Мои щеки заливаются краской. Я редко чего-то стыжусь, но с того момента, как это произошло, я постоянно внутренне ежусь от смятения.

– Мелроуз? – Мой напарник щелкает пальцами у меня перед лицом, и это дико меня бесит. – Ты еще здесь?

Я отвожу его руку в сторону.

– Да, извини.

Майкл протягивает мне листок с заданием. Мой взгляд пробегает по строчкам, но я не могу их прочесть. Мне кажется, что это какие-то случайные слова, написанные на незнакомом языке.

Мне нужно выбросить это из головы. Из-за Саттера я лишилась всякой гордости, но я не могу позволить себе лишиться еще и рассудка.

Откашлявшись и сев прямо, я вместе с Майклом читаю реплики задания, стараясь как можно более полно сосредоточиться на том, что делаю. Когда урок заканчивается, я собираю вещи и направляюсь к двери.

– Эй, – окликает меня Майкл, – мы тут собираемся пойти и выпить всей компанией. Не хочешь с нами?

Я делаю судорожный вдох и стараюсь ответить как можно вежливее:

– Нет, спасибо. Может быть, в следующий раз.

Лицо его мрачнеет, но он старательно сохраняет на губах улыбку.

Может быть, он чувствует себя отвергнутым, но, по крайней мере, в этом сценарии не было предусмотрено никаких поцелуев.

* * *

Когда я возвращаюсь домой, там темно и тихо.

Саттер, должно быть, куда-то уехал.

Рысцой поднявшись наверх, я переодеваюсь в домашнее и забираю Мёрфи из вольера, чтобы выгулять его. Я сижу на ступенях крыльца, когда лежащий рядом со мной телефон начинает вибрировать и на экране высвечивается фотография Ника.

Мое сердце подпрыгивает, я нажимаю зеленую кнопку и отвечаю.

– Что, ты действительно звонишь мне так поздно вечером? Я польщена.

– Мелли. – Там, где он находится, шумно. Разговаривают люди. Звучит музыка. Кто-то перебирает струны гитары, настраивая ее.

– Ты где?

– В Фениксе, – кричит он.

– Развлекаешься? – спрашиваю я, повысив голос, чтобы ему было лучше слышно.

– Да. Слушай, Мелроуз, у вас с Саттером все нормально?

Я медлю, не зная, что ответить.

Почему он об этом спрашивает? Неужели Саттер ему что-то наговорил?

– Всё… отлично. Ну, мне так кажется. А что? – спрашиваю я.

– Ну, пару недель назад ты присылала мне эти странные сообщения, а потом они прекратились. Вы с ним наконец-то поладили?

«Насколько это было возможно».

– Да.

– Круто, круто, – отвечает Ник. – Я волновался. Я бы чувствовал себя полным дерьмом, если бы вынудил тебя жить вместе с каким-то козлом.

– Если бы все было так плохо, я бы уже уехала.

Он смеется.

– Правда.

В динамике телефона звучит женский голос; мне представляется, что женщина стоит рядом с Ником, быть может, нависает над его плечом. В груди у меня все сжимается, когда я воображаю некую красивую длинноногую блондинку, у которой есть полный доступ в мир, в котором он живет.

Никогда не думала, что буду ревновать его к поклонницам, но все когда-то случается в первый раз.

На несколько секунд звук в телефоне становится приглушенным, я не могу разобрать, о чем они говорят.

– Извини, – произносит Ник, видимо, убрав ладонь от микрофона. – Так вот… я хочу спросить – что-то случилось? Между тобой и Саттером?

– О чем ты говоришь?

– Вы разобрались между собой? То ты утверждала, что ненавидишь его, а теперь заявляешь, будто все отлично, – продолжает Ник, хотя я едва его слышу. Он как будто понижает голос, не желая, чтобы его услышал кто-то еще.

– Я бы не сказала, что мы… разобрались.

– Что это значит?

Я опираюсь локтем о колени, подпираю щеку ладонью и делаю короткий вдох.

– Не знаю… наверное, мы просто пришли к взаимопониманию.

Я не хочу говорить ему, что это взаимопонимание включает в себя секс, но не отменяет тот факт, что мы с Саттером не друзья и даже не приятели. Что у нас нет ничего общего.

– Ладно, круто, – говорит Ник. – Я просто хотел узнать, как ты.

– Очень заботливо с твоей стороны, – отвечаю я, улыбаясь. – Но всё в порядке. Если что-то будет не так, ты узнаешь первым.

Его снова кто-то зовет, тот же женский голос, что и прежде, и я готовлюсь завершить разговор.

– Доброй ночи, Ник, – говорю я, окидывая взглядом двор в поисках Мёрфи.

– Мел? – произносит Ник.

– Да?

– Я… э-э… скучаю по тебе.

Спустя несколько секунд я понимаю, что задерживаю дыхание и не могу придумать какой-либо подходящий ответ. За все годы нашей дружбы Ник никогда не говорил, что скучает по мне, а ведь изрядную часть этих лет мы провели врозь.

Но теперь… теперь он скучает по мне? И считает нужным сказать мне об этом? Почему?

Я не хочу строить догадки. Судя по всему, это у меня плохо получается. Но не могу отрицать, что чувствую в груди легкий трепет.

На моих губах появляется улыбка.

– Я тоже по тебе скучаю.

– Ну… расскажи о себе что-нибудь. – Кай выставляет себя полным болваном, пытаясь завести диалог с Мелроуз, которая вкручивает штопор в пробку бутылки с вином.

– Это все, на что ты способен? – Она смеется, не поднимая взгляда.

– А?

– Ты меня так клеишь?

Кай потирает затылок ладонью и нервно улыбается. Я ему уже говорил – у него нет шансов.

– Ну да, я типа как такой старомодный. Если я вижу красивую девушку, то сразу хочу с ней познакомиться, – говорит он. – Чего долго тянуть?

Она сжимает губы, приподнимает брови и кивает.

– Понятно. Могу оценить это.

– Значит… – бормочет он, прижимая к груди руку, в которой держит за горлышко пивную бутылку. Мелроуз наливает себе вина, все еще не глядя на него. Он ее конечно же не интересует, но Кай продолжает торчать на том же месте. Он явно не собирается уходить.

Придется вмешаться – смотреть на это слишком горестно.

К тому же будь я проклят, если она хотя бы подумает о том, чтобы дать Каю хоть шанс. Этот парень мой друг, но нет. Просто нет. Он маньяк-однолюб. Если он сходится с девушкой, то это надолго, а я не хочу в течение ближайших пяти лет видеть Мелроуз рядом с Каем на каждой пьянке, на каждом барбекю.

Вряд ли я смог бы смотреть на нее и не думать обо всех тех вещах, которые мы с ней проделывали, и о тех, которые я все еще хочу с ней проделать, хотя и не могу позволить себе этого.