class="p1">В первые дни войны группа членов Политбюро отправилась к Сталину на дачу с предложением создать Государственный комитет обороны. По пути 1-й заместитель председателя Совнаркома СССР Николай Вознесенский сказал Молотову: «Вячеслав, мы за тобой пойдём». То есть Молотова уже тогда рассматривали как первого кандидата на пост лидера партии и страны.

После войны идея о том, что Молотов заменит Сталина, продолжала считаться очевидной, и опять Микоян об этом пишет прямо. Хотя были и другие претенденты, в первую очередь Маленков и Берия.

Но это всё будет потом, а пока, в этом тяжёлом 1922 году, ещё при жизни Ленина, Сталин в разговоре с Микояном сформулировал важнейший свой кадровый принцип. У каждого руководителя есть заместитель, готовый в любой момент быстро заменить руководителя. Сам руководитель в любой момент готов покинуть свой пост и занять другой пост, по приказу лидеров партии, на любом участке и в любой географической точке.

В 1922 году демократический принцип работы партии неукоснительно соблюдался. Съезды партии, как правило, проводили в конце зимы, когда хозяйственная деятельность приостанавливалась. Эта традиция потом будет продолжаться десятилетиями. По окончании съезда делегаты разъезжались, оставались те, кого избрали в новый состав ЦК. Этот новый состав немедленно после завершения съезда собирался на Пленум ЦК, там обсуждали решения съезда уже более узким кругом и выбирали главный орган власти, Политбюро (Президиум) ЦК.

Кроме непосредственно членов ЦК и Политбюро (Президиума) ЦК, выбирали и кандидатов в члены ЦК и Политбюро (Президиума) ЦК, готовых заместить действительных членов в случае смерти, болезни, утраты доверия и другое.

В том же мае Микоян оказался на заседании ЦК, собравшемся по итогам съезда. ЦК — 27 человек и 19 кандидатов, и ещё 5 членов Центральной контрольной комиссии, и ещё помощники-делопроизводители, и стенографисты: примерно 70 человек за длинным столом. Ленин вёл заседание, держа в руке часы, каждому выступавшему давалось 3 минуты. Если Ленин считал нужным, то добавлял докладчику ещё четыре минуты. За несколько часов на заседании рассмотрели огромный круг вопросов. Организованная Лениным деловая обстановка поразила Микояна, он впервые увидел, что значит руководить огромной страной, растянувшейся «от Амура до Туркестана».

Ленин выступил на съезде, потом провёл заседание ЦК, потом, очевидно, ещё много дней работал, подводя рабочие итоги, и в том же мае пережил инсульт. В том же мае, оправившись, он попросил Сталина найти ему яд.

В том же самом мае Сталин снова вызывает к себе Микояна, на этот раз с конкретным предложением. Речь пошла о внезапном и невероятном повышении Анастаса Микояна: ему был предложен пост в Ростове-на-Дону, во главе Юго-Восточного бюро ВКП(б). Сталин предложил ему возглавить регион по территории превышавший Германию. Опять же, с кадровой точки зрения решение Сталина совершенно понятно. Кавказское бюро возглавлял его друг Серго — ему в поддержку нужно было поставить надёжного человека на Ростов.

Летом Ленин приходил в себя после удара и страной не руководил: это время Сталин потратил на укрепление позиций «ленинцев» против «троцкистов», заодно объединив «ленинцев» вокруг себя.

И всё же позиции Сталина были очень шаткие. В партии сверкали остроумием и красовались в блеске заслуг Троцкий, Зиновьев, Каменев. Троцкий считался главным полководцем Гражданской войны, под его контролем была вся Красная армия. Троцкий выступал за привлечение царских офицеров (военспецов) к службе, и большинство таких офицеров более или менее ему симпатизировало. Наконец, Троцкий был достаточно осведомлён о состоянии здоровья Ленина и понимал, что у него появилась прямая возможность — в случае смерти Ленина — возглавить партию, а вместе с ней и 150-миллионную державу.

В 1922 году Троцкий контролировал армию и половину Политбюро, а что контролировал Сталин? Только Закавказье и бакинскую нефть — руками верного Серго. Продвинув Микояна в Ростов, Сталин обеспечивал поддержку для Серго, а заодно испытывал своего нового протеже. Микоян, уже с зимы 1922 года (26 лет ему было) фактически был выдвиженцем Сталина, учитывая, что у них были, во-первых, общие цели, во-вторых, общий друг Серго.

Троцкий же был, как мы давно знаем, человеком мирового масштаба, мыслил глобально, и пропустил момент, когда Сталин поставил своего человека — молодого перспективного парня — во главе самого важного сельскохозяйственного региона Республики.

В воспоминаниях Микояна нет почти ничего о Троцком. Они никогда не встречались лично. Микоян слушал выступления Троцкого на съездах, но о впечатлениях не сообщил. В истории СССР, описанной Микояном, Троцкого как будто почти нет. Микоян много лет шёл за Сталиным, и когда Сталин сделал вид, что Троцкого никогда не было, — Микоян тоже сделал такой вид и потом привык. Это была не его война. Это спорили меж собой отцы-основатели. Он лишь следовал их решениям.

Существует, конечно, загадка Троцкого. Почему крупный и влиятельный государственный лидер вдруг за считаные годы превратился в беглеца и изгоя. Его выслали в Алма-Ату в январе 1928 года — то есть он за шесть лет профукал все свои выигрышные позиции. А мог бы стать главой страны, вместо Сталина. Он был ярче Сталина, образованнее Сталина, популярнее Сталина. Но проиграл Сталину величие, историческую миссию. И не только проиграл, но был Сталиным умерщвлён.

Но к этой «загадке Троцкого» Микоян не имеет отношения; исследователи биографии Троцкого не найдут в записях Микояна ничего интересного.

Летом 1922 года Микоян закончил все дела в Нижнем Новгороде и уехал. Его супруга была беременна, и Микоян ещё зимой отправил её к матери в Тифлис. В Нижнем было очень голодно. Сам Анастас заболел туберкулёзом. Отправить беременную жену домой в Тифлис — было одно из благоразумных решений, принятых им в то время.

Скорее всего, двигателем судьбы Микояна в те годы был Серго Орджоникидзе. О близости их отношений свидетельствует тот факт, что в августе 1922 года, когда Ашхен Туманян родила первенца — именно Серго забрал роженицу из тифлисского роддома. Сам отец в это время отсутствовал.

Но сначала был переезд в Ростов.

Голому собраться — только подпоясаться.

Надо полагать, Нижний Новгород Микоян покидал с облегчением. Таких тяжёлых условий для работы, как в Нижнем, у него уже никогда не будет. В последующие годы партия сильно облегчит его бытовые условия.

Перебираясь в Ростов, Анастас Микоян, конечно, уже был начеку. Он знал, как себя поставить, он знал, кто его двигает и может поддержать, он знал, наконец, себе цену.

К опыту тюрем, стрельбы, смертельного риска, вражды с единокровниками, добавился опыт ледяного голода и холода, отчаяния, обитания во враждебной среде.

В Ростов летом 1922 года Микоян приехал уже активным участником решительной внутрипартийной интриги, призванной уничтожить конкуренцию Троцкого.

5

Итоги работы в Нижнем Новгороде

Эти два, без малого, года в Нижнем Новгороде многое дали Микояну. Он откровенно признаётся, что с такой нехваткой продовольствия, как в Нижнем в 1920–1922 годах, он даже близко не сталкивался ни