«…денег».

Я снова хихикнул.

И — «Пожалуйста, не бейте меня больше!» «Пожалуйста!»Говори.

Слово «пожалуйста» выползает изо рта в пузырьке с кровью.

Говори.

«Пожалуйста!»

Пузырек лопается, разбрызгивая кровь.

Так Тайлер смог свободно проводить собрания бойцовскогоклуба каждую ночь недели. Потом бойцовских клубов стало семь, потом их сталопятнадцать, и, в конце концов, их стало уже двадцать три, — а Тайлеру всеравно хотелось больше. Денег все время поступало достаточно.

«Пожалуйста», — прошу я менеджераПрессмен-Отеля, — «Дайте мне…» «Пожалуйста!» «У вас так их много — а уменя ничего нет», — и я начинаю карабкаться по штанинам в тонкую полоску,покрывающим ноги менеджера Прессмен-Отеля, который тяжело завалился назад,уперевшись руками в подоконник, — и даже тонкие губы которого, кажется,готовы сорваться с зубов и сбежать.

Чудовище цепляется кровавыми когтями за ремень в штанахменеджера, подтягивается, чтобы вцепиться в его белую рубашку, и…

Я смыкаю свои окровавленные руки на гладких запястьях менеджера.

«Пожалуйста». Я улыбаюсь настолько, насколько могу разлепитьразбитые губы.

Завязывается короткая возня, когда менеджер кричит, пытаетсявырвать руки и убраться подальше от меня, от моей крови и моего разбитого носа,грязь липнет к пятнам крови на нас обоих, и прямо здесь, на самом интересномместе, в дверь решает заглянуть охрана.

В сегодняшней газете статья о том, что кто-то вломился вофисы Хейн-Тауэра на этажах от десятого до пятнадцатого, и, выбравшись изофисных окон, нарисовал на южной стороне здания ухмыляющуюся рожу в пять этажейвысотой, а потом разжег пожар таким образом, чтобы окна в центре двухгигантских глаз сияли огромным, живым и неумолимым огнем на фоне рассвета надгородом.

На фотографии первой полосы — лицо злобной тыквы, японскогодемона, жадного дракона висит в небе, и дым поднимается над его глазами, какброви ведьмы или рога дьявола.

Что бы это значило?

И кто мог это сделать? Ведь даже когда пожар потушили, лицоосталось, — притом стало гораздо хуже. Пустые глаза, казалось, наблюдализа каждым на улице, хоть и были мертвы.

Подобных вещей появляется в газетах все больше и больше.

Конечно, как только такое прочитаешь, сразу хочетсяузнать, — замешан ли в этом Проект Разгром.

В газете сказано, что у полиции нет конкретных зацепок.Банды молодежи, или космические пришельцы, — кто бы ни сделал это, —они, рискуя жизнью, ползали по уступам и свешивались с подоконников с банкамиаэрозоля черной краски.

Был ли это Подрывной Комитет, — или же ПоджигательныйКомитет? Вероятно, гигантская рожа была их домашним заданием с прошлой недели.

Тайлер должен бы знать, но первое правило Проекта Разгром —не задавать вопросов.

В Штурмовом Комитете Проекта Разгром, на этой неделе, Тайлерсказал, что прогонит всех через то, каково стрелять из пистолета. Все, чтоделает пистолет — это фокусирует взрыв в одном направлении.

На последнее собрание Штурмового Комитета Тайлер принеспистолет и желтые страницы телефонного справочника. Они собираются в том жеподвале, где по субботним ночам собирается бойцовский клуб.

Поджигатели, собираются по понедельникам.

Штурмовики, — по вторникам.

Подрывники, собираются по средам.

И Дезинформаторы, собираются по четвергам.

Организованный Хаос. Анархическая Бюрократия. Сами видите.

Группы психологической поддержки. Что-то вроде.

Так что в ночь вторника Штурмовой Комитет предложил планымероприятий на следующую неделю, Тайлер просмотрел предложения и дал комитетудомашнее задание.

За неделю, до того же времени следующего вторника, каждыйпарень из Штурмового Комитета должен затеять драку, чтобы его в ней одолели. Ине в бойцовском клубе. Это не так просто, как кажется. Посторонний на улицепопытается всячески избежать драки.

Задумка в том, чтобы взять какого-нибудь Джека с улицы,который никогда не дрался, и завербовать его. Дать ему опыт первой победы в егожизни. Дать ему взорваться. Разрешить ему вломить тебе по полной.

Ты сможешь это осилить. Если победишь — тебя поимели.

— Все, что нам нужно сделать, народ, — сказалТайлер комитету. — Это напомнить таким парням, какая власть у нихпо-прежнему в руках.

Это маленькая присказка Тайлера. Затем он вскрыл каждыйконверт с квадратиком бумаги внутри, извлеченный из обувной коробки у его ног.Так все комитеты вносят предложения мероприятий на следующую неделю. Излагаешьсуть мероприятия на планшетке комитета. Вырываешь листок, кладешь в конверт ибросаешь в коробку. Тайлер просматривает предложения и отбрасывает всенеудачные идеи.

Вместо каждой отброшенной идеи Тайлер кладет в коробкучистый листок в конверте.

Потом каждый из комитета достает из коробки по конверту сбумажкой. Как мне объяснил этот процесс Тайлер, — каждому, кто вытащилчистый лист, — остается самому придумывать себе домашнее задание натекущую неделю.

Если ты вытащил предложение, — то тебе придется пойтина фестиваль импортного пива в эти выходные, и столкнуть какого-нибудь парня вхимический туалет. Особенным отличием будет, если ты получишь от него за это.Или придется посетить показ мод в холле торгового центра и бросатьсяземляничным желе с верхней галереи.

Если тебя арестуют — ты вылетаешь из Штурмового Комитета.Если будешь смеяться — вылетаешь из комитета.

Никому не известно, кто писал предложение, и никто, заисключением Тайлера, не знает, какие предложения приняты, — а какие онвыбросил в мусор. Позже на той же неделе ты можешь прочитать в газете, чтокакая-то неустановленная личность в центре города запрыгнула в «ягуар» субирающимся верхом и врулила машину в фонтан.

Тебе становится интересно. Не то ли это предложениекомитета, которое писал ты?

Кто взобрался на крышу музея и прицельно стрелял шариками скраской по скульптуре судебного возмездия?

Кто нарисовал пылающую маску демона на Хейн-Тауэре?

Можно представить себе, как в ночь, на которую был назначенХейн-Тауэр, команда из судебных клерков и бухгалтеров, или посыльных, —пробрались в офисы, в которых сами же сидели изо дня в день. Может дажеподвыпившие, хоть это и против правил Проекта Разгром, — они использовалиотмычки, где могли, а в остальных случаях пускали в ход канистры фреона сраспылителями, чтобы расшатать цилиндры замков про помощи стамески, потомсвешивались из окон, упираясь ногами в кирпичный фасад небоскреба, спускались,полагаясь друг на друга в удерживании веревочной связки, раскачивались, с рискомпогибнуть у офисов, в которых они ежедневно сидели и чувствовали, как с каждымчасом их жизнь близится к концу.