к непрожитым негативным чувствам добавлялись стыд, вина, угрызения совести, самогнобление и что-нибудь ещё в зависимости от индивидуальных особенностей торчка. Суммарный чувственный негативный заряд увеличивался и толкал ширика в объятия дури с увеличенной силой. Вместе с постепенным привыканием к яду увеличивалась и разовая доза и частота его употребления с последующей заменой на более сильные вещества. Этот процесс назывался Спиралью Зависимости или Спиралью Безумия.

В этой лекции было подробнейшим образом рассказано о поражениях всех сфер человеческой личности в процессе употребления химических веществ: физической, психической, эмоциональной, социальной и духовной. А также наглядно пояснено, что наркоманию правильней рассматривать не сугубо с точки зрения употребления ХВ, а в ракурсе специфических поведенческих аномалий, именуемых в Программе дефектами характера проявляющихся у зависимых в силу поражения этих самых сфер личности. Так, например для наркоманов наиболее характерными общими дефектами являлись хитрость, манипулятивность и скрытность, а для алкоголиков – гордыня и закрытость.

Во время своих размышлений наблюдательный и привыкший анализировать и раскладывать по полочкам входящую информацию главный герой частенько отмечал схожесть их взглядов с Главным Терапевтом по многим вопросам. Глеб Валерьевич любил повторять о том, что на самом деле человеческих психотипов не так уж и много и в своей работе с пациентами он прежде всего опирался на свой собственный прежний опыт со схожими типажами. Доктор, основываясь на своих жизненных уроках был полностью согласен с подобным подходом и глядя на Премудрого Учителя с этой точки зрения сразу начинал узнавать в нём своего бывшего лучшего друга показушного выпендрёжника и высокомерного выскочку, нахватавшегося верхушек и всю жизнь беспринципно паразитирующим на своих близких. У них было одинаково всё от манеры и шаблонов поведения до комплекции тела и формы бороды. Поэтому при прогнозировании возможного развития ситуаций связанных с Бородой Док опирался прежде всего на модель поведения своего друга детства, которого за тридцать с лишним лет познал, как облупленного и эти прогнозы никогда его не подводили.

В этой связи будет весьма, кстати сказать, что и сам Главный Терапевт отвечал главному герою взаимностью и тоже постоянно проводил параллели между ними уточняя, однако при этом, что «он то покруче будет» непременно подчёркивая степень превосходящей крутизны какой-нибудь очередной замшелой байкой про то, как он «кашмарил»152 своих консультантов будучи резидентом. На первых порах, к сожалению, Доктору не всегда хватало благоразумия отвечать на хвастовство Бородатого Духовного Лидера деликатным молчанием и тогда он напоминал ему его же любимый анекдот про реальность и виртуальность. А реальность увы заключалась в том, что в реабилитационном центре «Северное сияние» складывали и передавали из уст в уста легенды о том, как Верховный Вождь всех нарков в порыве неуправляемого гнева чморил прилюдно, грозил побить и обзывал последними словами совсем не уважаемого им Глеба Валерьевича с обязательным уточнением в присутствии кого сие занимательное действо происходило. Пикантность ситуации заключалась в том, что одна легенда отличалась от другой только именами невольных свидетелей оскорблений и каждый раз это был кто-то другой. А суть и смысл историй, в которых грозный Главный Консул безропотно сносил все оскорбления в свой адрес оставались прежними.

Само собой разумеется, после напоминания о подобной реальности их общение в лучшем случае прерывалось, а в худшем заканчивалась банальной местью консультанта резиденту. Но если у Дока хватало выдержки не язвить, то расчувствовавшийся наставник, продолжая и развивая тему их схожести непременно упирался в обоснование необходимости главному герою со временем примерить на свои плечи консультантский плащ. По непонятным причинам эти туманные перспективы всегда сопровождались неприятной гипертрофированной лестью в адрес потенциального консультанта. Обычно Док отшучивался, но однажды не выдержал и сказал, что согласится на это только в том случае если Глеба, привезут со срыва в качестве резидента, чем вновь навлёк на себя его немилость.

Поначалу Доктору очень понравилось регулярно проводимое каждую неделю под непосредственным патронажем Великого Магистра мероприятие под названием «Фильмотерапия». В рамках этого времяпровождения они смотрели старые советские фильмы типа «Калина красная», «А зори здесь тихие», «В бой идут одни старики» с трёхразовым перерывом, во время которого нужно было поделиться с окружающими своими чувствами и проекцией или интерпретацией просмотренного отрывка на свою личность или жизнь. Конечно же Док прекрасно понимал, что от него требуется, но он в принципе не собирался рассказывать что-либо кому-то о себе. И поэтому вольготно устроившись сидя с Дедом на своём шконаре в чилинарии «чесал»153 какую-нибудь чушь подобно телевизионному кинокритику используя мудрёные слова, которые не понимала добрая половина группы.

В один далеко не прекрасный день терпение Главного Лекаря лопнуло, и он провёл критическую беседу с заносчивым пациентом в присутствии всего коллектива с использованием очень нелитературных выражений по итогу запретив смотреть фильмы из чилинария не только совместно двум старым наркам, но и даже почтенному Дяде Вите в отдельности. После подобных выходок со стороны Алтайского Самородка Доктору всегда стоило огромных усилий успокоиться и вернуться в привычное русло существования в этой грёбанной деревне пока он не нашёл для этих целей действенный инструмент.

С лёгкой руки брата Подробного ему в своё время досталась дощечка для письма, принадлежащая некогда Вмазуру о котором будет поведано далее. У реабилитян было принято пользоваться подобными дощечками для подкладывания их под тетрадь используя как жёсткую основу. Так же активно практиковался разнообразнейший «артдекор» данного предмета обихода. Каждый в силу своих способностей пытался украсить свою доску: рисовали драконов, паутину, чешую, черепа и прочую живопись порой на очень высоком художественном уровне. А вот Вмазур даром рисователя видать был обделён, но зато ему не давали покоя лавры местного летописца. И он подобно пещерным людям отражал на своей доске некоторые бытовые зарисовки и упражнялся в придумывании прозвищ окружающим. Судя по приходящимся на долю Глеба Валерьевича «погремухам» тот занимал огромное пространство в жизни пока неизвестного Доктору Вмазура в реабилитации.

Именно на той доске Док впервые прочитал про Бородатого Демона и Алтайского Шарлатана. Ему понравилось славное начинание неведомого предшественника и в периоды проживания гнева и обид на Руководителя лечебной программы он продолжал украшать доску, что очень даже помогало ему восстановить утраченный было душевный покой. Так появился Великий Магистр за приверженность традициям Центра и сообщества AN по образу и подобию средневековых рыцарских Орденов, Великий и Ужасный за поразительную схожесть с Гудвином из Изумрудного города и прочее несчётное количество псевдонимов, потому как обид было всегда в изрядном достатке. Некоторые из прозвищ будут использованы далее в ходе настоящего повествования. А поскольку обиды периодически возникали и на проводников воли