когда закончилась дискуссия. Он поспешно выскользнул из комнаты, прежде чем она успела заговорить с ним, что показалось ей весьма странным: ведь все было так хорошо, и она уже предвкушала, что они задержатся в библиотеке подольше, после того как разойдутся остальные.

«Ну что ж, мужчины – самые странные существа на свете», – подумала она, переодевшись в платье цвета алых роз и укладывая волосы.

Она купила это платье для первого свидания с Дэвидом. Он забрал ее на машине, подарил красную розу, повез в чудесный ресторанчик в Котсуолде, из окон которого открывался вид на бескрайние холмы. Кэтрин думала, что он ее балует, тогда как на самом деле он всего лишь ее прятал. Не хотел рисковать и показываться с ней в ресторане где-нибудь в Оксфорде.

– Подлец, – произнесла она, приглаживая платье.

Кэтрин не надевала его после расставания с Дэвидом, но у нее не хватило духу от него избавиться. Конечно, она возненавидела Дэвида, но не могла ненавидеть это платье, слишком красивое, чтобы выбросить его только из-за того, что когда-то она носила его в компании идиота.

Спустившись вниз, Кэтрин заметила у подножия лестницы Уорвика.

«Неужели он ждет меня?» – удивилась она.

Услышав ее шаги, он поднял голову:

– Привет.

– Ты исчез так неожиданно, – несколько недовольным тоном заметила Кэтрин.

– Извини. Мне нужно было сделать один звонок.

– Ясно, – протянула она, чувствуя, что от нее что-то скрывают. – Боюсь, когда разговор заходит о романтических героях, дамы превращаются в фурий. Это было слишком ужасно?

– Да нет. Я немного испугался, но, вообще-то, это было забавно.

– В конце дискуссии ты так ловко скрылся, – продолжала она. – Я уж не знала, что и подумать.

Уорвик лишь улыбнулся, вместо ответа.

– Пойдем обедать?

Кэтрин кивнула, но не поддалась на уловку и решила продолжить разговор на эту интересную тему.

– Должно быть, странно быть здесь едва ли не единственным мужчиной, – заметила она. – У тебя не возникает чувства дискомфорта?

– А почему оно должно возникнуть?

– Ну, например, почему ты не участвовал в дискуссии?

– Ты тоже не участвовала.

– Но я все равно говорила больше тебя, – возразила Кэтрин и вдруг поняла, что их разговор напоминает перебранку супругов с многолетним стажем.

– Кстати, я заметил, что ты не выступила на защиту Лорны Уорвик.

– Ах, ты об этом, – усмехнулась Кэтрин. – Знаю и чувствую себя предательницей, но здесь мне прежде всего необходимо поддерживать свою репутацию преподавателя английской литературы с ученой степенью. Только тебе известно мое истинное отношение к Лорне Уорвик.

Кэтрин подмигнула, и Уорвик улыбнулся в ответ – между ними как будто восстановилось прежнее взаимопонимание.

Когда они входили в столовую, Кэтрин заметила Робин.

– Привет, Робин! – окликнула она ее.

Робин остановилась и обернулась.