взглядом мертвой головы с большими глазами сверкавшими из-за очков, его Христоподобные синие небритые щеки, несгибаемо уставившись как будто одним лишь взглядом можно сбить Юрия с ног, долго ничего не говоря, в конце концов сказал: «Чувак, кончай достачу», и вновь вернулся к своему разговору с друзьями а Юрий по новой и Росс опять поворачивается с той же самой безжалостной ужасной подземным свойственной ненасильственной какой-то самозащитой типа индийца Махатмы Ганди (которую я в нем заподозрил еще в самый первый раз когда он разговаривал со мной и сказал: «Ты что голубой ты говоришь как педак» реплика из его уст настолько нелепая потому как настолько огнеопасная и мои 170 фунтов к его 130 или 120 Господи Боже поэтому я про себя подумал «Нет этого человека не побить он будет только вопить и орать и звать фараонов и позволит тебе бить себя снова и станет преследовать тебя в снах, нет такого способа чтобы уложить подземного на лопатки либо если уж на то пошло вообще их уложить, они самые неуложимые на этом свете и суть новая культура») – наконец Валленстайн выходит в гальюн поссать и Юрий говорит мне, а Марду в это время у стойки забирает еще три вина: «Давай пошли в сортир и там его вдуем», и я поднимаюсь чтобы идти с Юрием но не затем чтобы вдувать Росса а скорее чтобы прекратить то что там может произойти – потому что Юрий по-своему фактически реальнее чем я был почти что громилой, отсидел в Соледаде за превышение пределов самообороны в какой-то жестокой драке в исправительной школе – Марду остановившая нас обоих когда мы уже совсем плыли к гальюну, сказав: «Боже мой, если б я вас не остановила – (смеясь своей смущенной маленькой улыбкой Марду и пришепетывая) – вы б по-честному туда вошли» – бывшая любовь Росса а ныне бездонная параша положения Росса в ее привязанностях я думаю вероятно сравнимого с моим теперь, О распрочертовские терновые лоскуты сюсюкающей страницы —

Оттуда отправившись в «Маску» как обычно, пиво, надираясь все крепче, затем наружу и пешком домой, Юрий только что приехавший из Орегона не имея где переночевать спрашивает ничего будет если он переспит у нас, я позволяю Марду высказаться насчет ее собственного дома, хоть и вяло но выдавливаю «ладно» посреди неразберихи, и Юрий направляется домой вместе с нами – по пути находит тачку, говорит «Залазьте, я буду таксомотор и завезу вас обоих наверх до самого дома». – Ладно мы забираемся в нее и ложимся навзничь пьянючие как только можно напиться красным вином, и он толкает нас от самого Пляжа к тому роковому парку (где мы сидели в тот первый печальный воскресный день моего сна и предчувствий) и мы катим себе в тачке вечности, Ангел Юрий ее толкает, мне видны только звезды да случайные крыши кварталов – ни мысли ни в одном мозгу (кроме краткой в моем, возможно и в других тоже) о грехе, об утрате настигшей бедного итальянского попрошайку потерявшего свою тачку – вниз по Бродвею к самому дому Марду, в ручной тачке, в одном месте я толкаю а они едут, мы с Марду распеваем боп и импровизируем на мелодию «Есть ли сегодня звезды в небе»6 и просто пьяные – глупо оставив ее перед домом Адама и ринувшись наверх, с грохотом. – На следующий день, проспав ночь на полу с Юрием храпевшим на кушетке, поджидая Адама как будто он весь аж лучится услыхать про наш подвиг, Адам возвращается домой мрачнее тучи свирепый с работы и говорит «В натуре у вас нет никакого соображения что за боль вы причинили какому-то старому бедному торговцу-армянину вы об этом никогда не думаете – но так подставить мою хату этой штукой под самыми окнами, допустим фараоны ее найдут, что это с вами такое». А Кармоди мне говорит: «Лео я думаю этот шедевр твоих рук дело» или «Ты замыслил и состряпал этот блистательный ход» или что-то в этом роде хотя на самом деле я ни при чем – и весь день мы рассекаем вверх и вниз по лестнице поглядывая на тачку которая далеко не заметенная фараонами до сих пор там стоит но перед ней уже шныряет хозяин квартиры Адама, рассчитывая увидеть кто придет ее забирать, ощущая какую-то лажу, а в довершение всего несчастный кошелек Марду лежит все еще в тачке где мы по пьяни его оставили и хозяин в конце концов конфисковал ЕГО и стал ждать дальнейшего развития событий (она лишилась нескольких долларов и своего единственного кошелька). – «Может произойти только то, Адам, что если фараоны найдут тачку, они могут запросто увидеть кошелек, в нем адрес, и принести Марду а ей нужно сказать всего лишь “О мой кошелек нашелся”, и всего делов-то, и ни фига не будет». Но Адам кричит: «О вы даже если ни фига не будет вы засохатили безопасность моей хаты, вваливаетесь с грохотом, оставляете зарегистрированную тачку у крыльца, и после этого говорите мне что ни фига не будет». – А я чувствовал что он распсихуется и готов к этому и говорю: «Ну его к черту, это ты им можешь скандалы закатывать а мне ты скандала не устроишь, не на того напал – это была всего лишь пьяная выходка», добавляю я, а Адам говорит: «Это мой дом и я тут могу психовать когда…» поэтому я встаю и швыряю его ключи (те что он сделал для меня чтобы я мог входить и выходить в любое время) ему но они перепутались с цепочкой от ключей моей матери и какой-то момент мы серьезно возимся на полу расцепляя их и он свои забирает а я говорю «Нет погоди, это мои, вот эти на», и он кладет их в карман и вот и всё. – Мне хочется вскочить и дернуть отсюда как тогда у Лэрри. – Марду сидит и видит как я снова еду – а отнюдь не помогаю вылезти ей. (Однажды она спросила меня «Если у меня когда-нибудь поедет крыша ты что станешь делать, ты мне поможешь? – Предположим я подумаю что ты хочешь причинить мне зло?» – «Милая, – ответил я, – я постараюсь фактически я успокою тебя что не причиню тебе зла и ты придешь в себя, я тебя оберегу», уверенность старика – но по сути сам ехал гораздо чаще.) – Я чувствую как огромные волны темной враждебности, в смысле ненависти, злобы, разрушительности текут из Адама сидящего в углу в своем кресле, я едва могу высидеть под испепеляющим телепатическим выплеском и по всей хате вся эта кармодиевская яге,