Я ошарашено хлопаю на него глазами и открываю, как рыбка рот, не понимая, как быть.

От ответа меня спасает капельдинер, которая открывает портьеру и выпускает зрителей.

Одеваемся мы с Царицыным молча, и также молча выходим на улицу.

– К черту, – рычит Макс и резко тянет меня за талию к себе. Впивается в мои губы поцелуем, наплевав на помаду, и также резко отстраняется, заглядывая мне в глаза. – Выходи за меня, Ась. Я нихрена не забыл. Я люблю тебя.

Мое сердце буквально на несколько секунд захлёбывается от восторга и начинает колотится, уговаривая меня согласиться на все! Но разум возвращает его назад.

Я скольжу щекой по плечу Макса и ухмыляюсь.

– Ты разве забыл, что ты женат, Царицын? А многожёнство у нас в стране запрещено.

Макс

– Развод – это вопрос времени, – я стискиваю плечи Аси и отстраняю ее от себя. – Просто соглашайся. Я все решу.

– Нет… – закусив губку, она мотает головой. – Извини…

Мы замираем, оказавшись в той эмоциональной точке, из которой, если пойдём дальше, то без потерь выйти уже не сможем.

– Мамочка! – слева от нас слышится счастливый детский крик.

Мы оборачиваемся.

Навстречу красивой женщине, которая также как и мы выходит из здания филармонии, бежит малышка. Сзади неё, чуть вальяжно поигрывая ключами от машины, идёт муж женщины. Встречаясь, они целуются и обнимают дочь.

Ася судорожно выдыхает.

– Отвези меня домой, Макс…

Она отворачивается от меня и уходит в сторону парковки.

Я, психуя, пинаю попавшийся под ногу кусок грязного снега и иду следом за ней.

Открываю перед Асей дверь и специально зажимаю между собой и машиной.

– Хочу от тебя ребёнка, – говорю ей в губы. – Без шуток. Ты же тоже хочешь. Я вижу, как ты смотришь на детей.

– Царицын, – она начинает нервничать, – зачем ты снова лезешь в эту тему?! Я разберусь без тебя с этим вопросом! Это просто подло…

– Не хочу, чтобы без меня, – чувствуя себя совершенно невменяемым, я впиваюсь в ее губы глубоким поцелуем. Ася уворачивается, упираясь ладошками в мои плечи, – Соглашайся.

– Макс, пусти!

На ее лице смятение. Дыхание сорвано. Глаза блестят.

– Аська, все хорошо будет. Мы же оба хотим друг друга. И я не встречал ни одной женщины, которая могла бы быть мамой лучше, чем ты…

Она смотрит на меня, как на сумасшедшего. Долго. Внимательно. Я бы сейчас пол жизни отдал, чтобы узнать, о чем она думает.

– Только при условии, что ты никак не будешь претендовать на ребёнка, – отвечает требовательным, дрожащим на предистерике голосом.

«Черта с два!» – Хочется рявкнуть мне, но я киваю.

– Согласен. Просто заведём счёт, на который буду помогать вам.

– И твои родители о малыше никогда не узнают, – добавляет Ася, видимо ожидая, что я сольюсь на этом условии.

– Не узнают, – подтверждаю.

– Ты же врешь, Макс… – она истерично посмеивается. – Господи, я сошла с ума! – Прижимает ладони к щекам.

«Ты просто любишь меня, малышка,» – хочется мне ей ответить, – «и не сможешь разлучить меня с ребёнком. Твоё сердечко не выдержит. За девять месяцев ты сдашься.»

Но говорю я совсем другое.

– Я обещаю, – повторяю ей. – Что без твоего разрешения родители не узнают о ребёнке. Обещаю обеспечить вас всем необходимым и не предъявлять прав на отдельное от тебя воспитание.

– Тогда поехали, – говорит она повышенным тоном и на кураже. – на дачу. Пока я не передумала.

– Где-то я это уже слышал, – усмехаюсь ей в ответ, помогая сесть в машину.

Обхожу капот и падаю за руль.

Пальцы подрагивают. В груди пульсирует что-то большое и горячее. Я однозначно сплю!

– Я об этом пожалею, – Ася со стоном закидывает голову на подголовник.

– Не пожалеешь, – отвечаю уверенно. – У нас будет самый лучший ребёнок.

– Почему это? – спрашивает с подозрением.

– Потому что я тебя люблю, – отвечаю ей максимально серьезно и на всякий случай блокирую двери.

Мой ботинок практически всю дорогу вжимает педаль в пол до упора. Я зверски боюсь, что Ася передумает, поэтому хочу побыстрее выехать за пределы города.

Нужно будет обязательно отблагодарить соседей, которые согласились протопить дом и присмотреть за рабочими из клининга.

Только на выезде с последнего городского кольца я позволяю себе притормозить возле супермаркета.

– Поможешь организовать нам ужин? – волнуясь, спрашиваю Асю.

– Да, – она кивает, тоже явно нервничая.

Это я правильно придумал. Приготовление еды поможет немного расслабиться.

– Вино? Шампанское? – я останавливаюсь с тележкой в алкогольном отделе.

– Мы, кажется, едем делать ребёнка, – опускает глаза в пол Ася. – Какой тогда алкоголь? Сок.

– Понял, – киваю и все равно кладу на дно корзины бутылку красного полусладкого.

На всякий случай.

Пока Ася выбирает овощи, я успеваю купить стейки для гриля, бекон, хлеб и яйца на завтрак.

Повинуясь хулиганскому порыву, кидаю к продуктам сверху две соски.

– Царицын, – косится на них Ася, стоя на кассе. – Ты дурак? – шипит. – Оставь это!

– Тихо! – шикаю на неё и с невозмутимым лицом подхожу к кассиру для оплаты.

– Я сейчас вызову такси, Макс! – продолжает пениться Ася.

– Это намерение, – отвечаю ей философским тоном. – Просто представь, что он у нас уже есть.

Ася фыркает и, бессильно топнув ногой, отходит от меня в сторону.

Я расплачиваюсь с кассиром и боковым зрением вижу, что к моей женщине совершенно в наглую и напролом подкатывает мужик.

Гордеева, эта плохая девочка, ему улыбается и разрешает убрать с себя какой-то волосок. Меня накрывает.

– Оплата по карте, – рычу кассиру. – И можно побыстрее?

Бросаю пакеты в тележку и уверенным шагом подхожу к парочке.

– Добрый вечер, – говорю, смотря мужику прямо в глаза.

Он встречает меня ответным жестким взглядом.

– Добрый, – склоняет голову.

– Макс, – Ася немного суетливо начинает нас представлять. – Это Захар, друг Павла. Отца моей крестницы. Захар, – она переводит на него глаза, – а это…

– Максимилиан, – перебиваю я ее, подавая ему руку. – Будущий отец ее ребёнка. Захар, вы извините. Асе сложно признаться, но ее очень сильно сейчас тошнит от запахов мужских одеколонов. Особенно чужих. Поэтому, нам пора идти.