В любое другое, но только не сейчас. Сейчас он лишьаккуратно выдернул руку из-под наглого пальца и замаскировал ее под вазочку ссалфетками. И только потом взглянул на Лу Мартина.

— Поговорим о вас. О «Лиллаби», — поспешно нажална театр Бычье Сердце, — Начнем с того, с кого начали. Мюрисепп.

— Талантливый неудачник. Рабочая лошадка. Генераторидей, которыми успешно пользуются другие. Всегда в тени. Подбирает крохи сбарского стола. Но сейчас у него появился шанс, если вы это имеете в виду.

— Куницына.

— Стерва, — Лу Мартин показал кончик острого, какжало, языка. И тут же снова втянул его обратно. — Уж вы мне поверьте наслово. Как танцовщица не бог весть что, но работает на износ. «Лиллаби» для неевсе. Она и замуж-то за Валевского выскочила только потому, что он был главным в«Лиллаби». А Роме было все равно, на ком жениться, лишь бы носки ему стирали ив душу не лезли. Гений что одичавшая собака: все ее боятся, а всего-то и надо,что накормить и позвать погреться. Сразу хвостом завиляет. Так что, кто смел,тот и съел. Лика быстро сообразила, что к чему.

— Почему же они развелись, если, как вы утверждаете,ему было все равно?

— Это вы у нее спросите, для протокола. Но, в общем,друзьями они остались, уж не знаю, чего ей это стоило. Иначе Лике простопришлось бы уйти из «Лиллаби».

Бычье Сердце вспомнил лицо балеринки, художественноподсвеченное ненавистью. Никакого намека на «остались друзьями» в этом лице небыло.

— Правда, в последнее время отношения у нихиспортились. Из-за ведущей партии в нашем супер-пупер-проекте.

— Валевский сомневался? — спросил БычьеСердце. — Или просто не утвердил ее на роль?

— В самый последний момент. Когда эту роль она ужевроде бы получила. А это, майор, самое болезненное — иметь в руках и упустить.Лучше уж вообще не иметь. — И Лу Мартин плотоядно облизнулся. Своего онупускать явно не собирался.

— То есть роль была отдана ей, а потом отобрана?

— Да. Появилась новая звезда. Трогательная такаяскромница. В третьей сотне приходила пробоваться в кордебалет и моментальновзлетела. В классическом танце она, конечно, ни в зуб ногой, но темперамент!Есть в ней что-то такое, без дураков.

Завораживающее. Изюминка, одним словом. Отшлифовать какследует — и бриллиант получится.

— И как зовут новую приму?

— Афина. Афина Филипаки.

Что ж, красивое имя. Звучное. Это тебе не какая-нибудь тамПтицына-Куницына.

— Роман последние полторы недели с ней носился, но воткрытую с Ликой не конфликтовал. А слухи все равно уже пошли.

Просто зачеркнуть фамилию — на это у слухов полномочий небыло, но вот приписать к фамилии экс-примы вопрос — вполне, вполне…

— В прошлый четверг Лика потребовала объяснений, тут-тоРоман все и вывалил. Предложил ей вторую по значимости партию. Но для Лики эторавносильно тому, что быть сосланной в гардероб на выдачу пальто.

— Был неприятный разговор?

— У Макса в кабинете раздавался какой-то шум. Но дверив таких случаях прикрываются плотно, — дипломатично ушел от ответа ЛуМартин.

— А Мюрисепп?

— Мюрисепп ничего не решает. Никто ничего не решал, за,исключением Валевского. Теперь Лика может торжествовать.

Романа больше нет, а это значит, что и новой примы не будет,уж Лика постарается.

К тому же есть вероятность, что проект перейдет к Мюрисеппу,а Мюрисепп известный куницынский подкаблучник.

— А ваш директор сказал, что проект может вообщезакрыться…

— Проект останется. В него уже вбухана куча денег.

— Понятно. Расскажите-ка мне о пятнице.

— О вечеринке у Грэга? Да ничего особенного на ней небыло: вечеринка как вечеринка. Половина «Лиллаби» приволоклась, засвидетельствоватьпочтение. Были еще какие-то художники, несколько журналистов, пара-тройкаактеров с «Ленфильма». Типично русская попойка, Грэг был на ней единственныминостранцем. Но пьет он как русский, нужно отдать ему должное, Основная массаподтянулась к девяти, тогда же ждали и Романа. Грэг, кажется, даже звонил емуна сотовый. В одиннадцать появились Мюрисепп с Куницыной. Злые, как собаки.Рассказали про всю эту бодягу с Валевским. Грэг выразился в том смысле, чтоРоман встретил девушку своей мечты.

Какую-нибудь цветочницу, как у Чаплина.

Это было темой вечера, пока водка не кончилась. Пошли заводкой, ну и проветриться заодно…

Все это Бычье Сердце уже слышал от Куницыной и Мюрисеппа, заисключением версии с цветочницей. В ней было рациональное зерно, и зерно этопроросло в убийство. Если вместо цветочницы подставить преступника.

Вполне вероятно, что Роман Валевский встретил кого-то. И этавстреча оказалась для него настолько важной, что он даже не вернулся к машине.И к ожидавшим его людям. А через два с половиной часа «гения танца» не стало…

— Вы провели на вечеринке всю ночь?

— Большую ее часть. Ближе к утру отогнали джип Романа к«Лиллаби». Это я уже помню не очень хорошо.

— А Мюрисепп и Куницына никуда не отлучались? Можетбыть, кто-то один из них?

Лу Мартин проницательно захихикал:

— Майор! У вас совсем не милицейское воображение. Я,положим, тоже недолюбливаю наших священных животных, но зачислить их в убийцы —это слишком.

Бычье Сердце и сам понимал, что слишком. Даже еслипредположить невероятное и смириться с мыслью, что эти два дохляка задумалиизвести Валевского. Но проклятый кооператив «Селена»! Слишком далеко и совсемуж бессмысленно. Чтобы обернуться из конца в конец, потребуется часа два споловиной — три, никак не меньше.

При самом благоприятном раскладе. Кроме того, и Векслер, итеперь вот Лу Мартин утверждают, что «священные животные» появились на шабаше водиннадцать. Или сразу после одиннадцати. А по предварительным даннымэкспертизы, смерть Валевского наступила в районе полуночи.

Конечно, данные еще будут уточнены при вскрытии, но вряд ливремя изменится кардинально. Кроме того, в эллинг Рома-балерун попал, будучи вполном здравии…

— Еще кофе? — спросил Лу Мартин.

Кофе категорически отказывался лезть в глотку БычьемуСердцу. Да и высококалорийным Лу Мартином майор объелся до тошноты. Кроме того,существовала реальная опасность, что в кафешку, находящуюся на пересечении всехторговых путей из «Лиллаби», может завернуть Дейнека. Просто так, по законуподлости.

Ничто не мешало уйти, но без комментариев все еще оставаласьодна реплика Лу Мартина: «С головой у Ромы было далеко не все в порядке.Особенно в последнее время».

В каком контексте у Валевского было не все в порядке сголовой? И в чем выражался этот «непорядок»? И как долго длилось «последнеевремя»?