«Я не сплю», – говорю я. От этих слов, произнесенных вслух в пустой квартире, чувствую себя глупо. И вообще, все это глупость от начала и до конца, и тем не менее я упорствую в ней. Устремляю взгляд на руки и пересчитываю пальцы. Подниматься и тащиться смотреть на часы на кухню у меня никакого желания нет. Ладно, это подождет до работы. Впрочем, на наказание это не очень-то похоже. Во всяком случае, за то, что я сделала. Роль примерной ученицы вряд ли способна загладить предательство. Господи, как же болит голова. Дэвид и Адель – я не до конца понимаю, кто для меня каждый из них. Любовник? Новая подруга? Ни то ни то. Я очарована ими – каждым как отдельной личностью и обоими как парой, но, возможно, этим все и ограничивается. Если, конечно, не считать дурдома, в который вся эта история непременно превратит мою жизнь. Я не могу общаться с обоими сразу. Не могу. Придется выбрать кого-то одного.

В спальне раздается телефонный звонок, и сердце у меня едва не выскакивает из груди.

– Бонжур, маман! – слышится в трубке голос Адама, потом хихиканье. – Привет, мамочка! Я во Франции, и я пока еще не пробовал улиток, но папа сказал, чтобы я позвонил тебе, пока ты не ушла на работу…

В этот миг, слушая, как он взахлеб вываливает мне свои новости, я готова расцеловать Иэна. В глубине души он знает, чего мне стоило отпустить моего малыша с ними, особенно теперь, особенно теперь, когда между нами встала беременность. Он знает, как важно для меня получить от него весточку, не звоня при этом им первой. Он знает, что я не хочу чувствовать себя навязчивой, несмотря на то что Адам мой малыш и всегда им останется. Он знает, что я гордая и способна назло маме отморозить себе уши, если моя гордость задета. Он знает меня. Как бы зла я ни была на него за то, как он со мной обошелся, и как бы зла я ни была на него за то, что он счастлив, но он знает меня. После прошлой ночи с Дэвидом в этом есть какое-то странное утешение.

Пару минут мы с моим мальчиком весело болтаем по телефону и смеемся, потом он куда-то убегает, а Иэн говорит мне, что все в полном порядке, погода у них хорошая и доехали они без задержек. Это обычный вежливый разговор, но после него мне становится немного легче. Вот она, моя настоящая жизнь, даже если сейчас она местами съехала на непонятные рельсы. Та жизнь, с которой я должна примириться.

Если, вернее, когда вся та каша, которую я заварила, рванет, у меня по крайней мере по-прежнему останется Адам, и Иэн в каком-то смысле тоже. Мы с ним навсегда связаны нашим общим ребенком.

Когда мы заканчиваем разговор, я уже чувствую себя лучше, а душ снимает самые острые симптомы похмелья. Стоя под струями воды, я смотрю на свои руки и пересчитываю пальцы. Потом щиплю себя и говорю, что не сплю. Изо всех сил стараюсь не думать про секс, которым занималась с Дэвидом, смывая с себя его следы. Решаю пойти на работу в брюках и почти без косметики. Что бы ни произошло между нами прошлой ночью, это не должно повториться. Ни за что не должно. Я должна поступить так, как подсказывает мне моя совесть. И это выбор не в пользу Дэвида.

Адель

Я заплатила за нее кредиткой, замаскировав платеж среди повседневных трат на покупки в супермаркете. Обычно я храню чеки на тот случай, если Дэвид попросит их показать, но за последние пару лет такого не случалось, и даже если он решит опять вернуться к этой практике, сделаю вид, что именно этот куда-то запропастился. Конечно, купить таким образом все, что мне понадобится для моих целей, не удастся, но пока что кредитка мне очень кстати. Выкроить еще что-нибудь из той мелочовки, что оставляет мне на повседневные расходы Дэвид, больше не получится: из этих денег я заплатила за месячный абонемент в спортклуб для Луизы. Теперь придется соответствующим образом умерить траты, как любит говорить Дэвид.

И тем не менее это означает, что мне придется пожертвовать кое-какими своими пищевыми пристрастиями. Курицу для воскресного обеда, например, покупать в супермаркете с птицефабрики, а не фермерскую у мясника. Все равно Дэвид не заметит разницы, несмотря на то что в глубине души, под слоями всего наносного, он остается тем же мальчишкой с фермы. Свежее фермерское яйцо от супермаркетовского он еще отличит, но не более. В нашей паре пищевому разврату с наслаждением предаюсь я, а он мне это позволяет.

Смотрю на электронную сигарету в комплекте с запасной батарейкой и сменными картриджами. Пожалуй, для того, чтобы бросить курить совсем, Луиза сейчас не в том эмоциональном состоянии, но электронную сигарету попробовать согласится. Я в этом совершенно уверена. Она не из тех, кто способен сказать «нет». Меня вновь охватывает злость. Маленькая жирная шлюшка. С трудом подавляю желание расколошматить дорогостоящее приспособление о стенку.

При мысли о ней мне опять хочется плакать. Сижу на кухне, сквозь стеклянную заднюю дверь льется солнечный свет. Из носа у меня течет. Я сегодня ни разу даже не взглянула в зеркало. Не хочу видеть это прекрасное лицо, которое так меня подвело. Нетронутый кофе стынет на столе, а я невидящим взглядом смотрю на телефон, который держу в руке, и перед глазами у меня все плывет. Сделав глубокий вдох, беру себя в руки и принимаюсь набирать заранее заготовленный текст.

Надеюсь, ты не очень скучаешь по Адаму J У меня для тебя есть маленький подарочек, который должен поднять тебе настроение! Не хочешь сходить в клуб в понедельник? А потом можно будет пообедать вместе. Будем готовиться к пляжному сезону, даже если пляж нам и не светит! Обнимаю.

Ни словом не упоминаю ни о нашей вчерашней стычке с Дэвидом, ни о том, как он ушел, хлопнув дверью, ни как я притворилась спящей, когда он наконец бесшумно пробрался в дом и отправился спать в гостевую комнату. Умалчиваю о том, как посреди ночи он явился ко мне в спальню и, остановившись перед моей постелью, стоял и молча смотрел на меня, пока я лежала, крепко зажмурившись и прямо-таки физически ощущая гнев и ненависть, исходящие от его напряженного, точно сжатая пружина, тела. Такие острые, что я смогла дышать лишь после того, как он вышел. Ничего не говорю ей о том, что даже не поднялась, чтобы проводить его на работу, а все это время лежала, плача в подушку и изо всех сил сдерживая тошноту. И что я до сих пор с трудом ее сдерживаю.

Я ничего не говорю ей об этом. Как бы зла я на нее ни была, я не хочу, чтобы она терзалась угрызениями совести еще больше, чем уже терзается. Не хочу потерять только что обретенную подругу, пусть даже она предала меня и в моей душе гнев борется с завистью. Я должна подавить эти чувства. Они не принесут мне никакой пользы и не заставят Дэвида любить меня.

Для меня это стало полнейшей неожиданностью. Я не рассчитывала, что их отношения будут развиваться так стремительно. Да, вчерашний скандал я спровоцировала, но это было совершенно не сложно. Слишком много всего накопилось: стены спальни цвета лесной зелени, кошка, то, что произошло до нашего переезда, и всегда, всегда тайна из нашего прошлого, которая слишком крепко нас связывает. Я думала, что, хлопнув дверью, он пойдет и где-нибудь напьется, но не ожидала, что из бара он отправится прямиком к Луизе. Это было слишком рано. Слишком преждевременно.