найти и расспросить. Вот они точно могли что-то знать, потому что бывали у Строгалевой дома. Точнее, один из них у нее даже жил.

– Жил? – навострила уши Снежана.

– Да. Когда это выяснилось, шум был на всю школу. Надежду Андреевну даже хотели вызвать на какую-то комиссию в гороно, но Надежда Васильевна не дала. Был у нашей школы такой легендарнаый директор.

Снежана улыбнулась. Хоть она и училась в соседней тридцать второй школе, про Надежду Васильевну Бойцову была наслышана. В городе о ней действительно ходили легенды.

– Сказала, что Строгалева делает доброе дело, сопоставимое с подвигом. Вызвала в школу Сашкину маму, с ней поговорила, и замяли они это дело. Мол, живет ученик у учительницы, и ладно. Никого это не касается.

– А как звали этого ученика?

– Саша. Фамилию не помню. Он у Надежды Андреевны жил, а двое его друзей регулярно у него бывали. То есть им доступ в квартиру был открыт.

У этого Саши наверняка был ключ от квартиры, раз он в ней жил. В первый свой визит в квартиру на втором этаже Снежана обратила внимание на то, что замки там очень старые. Их, похоже, никогда не меняли. Впрочем, и в их квартире замки были такие же. Папа всегда говорил, что раньше все делали на века. Не то что в современном мире. И у друзей, которые постоянно бывали в доме, тоже была возможность подобраться либо к ключам, либо к их дубликатам. Так, уже горячее.

– И как этих мальчиков звали?

– Мальчика и девочку. Они дружили втроем. И звали их одинаково – Сашами. Они знамениты были на всю школу. Я, хоть и была на пять лет младше, и то их знала. Ее фамилию я помню. Шапкина. Знаете, в любой школе есть такая самая главная девочка, практически королева. Вот это как раз Шапкина и была. А при ней два верных Санчо Пансы. Саша, который у Надежды Андреевны жил, и еще один Саша. Высокий такой, красивый, светленький. На Олега Видова похож. Был такой артист в моем детстве.

«Надежде Андреевне от трех С». Снежана вспомнила надпись на одной из фотографий, хранившихся в альбоме Строгалевых. А еще там была фотография всего класса. Кажется, 8 «Б», 1986 год. И подписи под каждым фото. Что ж, если попасть в квартиру снова, то трех Саш легко можно будет найти.

Ее собеседница тем временем отвлеклась от своего рассказа, потому что у учительницы за соседним столом с грохотом посыпалась на пол пачка тетрадей. Та с громким возгласом бросилась их собирать.

– Ир, тебе помочь? – спросила Елена Сергеевна.

– Нет, спасибо, – ответила та. – Уже глаза в эти тетради не смотрят.

– А как вы их помните, если на пять лет младше учились? Получается, что они школу окончили, а вы только в четвертый класс перешли?

– Ну да, Надежда Андреевна их выпустила, а нас на классное руководство взяла. А помню, потому что, как я сказала, Шапкина была королевой школы. Второй Саша, ой, кажется, вспомнила, Баранов была его фамилия, на моряка учился. Когда на каникулы приезжал, по просьбе Надежды Андреевны приходил к нам на классные часы. В морской форме, все прям ахали. – Она улыбнулась явно приятным детским воспоминаниям. А у третьего Саши в старших классах, когда Баранов уже в мореходку уехал, с Шапкиной роман был, а это девочкам в любом возрасте интересно. Хотя его я действительно плохо помню.

Елена Сергеевна еще минут двадцать рассказывала про Надежду Строгалеву, вспоминая разные случаи из своей школьной жизни, но ничего интересного в них не было. Впрочем, Снежана и так узнала все, что хотела. В прошлом Надежды Андреевны существовали всего три человека, которые были допущены в ее квартиру и могли знать какой-то ее секрет, тщательно хранимый от посторонних. Особенно один из них, почему-то живший у учительницы несколько лет. Саша Баранов, Саша Шапкина и Саша третий… Трех С нужно было найти.

Прозвенел звонок, и за дверью учительской сразу раздалось многоголосье, шумное, детское, звенящее.

– Простите, у меня следующий урок, – сказала ее собеседница и встала. – А можно я к вам в ателье приду? Мне очень нравится то, что вы делаете. Так необычно. Я давно собираюсь, да все как-то руки не доходят. Точнее, ноги.

– Да, конечно, – улыбнулась Снежана. – Сделаю вам скидку за то, что вы столько времени на меня потратили. Знаете, где мы находимся?

– Да, конечно. В доме на Октябрьской.

– Да-да, в том же доме, где Строгалева жила. Такое вот совпадение.

Снежана тоже встала, потянула свой пуховик, сердечно попрощалась, еще раз повторив приглашение приходить в ателье. К тому моменту, как мама и Танюшка пришли с прогулки, она вернулась уже домой.

Накормив дочку обедом и уложив ее в кроватку, Снежана прошла в мастерскую и, вздохнув, уселась за валик со сколком. Пальцы привычно перебирали коклюшки, новый узор двигался споро, а главное – работа оставляла голову свободной, позволяя мыслям спокойно плыть по течению, не отвлекаясь на плетение. Уровень мастерства позволял делать это практически бездумно. Итак, что мы имеем на сегодняшний день?

Фотографию восьмого класса «Б», на которой можно постараться найти трех Саш. Для этого нужно попасть в квартиру Лидии Андреевны, чтобы еще раз посмотреть альбом, лежащий в ящике стола в комнате Надежды. Как это сделать? Проще простого, если подумать.

А вот как потом найти людей с фотографии? С того момента, как умерла Строгалева-старшая, прошло тридцать лет, а с того дня, как два Саши (мальчик и девочка) закончили школу, и того больше. Третий Саша и вовсе уехал в другой город после восьмого класса и после мореходки вряд ли вернулся назад. В Вологде, знаете ли, моря нет. Да и остальные могли уехать куда-то учиться и остаться в Москве, Питере, да вообще в любом городе, куда за тридцать лет могла их закинуть жизнь.

С одной стороны, это объясняет, почему они раньше ничего не искали в квартире бывшей учительницы. Их просто в городе не было. С другой – все равно не отвечает на вопрос, почему поиски начаты именно сейчас. В городе они или нет? И если да, как их найти? Ах, если бы можно было все рассказать мужу и попросить помощи. Но нет, Зимин ее даже слушать не будет, только наорет. Снова обратиться к Лиле? Так та четко дала понять, что Снежане не стоит лезть в это дело. Она не одобрит доморощенное расследование и в лучшем случае просто не станет помогать, а в худшем – расскажет все Зимину. Ладно, что-нибудь придумается.

Проснулась Танюшка, и Снежана вынырнула как из своих дум, так и из работы. Надо же, всего-то ничего сплести осталось. Если ей удастся сохранить темп, то она и раньше чем к первому апреля справится. До вечера она весело возилась с дочкой, давая маме возможность отдохнуть. К ужину пришел Зимин, уставший и какой-то серый.

– У тебя что, работы много? – спросила его Снежана, выглянув в прихожую.

Стоя в дверях, она наблюдала, как муж раздевается и разувается, переобувается в тапки, которые она купила специально для него, проглотила невесть откуда взявшийся ком в горле. Какой он все-таки у нее красивый. Высокий, крепкий, сильный, с грацией дикого медведя, так пленившей ее при первом же знакомстве. И как они умудрились все растерять?

– Обычно у меня работы, – ответил он, приглаживая волосы пятерней.

Ему пора было стричься. Таким заросшим следователь Зимин ходил до их знакомства, а потом она, Снежана, обычно деликатно напоминала ему про необходимость посетить парикмахерскую.

– Ты выглядишь измученным, – заметила она, и такая бабья жалостливость прозвучала в ее голосе, что даже неудобно стало.

– Не придумывай, Снежинка, – сказал он и прошел в комнату, обойдя Снежану, как какой-то неодушевленный предмет.

Он так давно не называл ее Снежинкой. Она закусила губу, чтобы не разреветься.

– Папа, папа! – услышала она радостный дочкин вопль.

– Привет, малышок. Ну что, ты уже совсем не болеешь?

– Неть!

– Тогда пошли книжку читать. Я тебе новую принес, смотри, какие картинки.

Из кухни выглянула мама.

– Миша, добрый вечер. Ужинать будешь?

– Здравствуйте, Ирина Григорьевна. Буду, с вашего позволения. Пауль приехал, новый муж моей бывшей жены. У него здесь какие-то рабочие дела. Ксюша сегодня с ним в пиццерию ушла, так что дома еды точно нет.

«Дома». А здесь он, значит, в гостях. А раз пришел, так чего бы заодно не поесть. Чувствуя, что она вот-вот взорвется и наговорит слов, о которых потом будет жалеть, Снежана прошла в мастерскую и, плотно закрыв за собой дверь, набрала номер домработницы Лидии Андреевны, радуясь, что он остался в списке принятых вызовов после того, как женщина звонила, чтобы сообщить, что они выезжают с кладбища.