— Кларенс, — сказал Уэнделл вместо приветствия. Кларенс кивнул.

— Уэнделл.

— Хорошая погодка.

— Точно.

Уэнделл отхлебнул из чашки кофе и поморщился. Опять слишком сладкий. Что у них там было написано в меню? Если это не ванильный с чем-то кофе, значит, ореховый с чем-то еще. Мэйвис в своем ресторанчике никогда не подавала такую бурду. Печальный день — день, когда она закрыла свое заведение, теперь никто больше не умеет приготовить чашечку настоящего кофе, какой бывал встарь. А все неприятности от компьютеров, город ими просто наводнен. До чего дошло дело: на компьютерах проводят инвентаризацию, на компьютерах выставляют счета, и все эти новомодные сорта кофе тоже заказывают через компьютер. Никто больше ничего не делает по старинке, разве что художники, но и те хороши — еще одна головная боль.

Поставив чашку на колено, Уэнделл окинул взглядом Мэйн-стрит. На вид все в порядке, все как обычно, но он уже знал, что этому «на вид» и «как обычно» не стоит особенно доверять. Он сделал еще глоток кофе, снова поморщился, снова поставил чашку на колено и сказал, не глядя на Кларенса:

— Я слыхал, у нас гости.

— Точно.

Он нахмурился и повернулся к приятелю.

— Откуда ты знаешь?

— От Кэла, он вез их из Портленда.

— Сколько их?

— Он привез двоих, а должно быть трое.

—Третья уже здесь, — с облегчением сказал Уэнделл. Ему не нравилось, когда Кларенс знал больше него. — Она приехала позавчера вечером. Шефу пришлось показывать ей дорогу. — Он хмыкнул. — Видать, она глуповата.

Кларенс вытащил трубку.

— Кэл говорит, что они не хотели сюда ехать.

— Вот и хорошо, пусть убираются обратно.

— А еще он говорит, что они и друг дружку не больно жалуют.

Уэнделла это не удивило. В богатых семействах вечно все враждуют друг с другом. Не то чтобы он так уж плохо к ним относился, но ему бы не хотелось, чтобы по соседству, в Старз-Энд, разразилась гражданская война.

—Шеф сказал, что самой старшей сорок лет. Уж не знаю, правда ли это, может, ей на самом деле сорок три.

Кларенс стал разглядывать свою трубку.

—Шеф навел справки, — сказал Уэнделл. — Она адвокат из Чикаго. Недавно вела дело одного типа по имени Баретта.

Кларенс знал, о чем подумал Уэнделл, об этом же думал если не весь город, то по крайней мере те, кто успел вчера поговорить с шефом местной полиции. Не хватало еще, чтобы по Даунли шлялись всякие адвокаты.

—Кэл сказал, что у нее есть хахаль, вроде это он уговорил ее приехать сюда.

Кларенс открыл кисет и принялся набивать трубку табаком. В это время к магазину подошла Колли Далтон и стала подниматься по лестнице. Кларенс дотронулся пальцами до полей шляпы.

— Доброе утро, Колли.

— Доброе утро, Кларенс.

Уэнделл отвернулся и стал смотреть в другую сторону. Колли Далтон вышла замуж за предателя. Когда весь город ополчился против всяких сомнительных субъектов, Джордж Далтон начал сдавать приличные дома художникам. Художники — народ развратный, это всякий знает. Женщины живут с женщинами, мужчины живут с мужчинами, а если женщина живет с мужчиной, то они редко когда скрепляют свой союз как полагается, по законам Божьим и штата Мэн. Всякому ясно, художников надо было вышвырнуть из Даунли. Беда в том, что теперь их стало слишком много, даже больше, чем всех остальных, и у них куча денег. Уэнделл не раз думал о том, когда это кончится и кончится ли когда-то вообще. Из-за них в городе и так уже все переменилось.

Кларенс закончил набивать трубку.

— Кэл говорит, у той дамочки, что из Сент-Луиса, какие-то неприятности с мужем.

— Эта нам тоже не нужна, — решил Уэнделл. Что художники, что городские дамочки, и те и другие забрали слишком большую свободу себе же во вред. — Если она рассчитывает играть в свои игры с мужчинами из Даунли, то напрасно, ничего у нее не выйдет. — Мимо магазина проехал на своем пикапе Хэкмур Уэйнрайт и свернул в сторону пристани, Уэнделл приветственно вскинул руку. — Если хотите знать мое мнение, больше всего неприятностей будет от самой младшей. Шеф говорил, что с виду она этакая беспомощная блондиночка.

Кларенс знал, что это такое, в свое время он здорово на этом попался. Конечно, его Джун была родом из Мэна, так что все еще не так страшно, однако его ждал сюрприз. Его блондиночка оказалась далеко не беспомощной. Все пятьдесят один год их брака ему приходилось торговаться с ней из-за каждой мелочи. Например, насчет того, чтобы сидеть на веранде перед универсамом. Она ему это позволила, но с условием, чтобы к полудню он возвращался домой вынести во двор выстиранное белье, которое она будет развешивать для просушки.

—Надо бы предостеречь Джесса, — заметил Уэнделл.

Кларенс не был уверен, будет ли от этого толк.

—Надо предупредить весь город, — продолжал Уэнделл. — Нам тут не нужны распутницы и наркоманки.

Кларенс подумал о наркотиках. Даже после того как у них поселились художники, в городе как-то обошлось без этой дряни.

— Думаешь, шеф знает про наркотики?

— Если что, он узнает, — пообещал Уэнделл.

— А их мамаша?

— Не знаю, употребляет ли она наркотики. Может, и балуется, раз она богатая, богачи — они все наркоманы.

Уэнделл а передернуло от мысли, что в Даунли заведется такая публика. Художники — те хотя бы работают, во всяком случае, на свой лад. А вот Вирджиния Сент-Клер вряд ли за свою жизнь проработала хотя бы день.

—Не знаю, зачем они купили Старз-Энд. Кого она собирается приглашать туда на вечеринки?

Кларенс зажал трубку между зубами и представил себе вечеринку в Старз-Энд — огни, музыку, смех. Дому этого явно недостает.

—А что говорит Эльмира?

Уэнделлу не хотелось вспоминать о жене. Он фыркнул.

—Эльмира говорит, что старая леди приехала сюда умирать, но что Эльмира знает? Не нравится мне все это. Плохо, что поместье купил чужак. — Кофе в его чашке немного остыл, и на этот раз он отхлебнул побольше, но не рассчитал и глоток получился слишком большим. Уэнделл чуть не поперхнулся. Снова поморщившись, он проворчал:

— Чертов кофе. — Он сплюнул. — А все эти дурацкие компьютеры, все беды от них.

Внутренние часы Кэролайн были настроены на чикагское время, поэтому она по привычке проснулась в шесть — в семь по местному времени. Спустившись вниз, она застала на кухне Лиа, та уже заварила чай. Кэролайн мысленно приготовилась к худшему, но чай оказался заварен неплохо, даже более чем неплохо, отлично, если быть честной.

— Что это за чай?

Лиа читала газету.