— Я не заметила… С какой стати я должна замечать? Былконец рабочего дня, мне нужно было закрывать кассу.

С недостачей в одну тысячу сто двадцать рублей, живехонькоприпомнил Бычье Сердце слова второй пигалицы-продавщицы.

— Ну что ж, спасибо. — Бычье Сердце попыталсявынуть фотографии из рук дамочки, но это оказалось делом нелегким.

Дамочка держалась за них мертвой хваткой и не выказываланикакого желания расстаться с Ромой-балеруном.

— Вы позволите? Фотографии.

— Да-да, конечно…

Мертвая хватка ослабела, и снимки снова перекочевали кБычьему Сердцу. Ну, все, здесь ловить нечего: больше, чем сказали, они уже нескажут — ни стильная дамочка, ни ее нахичеванско-ленкоранский работодатель.Бычье Сердце покинул убогую пристань «Бригиты» и направился к ближайшейцветочной точке. В окружении гвоздик, лилий и фрезий, а также роз по ломовымценам дела пошли веселее. Цветочница — совсем не чаплиновская толстая баба сарбузными грудями — без всяких проволочек вспомнила Мюрисеппа («пацаненка скуцей бороденкой») и не вспомнила Рому-балеруна («кто такой, не знаю, неведаю»). «Пацаненок с куцей бороденкой» некоторое время действительно отиралсявозле цветов (баба даже подумала, что он хочет слямзить какой-нибудь букет), апотом подошел к ней и стал расспрашивать о молодом человеке в жилетке и черныхджинсах. Козловатому шайтану баба сказала тогда то же, что и Бычьему Сердцусейчас: «Нихто в жилетке и черных джинсах у меня цветов не покупал, так-то,молодые люди».

Рассказ Мюрисеппа подтвердился. Впрочем, ничего другого отстатистки с фрезиями Бычье Сердце не ожидал. Если Мюрисепп сознательно «вел»арбузную толстуху, то иначе и быть не могло. Вот толькодельтапланеристка-горнолыжница-жокей оччень сильно его беспокоила. Что-то онупустил, в чем-то сильно прокололся.

И все из-за педрилы Лу Мартина! Чертов балетный так затуркалбедного майора, что к концу дня Бычье Сердце стал плохо соображать. К этомуприбавилось еще и невесть откуда взявшееся, ноющее тупой зубной болью сожаление.Сожаление это касалось несовершенства мира, который так и норовил повернуться кмайору задницей. Флюидов, исходящих от Лу Мартина, хватило бы на десятькуканов, да каких упоительных! Они сделали бы жизнь Бычьего Сердцасумасшедще-яркой, непредсказуемой, наполненной животным смыслом.

Такие флюиды вели прямиком под венец.

Или в могилу, что, в общем, по зрелом размышлении, одно и тоже.

О, если бы это была бабенка! Пусть плохонькая, пусть с неправильным прикусом и кривоватыми ногами, но бабенка! Пусть шпалоукладчица — нобабенка! Так нет же, мужик! Видно, не с его, майора Сиверса, еврейским счастьемопуститься в пучину страсти… А еще и завтрашний визит в «Лиллаби», к ЛуМартину, которого он боялся, как проказы!

Все это угнетало Бычье Сердце — и в результате он из рук вонпостроил беседу со свидетельницей. А угарные флюиды и здесь сделали свое дело:он принял реакцию стильной дамочки за реакцию возлюбленной. А это была всеголишь реакция не очень хорошо подготовленного человека. Испуганного человека.Человека, который что-то знает, во что-то посвящен и это «что-то» пытаетсяскрыть. Не очень удачно. А ведь стоило лишь посильнее надавить на нее — ипоказания могли быть совсем иными.

С горя Бычье Сердце купил бутылку пива (тут же, на«Маяковской») и высосал ее прямо из горла. Пиво оказалось плотным, тягучим, слегкой мечтательной горчинкой и сразу же шибануло в голову. Не то чтобы БычьеСердце повеселел, но как-то приободрился. Еще больше он приободрился, увидевэтикетку: «Оболонь». Что заставило майора купить именно это пиво? Уж незавернутый ли в парус дух покойного яхтсмена Вадима Антропшина? За перипетиямивторой половины дня Бычье Сердце как-то совсем выпустил его из виду. Инемудрено, между Антропшиным и Валевским не было ничего общего. Кроме того, чтооба мертвы. Они никогда не встречались, да и не могли встретиться. Разве чтотруппа «Лиллаби» вдруг переключилась бы на синхронное плавание. И все жеРома-балеруна пришпилили именно в доме Антропшина. И не просто в доме, а вэллинге. И не просто в эллинге, а на яхте. Его целенаправленно, как барана,загнали на яхту и там кокнули.

А может, Рома прибыл на «Такарабунэ» не в качестве барана, ав качестве пастуха? Вернее, он думал, что прибыл туда в качестве пастуха…

Чертово хохлацкое пиво толкало Бычье Сердце к ненужнойфилософии, и майор быстренько заполировал его родным и бездумным «СтепаномРазиным». Ему сразу же полегчало, и напрягшиеся было мысли потекли в правильномнаправлении: подозрений с парочки «священных животных» никто не снимает.Наоборот, они усиливаются, если приплюсовать к Мюрисеппу и Куницыной «Сто видовЭдо» и стильную темно-рыжую дельтапланеристку. Уж очень не правильно онареагировала на невинные вопросы Бычьего Сердца. И слишком близко к сердцуприняла известие о гибели случайного покупателя. Сколько таких покупателейпроходит через ее руки в течение всего дня? Несколько сотен, никак не меньше.Но она запомнила Рому (что хорошо).

И даже чересчур его запомнила (что настораживает). А как онасмотрела на фотографии! Она пожирала их глазами, она чуть в них не влезла!Подобное неумеренное и даже болезненное любопытство Бычье Сердце квалифицировалкак «на воре и шапка горит». Или — «знает кошка, чье мясо съела». Междуслучайной продавщицей и случайным покупателем не должно быть никакой связи,иначе это уже не случайная продавщица и не случайный покупатель.

А связь между темно-рыжей и брюнетом прослеживалась. БычьеСердце сразу же засек ее наметанным милицейским глазом.

Значит, Куницына с Мюрисеппом работают гораздо тоньше, чемон мог предположить. Если стильная дамочка в курсе дела, то она может (попредварительному сговору с Мюрисеппом) наплести Бычьему Сердцу все, что угодно.И еще не факт, что Валевский покупал у нее одеколон! И что он вообще покупал унее что-нибудь. И что он был на «Маяковской». «Лексус» Валевского был, а самВалевский — большой вопрос.

Чек, выбитый дельтапланеристкой, Валевскому могли простоподложить. Тем более что при трупе никаких «Ста видов Эдо» найдено не было. Неубийца же забрал одеколон, в конце концов!.. Мюрисепп сознательно выпятилпродавщицу цветов, предоставив Бычьему Сердцу самому разбираться с ИЧП«Бригита». Здесь, по мнению Мюрисеппа, все прошло без сучка без задоринки:продавщица вспомнила, что отпускала товар Валевскому («подарок для приятеля»,читай — для америкашки Грэга); продавщица заявила, что Валевский был один и велсебя вполне естественно. Да и месторасположение ларька тоже в логике вещей: онсамый ближний к выходу. Заскочил — купил — выскочил. Не подкопаешься.

Бычье Сердце вдруг вспомнил короткий взгляд Мюрисеппа,который пытался всучить майору версию о похищении и на секунду потерял контрольнад собой — это был волчий взгляд. Да, именно так он и подумал тогда: волчий.Смерть Ромы-балеруна была выгодна обоим. В отсутствие Валевского Мюрисепп можетстать главным балетмейстером. Куницына вернет себе главную партию: ведь безподдержки Ромы карьера маленькой и никому не известной танцовщицы с чуднойфамилией Филипаки гроша ломаного не стоит. Во всяком случае, на это намекал ЛуМартин, а у Бычьего Сердца не было никаких оснований не верить юномугомосексуалисту. Обычно если хотят понравиться, то безбожно врут про себя. Апро других говорят самую что ни на есть безбожную правду. Усыпляютбдительность, ловко балансируют, а там пойди разберись!.. А Лу Мартин оченьхотел понравиться (мерзость какая!) Бычьему Сердцу, даже похотливыми ручонкамишерудил в опасной близости…