− Можете не сомневаться, я обязательно вернусь, и снова буду сражаться под вашим командованием.

− Боюсь, пришло время мне исполнять твои приказы, − усмехнулся Рейнхард, отпуская ученика.

Стен не стал спорить, а просто поспешил завершить последнее дело, чтобы как можно скорее вернуться домой. Это дело носило имя «Ричард», только теперь Стен точно знал, что далеко не всегда этот мальчишка отзывался на человеческое имя, и не просто так на его губах порою скользила дикая улыбка.

Казалось бы, куда логичней было не трогать Ричарда и просто забыть о нем, но в тот момент, когда пелена дурмана спала с его глаз, личное дело Ричарда уже было у него в руках. Быть может, если бы Стен не зашел за этими бумагами сразу после госпиталя, то просто забыл бы о них.

Ранним утром он увидел личное дело на своем столе и после недолгих сомнений открыл папку. То, что он там прочел, объяснило ему многое.

Этого юношу мать хотела назвать Нором, но, когда он родился, она увидела черные глаза и испугалась.

В семье экзорцистов родился темный.

Оба его родителя были служителями ордена Белого Креста, и если мать просто боялась, то отец негодовал. Мальчика все же назвали Нором, зарегистрировали в списках темных и оставили у себя, хотя детально узнавали о возможностях отказа от этого «порченного» дитя. Кто-то, видимо, убедил их оставить ребенка. Так Нор рос рядом с отцом Каслом и матерью Эмили.

Вот только с каждым годом его мать все больше боялась его и шарахалась всякий раз, когда черноглазый мальчик шел к ней. Когда Нору было пять, его мать вновь ждала ребенка и, чтобы не нервничать, запирала ребенка в чулане или выгоняла из дома. Это стало распространять слухи о жестокости родителей-экзорцистов и, чтобы унять их, Касл начал брать Нора с собой на миссии и задания. Об этом времени мало что было известно. Сам мальчик не говорил о нем ни слова, но коллеги его отца утверждали, что мальчишка боялся отца и часто был неестественно тих, а на его руках и ногах почти всегда виднелись синяки и ссадины. Касл говорил, что его сын очень невнимательный и бестолковый. Это принимали за правду и не оспаривали. Мальчик же молчал.

У него родилась сестра – нормальная, здоровая девочка с синими глазами. Эмили окончательно перестала признавать сына, заботясь только о дочери. Мальчик продолжал молчать.

В том личном деле Стен прочитал не просто биографию, а выдержки из протокола расследования, среди которых были и сухие, скудные комментарии самого темного.

Что происходило в его душе и как он пережил подобный ужас, было неизвестно, но скупые факты говорили лишь о терпении ребенка. Он просто молчал, даже тогда, когда Тьма начала на него охоту. Когда ему было восемь, одержимый, с которым сражалась команда его отца, набросился на мальчика и попытался его задушить. Испуганный ребенок, к которому почему-то не пришли на помощь мгновенно, совершенно внезапно заговорил на языке Тьмы, заставив темное создание покинуть тело человека и убраться восвояси. Это был первый случай магической активности мальчика. Отчет об этом происшествии стал причиной обучения юного гения.

У него оказался удивительный талант к магии экзорцистов. Он легко запоминал сложнейшие письмена и воспроизводил их, и уже через несколько месяцев занятий был в бою не просто обузой, а поддержкой для своего отца и его команды. Вот только чем чаще он вступал в бой, тем быстрее на него нападали новые темные, словно они знали, кто он, и заведомо его боялись, пока однажды десятилетний мальчик не впал в ступор при виде одержимого. Он смотрел на него и не делал ничего, не подчинялся приказам и, казалось, не слышал, что чуть не привело к гибели одного из инквизиторов. Тогда в ответ на вопросы мальчик лишь плакал и повторял только одно: «не могу». Отец темного впервые ударил его при свидетелях, и это могло бы превратиться в жестокое избиение, если бы нервного мужчину не остановили.

Позже мальчик признался, то чувствовал давление этой Тьмы и ему казалось, что если он сделает хоть одно движение, то окажется во власти врага, оттого он старался даже не дышать. Подобная реакция была очень странной, но никто не стал обвинять ребенка.

С того дня нападения на Нора участились. Казалось, существа приходили именно за ним. Мальчишку просто заперли. Это страшное и жестокое решение привело к трагедии, из-за которой Нор оказался в столице, сменил имя и почти всегда носил цепи.

Той ночью в доме была маленькая сестра темного, его мать и сам Нор. Касл − отец семейства – очень поздно возвращался с миссии, но, подойдя к дому, услышал пронзительный крик своей жены и помчался домой быстрее.

События той ночи были настолько ужасны, что Стен с трудом сдерживал дрожь, представляя себе цельную картину, собирая ее из множества разбросанных осколков. Когда он прочел все это, то тут же отправился в госпиталь.

− Мне снова очень нужно поговорить с Ричардом, − признался он сыну. − И возможно это потребует много времени.

Оставив сына в приюте ордена, он поклялся, что все объяснит ему чуть позже. В нем смешались ужас и сожаление, но теперь он вдруг понял смысл своего странного сна.

Была ли в нем темная сущность, или это только иллюзия, но она явно говорила Стену о человеке, нуждающемся в помощи.

Никому ничего не объясняя, не заходя к Онгри, он помчался в палату Ричарда, чтобы открыть дверь и застать мальчишку за спокойным чтением.

− Твои кошмары уже гоняются за тобой? − спросил он, явно насмехаясь.

− Нет, я пришел за тобой.

Ричард расхохотался.

− Я не шучу. Скажи мне, Ричард, ты хотел бы уйти отсюда со мной? Одно твое согласие – и я усыновлю тебя, а затем увезу из столицы. Больше не будит ни цепей, ни тестов, только стандартные проверки в случае необходимости.

Ричард долго смотрел на мужчину, стоявшего в дверях и предлагающего подобное.

− Я вроде уже говорил, что пока ты не разберешься с собой…

− Про себя я все знаю, и епископом сейчас не буду. Я не готов. Зато отцом на бумаге и другом реально для тебя я могу быть уже сейчас. Мой старший сын как раз твой ровесник.

− Не знаю, что ты там придумал, но вообще-то я убийца своей семьи и призыватель демонов. Я преступник, отрабатывающий свой грех…

− Вздор, − отмахнулся Стен и, переставив стул от стены ближе к кровати собеседника, заговорил: − Это Олли так говорил?

Ричард только зловеще усмехнулся.

− Ты ведь этого не делал, − продолжил Стенет. − Я хотел бы узнать, что в действительности произошло той ночью.

− Я призвал демона, и он убил мою мать и сестру, а когда отец справился с ним, он планировал применить ко мне печать изгнания и начал вырезать ее на моем теле, но завершить не успел, потому что я первым убил его. – Все это Ричард проговорил так спокойно и насмешливо, будто это было просто пустяком.