Она закрыла глаза, буквально на секундочку, – и провалилась в темноту.

– …Снова отыскать следы.

Дюжина заморгала, силясь вынырнуть из омута сна.

– Она еще слишком слаба.

– Не спорю, но нельзя забывать о Семерке. Предлагаешь оставить ее в лапах этих монстров еще на одну ночь? Поспешим, может, все же догоним.

– Не догоним. Слишком много времени потеряно. Пусть отдохнет. Да и Пятак тоже.

Дюжина с трудом разлепила веки – пережитый кошмар нахлынул заново. Отогнав чудовищный образ Игрекса, она заставила себя сосредоточиться на происходящем.

– Я очнулась. Шестой прав. Нам пора в путь. Ради Семерки.

Шестой виновато потупился.

Услыхав голос хозяйки, Хрум встрепенулся и, облокотившись лапками на ее щеку, с тревогой всматривался в лицо.

– Со мной все хорошо благодаря тебе, – шепнула девочка. – Ты мой отважный герой.

Довольный бельчонок лизнул ее в щеку и стал приглаживать взъерошенную шерстку.

Теплые шкуры сделали свое дело, Дюжина согрелась. По другую сторону стихийного лагеря спиною к ней спал Пятак, пристроив голову на тюк. Вьюга с безмятежной миной разгребала копытами снег.

– Ну как ты? – Шестой опустился подле девочки на корточки. – Я видел Игрекса буквально мгновение, но страху натерпелся на всю жизнь… Как тебя угораздило… почему… – Он стушевался, умолк.

– Он прикинулся моей сестрой, – против воли поведала Дюжина то, что клялась сохранить в тайне. – Ее звали Фиалкой, и она погибла по моей вине. Игрекс напомнил мне об этом. Как будто такое можно забыть.

Мертвенно побледнев, Шестой подался вперед и заключил девочку в объятия. Пес придвинулся ближе и, чуть помешкав, ласково ткнул ее носом.

Никто не проронил ни слова, за что Дюжина была благодарна. Да и что тут скажешь?..

Обратно ехали в гробовой тишине по извилистой дорожке, протоптанной Дюжиной в погоне за Игрексом.

Но там, где они в прошлый раз расстались, их ждал новый сокрушительный удар. Следы полозьев исчезли, а вместе с ними – и надежда отыскать Семерку.

Глава 27

На мгновение все оцепенели. Потом Шестой соскочил с Вьюги и принялся исступленно шарить в зарослях в поисках следов.

– Осторожнее! – окликнула его Дюжина, памятуя о лозе-удавке.

Выпрямившись, Шестой огляделся по сторонам и мрачно хохотнул:

– Исчезли. Были и сплыли. – На его лице задергался мускул, пальцы сжались в кулаки.

От усталости мысли в голове путались, однако, видя отчаяние Шестого, Дюжина попыталась взять себя в руки. Нельзя отступать! Не для того они проделали огромный путь и перенесли столько испытаний.

– Нужно разделиться и обыскать окрестности, – с преувеличенным энтузиазмом объявила она.

Пес ощетинился, из пасти вырвался приглушенный рык.

– Проклятое место! Не вздумайте забредать далеко. Если заметите что-то подозрительное, сразу кричите.

Шестой обрадованно закивал и с удвоенной энергией запрыгнул в седло позади Пятака.

– Насчет кричать ты, пожалуй, погорячился, – буркнула Дюжина. Мерзкие физиономии на искореженных стволах повергали ее в трепет.

– Мы и так наделали много шума, – возразил Пес. – Будем надеяться, без последствий.

Отряд разделился. Дюжина раздвигала кусты, вглядываясь в снег и с лунным камнем, и без него, и лишь чудом избежала встречи с лозой-удавкой. Однако следы как в воду канули.

– Сюда! – донесся отдаленный возглас Шестого. Эхо еще не успело стихнуть, как Дюжина, выхватив топоры, устремилась на зов. Вдруг Шестой отыскал отпечатки полозьев? Напал на след Семерки? Крепко вцепившись в хозяйку, Хрум испуганно взвизгнул, когда из густых зарослей им наперерез выскочил Пес.

– Со мной все в порядке, – успокоил Шестой. – Но тут чертовщина какая-то. – Он ткнул пальцем вверх. Дюжина с Псом задрали головы.

Вокруг теснились деревья-великаны – ровные стволы, практически без ветвей, лишь на верхушках увенчанные кронами. Прямо под ними что-то мерцало в тусклом свете. Поначалу Дюжина ничего не могла разобрать, но стоило сменить угол обзора, как тоненький луч скользнул по неуловимым волокнам, будто вода по шелковой пряже, и взору предстала исполинская паутина – поистине гигантская, зловещая в своем великолепии, серебристые нити толщиною в палец заиндевели на морозе.

– Кто, интересно, ее сплел? – ахнул Шестой, пятясь.

– Вероятно, паук-живоглот, – протянула Дюжина, чувствуя, как по спине струится холодный пот.

С паутины свисали шелковистые коконы, некоторые – в человеческий рост. Страшно даже вообразить, что скрывалось в их недрах. Хрум задергал хвостом и зарылся мордочкой в волосы хозяйки.

– Да она просто гигантская! – воскликнул Шестой. – Я слыхал, что живоглоты – крупные твари, но не до такой же степени!

– Уходим, – рыкнул Пес, словно прочтя мысли Дюжины. – Только живоглотов нам не хватало.

Отряд двинулся было прочь, как вдруг из темноты раздался тоненький писк:

– Помогите! Умоляю, помогите!

На мгновение Дюжина подумала, что ослышалась, но смятение во взгляде Шестого убедило ее в обратном. Пес настороженно застыл, Хрум завертел головой. Отряд замер, все обратились в слух. Минуту спустя до них донеслось неразборчивое:

– Умоляю! Не хочу, чтобы меня сожрали живьем. У вас есть стрелы. Чтобы оборвать мои мучения, достаточно всего одной. Разве я многого прошу?

– А вдруг это ловушка? – шепнул Шестой.

– Скорее всего, – откликнулась Дюжина, не в силах совладать с приступом страха.

Как будто мало они натерпелись от Игрекса! Впрочем, сами виноваты: сунулись в Ледяной лес, где полно всякой нечисти. Но вопреки здравым рассуждениям страх не утихал, вытесняя все порывы, кроме одного – бежать, бежать без оглядки. Шестого, по всей видимости, терзали те же мысли: он побледнел, на лбу выступила испарина.

Краем глаза Дюжина уловила движение паутины – кто-то яростно извивался в недрах кокона.

Пес подтолкнул замешкавшихся рекрутов носом, бормоча:

– Шевелитесь, ну!

– Нет! – запищал пленник. – Пожалуйста, не уходите! Меня зовут Проныра. Я не могу… не могу выбраться отсюда, все испробовал! Пощадите! Не хочу быть в сознании, когда эта тварь вернется. Умоляю, не бросайте меня! Вы первые, кто забрел сюда за столько дней! – От кокона по туго натянутым нитям прокатилась волна.

– Ты здесь уже несколько дней? – воскликнула Дюжина. – А не видел гоблинов с рыжеволосой девочкой?

– Простите, не видел.

Пес протестующе зарычал, однако из взгляда Шестого исчезла настороженность.

– Кто ты такой?

– Мокси, – невнятно донеслось из кокона. – Из Студеной плеяды. Меня не хватятся до следующей недели, – всхлипнул он. – К тому времени я сгину в пасти живоглота.

К горлу Дюжины подкатила тошнота. Перед глазами мелькнули острые клыки Игрекса, намеревавшегося проглотить ее живьем. Да, его яд убивает быстро, но недостаточно быстро. С каждой секундой ее решимость крепла. Повинуясь инстинкту, девочка выудила из мешка справочник.

– Что ты задумала? – спросил Шестой, устраиваясь подле нее на корточках.

Свесившись с Вьюги, Пятак невнятно бубнил что-то себе под нос, периодически бросая на спутников взгляд, полный ненависти.

– Хочу понять, с чем мы столкнулись. – Дюжина быстро отыскала раздел, посвященный мокси. Облокотившись двумя лапками на страницу, Хрум с интересом разглядывал иллюстрации.

Проныра продолжал взывать к их милосердию, тоненький голосок звенел от страха.

Соприкасаясь лбами, Дюжина и Шестой уставились в текст.

О повадках мокси известно немногое. Мокси ценят уединение и всячески избегают людей. Живут предположительно большими семейными группами, именуемыми плеядами, иерархию выстраивают по старшинству. По слухам, мокси – выдающиеся травники, обладают скромными магическими способностями в зачаточной форме. Раздел