Я широко распахнула глаза. Та вот что Амелия имела в виду, когда говорила, что маги знают, как выставить чужую душу из тела. Король владеет особой силой, прогоняющей пришлых.

Я пошатнулась и схватилась за плечо стоявшей рядом Ребекки. Перед глазами замелькали цветные пятна, а сердце заколотилось так отчаянно, что в ушах зашумело.

— Амелия! — воскликнула Ребекка.

Ноги внезапно ослабели, но прежде чем окончательно потерять сознание, я почувствовала, как меня кто-то подхватил. Объятия показались на редкость знакомыми, и потому я с чистой совестью провалилась в беспамятство.

* * *

Меня разбудил звук голосов. Пошевелившись, я попробовала сглотнуть и поморщилась: голова все еще раскалывалась, а во рту поселился кислый привкус. Осторожно повернув голову, я несколько раз моргнула и сфокусировала взгляд на мужчинах в комнате.

— Полагаю, вы переоценили самочувствие леди Амелии. — Слова принадлежали седовласому мужчине — судя по одежде, лекарю. Напротив него стояли напряженный Джосс и мейстер Картленд. — История с пришлым произвела на девушку сильное впечатление. Я бы порекомендовал леди отдых — и никаких переживаний.

— Мы сегодня же вернемся в академию, — решительно заявил Джосс. — Я надеялся, что новые впечатления развлекут мою невесту, но ее здоровье важнее.

Я едва не простонала. Я ведь хотела попасть в королевскую библиотеку! А из-за обморока все пошло наперекосяк. Даже если я уговорю Джосса остаться в замке, он не спустит с меня глаз и приставит Ладана. Даже странно, что артефакт до сих пор не здесь.

Грудь сдавила обида, но внезапная мысль заставила меня встрепенуться. Теперь, когда я своими глазами увидела пришлого, у меня вполне могут появиться вопросы. Надо только придумать, как задать их Джоссу, не вызывая подозрений.

Кира

Джосс не стал медлить: уже спустя три часа мы ехали в карете обратно в академию. Утомившийся от болтовни Ладан сидел у меня на коленях и, кажется, дремал, а я пялилась в окно — все что угодно, лишь бы не встречаться взглядом с Джоссом. Вчера, ровно в такой же карете я направлялась в королевский замок, и моим женихом был Итан!

— Устала? — спросил Джосс.

От хриплого голоса жениха меня зазнобило, и я встрепенулась. Нить между нами словно урчала от удовольствия — ей определенно нравилось, что мы остались наедине в столь тесном пространстве.

— Нет, все в порядке, — отозвалась я и так крепко вцепилась в Ладана, что тот пискнул.

— Надеюсь, ты не обижена на меня за то, что мы уехали раньше?

— А я похожа на любительницу подобных развлечений? — фыркнула я.

Вообще-то мне стоило поблагодарить его. После визита лекаря и мейстера со мной хотел встретиться отец, но я попросила Джосса никого не ко мне пускать. Наверняка фидр Стефан не ожидал, что ему откажут — даже жаль, что я не видела его лица. Но, как оказалось, магическая помолвка во многом развязывала мне руки — теперь Джосс мог говорить от моего имени.

— А вот я обиделся! — вмешался в разговор Ладан. — На бал меня не пустили, а верховую прогулку я пропустил из-за вашей связи. Ощущения такие, будто мои кишки несколько раз намотали на нечто острое!

— У тебя вообще-то нет внутренних органов, — напомнила я.

— А чувствую себя так, как будто есть! — насупился молитвенник.

Джосс улыбнулся:

— Не переживай, это не последний наш визит в королевский замок.

Надеюсь, следующий состоится нескоро!

— Впрочем, я провел время с пользой — выяснил, почему я столь редкое издание. — Артефакт встопорщил страницы, и на мои колени спланировал листок бумаги. — Фидр Стефан не нашел меня в списке молитвенников, потому что я существую в единственном экземпляре! Оказывается, мой текст написал отшельник, отказавшийся от всех мирских благ. Это произошло сто лет назад.

— А вот это уже интересно, — усмехнулся Джосс. — Можно мне взглянуть?

Я передала ему листок бумаги, следя за тем, чтобы наши пальцы не соприкоснулись.

— То есть твой создатель даже не был фидром? — удивилась я. — Или монахом?

— Если верить записям архива, Кристоф Данстон был уважаемым человеком: владельцем пяти кораблей и успешным торговцем. — Ладан вздохнул. — Жаль, что мы так и не узнаем, что именно сподвигло его податься в отшельники и обратиться к Светлой матери.

— Получается, что в некотором смысле этот Кристоф… твой отец?

Ладан смущенно покраснел.

— Выходит, да.

Даже артефакт хотел иметь семью.

Джосс задумчиво откинулся на спинку сидения.

— Я почти уверен, что Ладан перенял некоторые черты характера своего создателя. По-видимому, Кристоф считал молитвенником делом своей жизни и в каком-то смысле даже сроднился с ним. А магия артефактора вкупе с благословением богини породили у Ладана собственное сознание. Да это тема для мейстерской работы! Амелия, тебе она интересна?

— Отец все равно не позволит мне учиться дольше, чем год… — я осеклась на полуслове и замолчала.

— Если наша магия примет друг друга, то отец больше не сможет тебе приказывать. А я не возражаю, если ты продолжишь учебу. Твой дар уникален.

— Я подумаю над этим.

Я отвела взгляд в сторону, не зная радоваться его словам или нет. Нет, освободиться от власти отца будет здорово, но неужели Джосс испытывает ко мне лишь научный интерес? Его слова больше походили на одолжение, сделанное будущей коллеге. Научный интерес да физическое влечение, обусловленное притяжением. Чудно!

В окне показалась громадина замка: минут пять, и мы прибудем в академию. Пришел мой черед задавать вопросы. Развернувшись к Джоссу, я как можно жалобнее произнесла:

— А как ты думаешь, что стало с… Энтони? — Я едва не сказала «с пришлым», но вовремя прикусила язык. Симпатии девушки, рожденной в Каусриле, должны быть явно на стороне местных. — Он умрет?

— Я не знаю, Амелия, — пожал плечами Джосс. — Я никогда не сталкивался с пришлыми, но зрелище ужасающее. Если Энтони отказался от мыслей о самоубийстве, то Дэниэл ему поможет.

— То есть выставит пришлого?

Не стоило задавать этот вопрос, но он сорвался с губ прежде, чем я успела подумать.

Джосс нехотя кивнул.

— В королевском роду есть особая сила, передающаяся из поколения в поколение. Это даже никакой не секрет, просто не все об этом знают. Дэниэл умеет извлекать чужие души из тела, но идет на это крайне редко. Ему не нравится быть палачом — душа без тела обречена на смерть. — Наверное, я изменилась в лице, потому что Джосс добавил: — Согласен, звучит ужасно несправедливо. Но ведь пришлый умер в своем мире, то есть прожил какую-никакую жизнь. Разве хозяин тела не заслуживает того же?