Лиа свернулась клубочком в кресле в углу веранды, Белая ночная рубашка закрывала ее от подбородка до самых щиколоток. Стена дома защищала Лиа от ветра, и она не стала плотно закутываться в плед, а лишь набросила его на себя. Она закрыла глаза, вздохнула всей грудью и прислушалась к шуму прибоя.

Ее мышцы расслабились, тело стало податливым. Лиа не думала ни о Кэролайн, ни об Анетт, ни о Вирджинии, не думала о Вашингтоне, о том, что придется объясняться с агентством по аренде автомобилей из-за царапины. Ей пришла в голову мысль, что запах роз действует успокаивающе, причем к этому аромату легко пристраститься. В темноте он как будто стал еще тоньше, но вместе с тем насыщеннее и даже чувственнее.

Мерный шум прибоя был нарушен каким-то плеском. Открыв глаза, Лиа прислушалась и поняла, что звук раздавался у бассейна. Она решила, что кто-то вышел из дома, но, подумав, поняла, что это не так: она бы услышала, как открываются стеклянные двери на веранду, услышала бы шаги по дощатому настилу. К тому же как-то не верилось, что одной из ее сестер, а тем более Гвен, захочется искупаться ночью.

Это был садовник, Джесс Крэй; он пришел из коттеджа, и поэтому она не слышала его приближения. Лиа увидела, как поблескивают его мокрые руки, рассекая воду. В промежутке между ударами волн, разбивающихся о скалистый берег, можно было услышать его ритмичное дыхание и плеск воды.

Лиа почувствовала внутренний трепет. Джесс очень привлекательный мужчина, пусть он грубоват по сравнению с ее вашингтонскими знакомыми, но у него волшебные руки и задумчивые карие глаза. Ей сразу захотелось узнать, часто ли он плавает, подолгу ли, что на нем надето.

Джесс минут пятнадцать плавал из конца в конец, затем уплыл в дальнюю часть бассейна и, опершись локтями о бортик, простоял так несколько минут. Затем рывком поднялся из бассейна.

Это стремительное движение, сильное и одновременно плавное, застало Лиа врасплох. Джесс взял полотенце и стал вытирать голову. Лиа посмотрела ниже. На расстоянии и в темноте она смогла только увидеть, что на нем надето что-то темное, мокро облепившее бедра. Внутренний трепет, который ее охватил, усилился, особенно когда Джесс поднял голову и огляделся. Лиа сидела не шелохнувшись, но он каким-то непостижимым образом почувствовал чужое присутствие. Вытирая на ходу руки, он медленно двинулся в ее сторону.

— Здесь есть кто-нибудь? — тихо спросил Джесс.

— Только я. — Она плотнее закуталась в плед. — Лиа. Подойдя к ней, Джесс присел на корточки.

— Я нас не заметил.

—Ничего страшного, я просто сидела. Здесь очень хорошо.

Джесс стал вытирать полотенцем грудь. Лиа изо всех сил старалась смотреть на что-нибудь другое.

— Вы каждую ночь так плаваете? — спросила она.

—Только когда погода позволяет — бассейн не обогревается, так что иногда вода бывает оченьхолодной. — Он покосился через плечо на воду. — Ночью все по-другому, ощущения сильнее, что ли. Когда темно и ничего не видно, лучше слышишь и острее ощущаешь запахи.

Лиа чувствовала то же самое, когда сидела с закрытыми газами.

— Запахи и звуки как будто наполняют тебя. Джесс снова посмотрел на нее:

— Верно.

Теперь полотенце висело у него на руке, мокрые волосы были заглажены назад, плечи влажно поблескивали. Лиа подумала, что после бассейна ему, должно быть, прохладно. Она же в своем защищенном от ветра уголке совсем не чувствовала холода.

—А вы плаваете? — спросил Джесс.

—Умею плавать, но занимаюсь этим редко. Там, откуда я приехала, бассейны играют скорее декоративную роль. Жаль, правда?

—Не представляю, как это можно иметь бассейн и не пользоваться им.

—О, ими пользуются, но не для купания. Посидеть и поболтать с друзьями возле бассейна, покрасоваться на фоне воды — это пожалуйста, но чтобы намокнуть — нет, увольте. Мужчины еще могут нырнуть разок-другой, но женщины не рискуют испортить макияж.

Джесс коснулся пальцем ее щеки.

—Вы не пользуетесь косметикой.

На какое-то мгновение у Лиа перехватило дыхание, она в самом прямом смысле не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Усилием воли она заставила свои легкие снова работать.

—Это потому, что я уже хотела лечь спать. Я была у себя в комнате, но мне не спалось, вот я и спустилась сюда.

Джесс дотронулся до воротника ее ночной рубашки; тонкое белое кружево, которое выглядывало из-под пледа, словно светилось в темноте. Он натянул плед повыше и убрал руку.

Лиа казалось, что она умирает, настолько ее поразила нежность, скрывающаяся в этом большом сильном теле. Ее взгляд задержался на шее Джесса. Настоящий мужчина. Такой мужественный… мужчина до мозга костей.

—Никаких новостей о вашей матери? Известно, когда она приезжает?

О матери? Он спрашивает о ее матери.

— М-м… нет. Может, завтра. А может, и нет.

— Долго вы здесь пробудете?

Ноги Лиа ослабели, сейчас она не смогла бы даже встать, не говоря уже о том, чтобы войти в дом.

—Еще минут пятнадцать.

Джесс усмехнулся. Лиа пыталась разглядеть его улыбку, но было слишком темно.

—Я имел в виду — в Старз-Энд.

Ее вдруг охватило безудержное веселье. Лиа смеялась не потому, что смутилась из-за собственной ошибки, просто ей отчего-то вдруг стало так легко, что даже немного закружилась голова.

—Две недели.

Джесс кивнул. На какое-то мгновение Лиа далее в темноте почувствовала на себе его пристальный взгляд, он как будто согревал ее. Затем таким же плавным движением, каким он поднялся из бассейна, Джесс встал.

—Мне пора домой, завтра рано вставать.

Лиа посмотрела на него, Испытывая смутное разочарование.

— Во сколько? .

— В пять часов, хочу полить клумбы, до того как солнце начнет припекать. Спокойной ночи.

Он повернулся и пошел прочь. Лиа смотрела на него, пока он не растворился в темноте за бассейном, и даже после этого продолжала сидеть затаив дыхание. Вглядываясь в густую темноту, она пыталась разглядеть Джесса, но он скрылся из виду.

Лиа вздохнула и шепотом произнесла его имя. Подтянув ноги к груди, она обхватила руками колени, уткнулась носом в сгиб локтя и, улыбаясь, ждала, пока утихнет внутренняя дрожь.

Уэнделл Кумбс, шаркая ногами, пересек веранду универсама и уселся на левый край длинной деревянной скамьи. Он всегда садился на левый край — самый ближний к восточной части городка, где он жил. Западную часть городка представлял Кларенс Харт, его приятель семидесяти с чем-то лет от роду, который занимал правый конец скамьи.

Их разделяло расстояние в четыре фута, и ни один из ник никогда не пытался его сократить. Уэнделлу не нравился запах трубки, которую курил Кларенс, а Кларенсу не нравился запах кофе, который пил Уэнделл. На пустое место между ними никто не садился, разве что изредка плюхался какой-нибудь ни о чем не подозревающий ребенок. Эти четыре фута представляли собой канал, по которому городские сплетни перетекали с востока на запад и наоборот.