Ленка собиралась в Москву, уже завела машину и согласиласьподбросить меня до Бобруйской улицы. Всю дорогу она не проронила ни слова, чтобыло абсолютно на нее не похоже. Высадив меня около супермаркета «Пятерочка»,она неожиданно сказала:

– Эй, жалко, что ты не настоящая ясновидящая! А топогадала бы!

И, распугав визгом шин окрестных голубей, бордовыйвнедорожник рванул вдаль.

Да уж, образ ясновидящей оказался на редкость удачным, длярасследования – самое то! Может, заявиться к Нине Шмелевой под видом гадалки?Ага, и сказать, что привели меня к ней третий глаз, четвертое ухо и тридцатьтретий зуб…

Тут меня поразила мысль: а что, если Сергей Кисляк и правдаскрывается у любовницы? И если он действительно обрек на смерть меня и Сильвию,а потом убил Лисовика? Тогда передо мной стоит серьезная задача – задержатьпреступника, чтобы передать правоохранительным органам. Но как прикажетеарестовывать здорового мужика? Галина Кирилловна хоть и говорила, что Сергей –«метр с кепкой», однако же я тоже не мастер спорта по дзюдо. Все упирается вгрубую мужскую силу, а ждать помощи мне неоткуда. Руслан Супроткин испарилсякак раз в тот момент, когда был нужен мне больше всего…

Неожиданно у меня в сумке зазвонил телефон. На экраневысветился номер Руслана. Легок на помине, женишок!

– Люська, у меня мало времени, – не здороваясь,заявил капитан. – Что у тебя случилось? Только коротко!

– Если коротко, то мне надо задержать преступника,который убил одного человека и обрек на смерть еще двух. Ума не приложу, какэто сделать!

В трубке повисло молчание, наконец Руслан подал голос:

– Тогда давай рассказывай подробности.

Я поведала обо всем, что случилось со мной за последние двоесуток. Уложилась в девять минут. Когда закончила, жених ехидно заметил:

– Если коротко, то тебе, возможно, надо задержатьвероятного преступника, который, быть может, убил одного человека и,предположительно, обрек на смерть еще двух, так?

Я мгновенно вскипела:

– Ты прав, доказательств у меня нет! Но только лишьпотому, что я – слабая женщина, которая вынуждена в одиночку сражаться спреступной бандой! А наша доблестная милиция, как обычно, умыла руки!

– Но ты ведь не обращалась в милицию, – возразилСупроткин. – И домработница Лисовиков, как ее – Сильвия? – тоже.

– Я к тебе обращаюсь! Ты ведь мне поможешь?

Это был прямой вопрос, который предполагал такой же прямойответ. Но я его не услышала.

– Кто ведет расследование? – спросил капитан.

– Майор Голованов, Юрий Михайлович.

– Я уточню, – коротко бросил Руслан и отключился.

Он уточнит! Как будто я спрашивала курс доллара на завтра, ане умоляла о помощи! Да, определенно, я поспешила подать заявление в ЗАГС. Нетот человек, не тот!

Дверь первого подъезда оказалась распахнутой настежь. Кто-тоиз жильцов купил новую кухню, и грузчики бодренько таскали коробки до лифта. Яподнялась на третий этаж пешком. Дом был панельным, типовым, серии КОПЭ. Когдау меня еще не имелось своего жилья в Москве, я развлекалась тем, что изучалапланировки всех типовых домов столицы и представляла, как живу в разных квартирах.Поэтому я точно помню: здесь на этаже должны быть две двухкомнатные квартиры!Учитывая, что этаж точно не известен – то ли третий, то ли четвертый, – вмоем распоряжении имеются четыре варианта. Я позвонила в крайнюю правую дверь.

– Кто там? – спросил женский голос.

– Я ищу Нину Шмелеву, это, случайно, не вы?

– Нет, – отрезал голос.

Отлично, одним вариантом меньше. Я позвонила в следующуюдверь, молчание было мне ответом. Поднялась на четвертый этаж и повторилапопытку.

Дверь открыли без лишних вопросов. На пороге стояла дамапримерно моего возраста, босиком и в ночной рубашке, поверх которой былнаброшен халат. Впервую секунду я решила, что разбудила ее, и уже собраласьизвиняться. Но потом уловила запах, который не оставлял сомнений: дама пьет, ине первые сутки.

– Нина Шмелева?

– Я, – кивнула дама и сильно покачнулась.

Хороший экспромт должен быть хорошо подготовлен. Однакоразговор с Русланом выбил меня из колеи, и я забыла придумать мало-мальскиправдоподобную версию того, зачем сюда явилась.

– Я пришла к вам… – начала я в надежде, чтоспасительное решение родится само собой. Однако не родилось. Пришлось говоритьпрямо в лоб: – Я пришла из-за Сергея Кисляка… Вы ведь с ним знакомы, правда?

Дама издала кряхтение, которое можно было трактовать и как«угу», и как «не-а». Все-таки больше похоже на «угу».

– Вы одна в квартире?

– А ты чё, грабить меня собираешься? – прорезалсяу дамы голос.

– Нет, я хочу поговорить. – И неожиданно для самойсебя я выпалила: – В общем, я законная жена Сергея!

Я идиотка! А что, если Нина знает, как выглядит супругаСергея? Но было поздно, слово не воробей – уже вылетело!

– Врешь! – заявила Шмелева. – У меня насекунду остановилось сердце. – Его жена парализована, ходить не может.

Уф-ф-ф! Я развела руками:

– Как видите, могу. А кто вам сказал, что япарализована?

Собеседница запахнула халат на груди:

– Кто-кто, конь в пальто! Он и сказал, муженек твой!

– Значит, у вас все-таки роман… – Я постараласьпридать голосу подобающее выражение – страдание, смешанное с яростью.

Любовница икнула:

– Не парься! Я его выгнала. Приперся ко мне вчера:«Нинок, я у тебя поживу пару дней, у меня неприятности!» А у меня, можноподумать, от него одни приятности! Надоело, что держит меня за дуру, вот ивыгнала. Накрылся его «запасной аэродром» медным тазом! Теперь он полностьютвой. Чао-какао!

Шмелева попыталась захлопнуть дверь, но я изо всех силтянула ручку на себя:

– Подождите, есть разговор!

– Чего еще? Я же сказала: он твой!

Я лихорадочно искала повод остаться и в отчаянии крикнула:

– Сергей меня бросил!

– Правда, что ли?

Меня неприятно резанула радость в ее голосе. Любовница явнонаслаждалась горем законной супруги.

– Правда, – зачастила я, – вчера бросил,собрал свои вещи и ушел. Не знаю даже, что теперь делать.

– Снимать штаны и бегать! – хохотнула Нина. –Ладно, чего на пороге стоять, проходи! Только у меня не убрано.

Последняя фраза свидетельствовала о том, что Шмелевавсе-таки не алкоголичка. Это подтверждала и обстановка квартиры – следовдлительных запоев не наблюдалось. Обычная московская «двушка» в домедесятилетней давности. У хозяев не доходят руки сменить кое-где отклеившиесяобои, но в прихожей стоит новенький шкаф-купе.