— Постараюсь, — сказала я с натужной веселостью.

Мирна закатила глаза и через секунду исчезла.

— Внучка... — неожиданно печально пробасил Клан-Финтан. — Яне думал, что это произойдет так скоро, но теперь, когда все уже случилось, нескажу, что мне неприятно. — Он погладил мою щеку теплой ладонью. — Будумолиться, чтобы она оказалась похожей на свою бабушку.

— Если, конечно, родится внучка.

Теперь, когда Мирна ушла, я не скрывала разочарования. Придиона к нам и скажи, что полюбила и носит ребенка одного из тех кентавров,верховных шаманов, которые в течение пары последних лет с энтузиазмом пыталисьза ней ухаживать, мы не сомневались бы в том, кто у нее родится первым.Избранная Эпоны всегда вступала в брак с кентавром, верховным шаманом,специально подобранным для нее Богиней. Их первенец был ее даром. Поэтому всегдарождалась девочка. Мирна же носила обычного человеческого ребенка. Ладно, насамом деле Грант вовсе не тролль. Так что никаких гарантий Эпоны этот малыш неимел. Ведь Мирне не суждено было стать Избранной. Мне предстояло смириться сужасной правдой. Рука Богини не коснулась моей дочери. Она не обладалабожественным даром, каким бы невероятным это мне ни казалось.

«Мирна родит здоровую и счастливую девочку. А насчет своейдочери ты ошибаешься, моя Возлюбленная. Она одарена свыше и передаст это понаследству».

Я услышала слова Эпоны, задохнулась от радости и объявила:

— У Мирны будет девочка!

— Женская линия клана Маккаллан продолжится. — Аланназахлопала в ладоши. — Да что же я тут стою, словно у меня нет дел?!

Я строго посмотрела на подругу. До чего же она суетливая.

— У Мирны пока даже живот не наметился. Еще хватит времениповолноваться насчет приданого и устройства детской.

— Рия, нам необходимо спланировать церемонию сговора, —заявила она тоном, ясно дававшим понять, что сан Возлюбленной Богини ничуть немешает мне быть тупицей.

Она покачала головой и, клянусь, прокудахтала как квочкачто-то насчет неподходящего времени. Мол, слишком поздно для самых ароматныхцветов. Потом подруга рассеянно улыбнулась и поспешила из сада.

— Любимая, думаю, будет лучше, если мы встретим Гранта иМирну в Большом зале. Обручение нашей дочери следует провести по всем правилам,если мы действительно намерены подарить ей наше благословение.

Я посмотрела на него снизу вверх, вздохнула и сказала:

— Знаю.

— Рия, неужели выбор Мирны действительно так тебя расстроил?Мы ведь и раньше говорили о том, что у нее, видимо, нет никакой склонностистать Избранной Эпоны.

— Ты прав. Честно говоря, я не очень удивлена. Просто этозаставляет меня подумать о... — Я умолкла, чувствуя себя ужасной предательницейпо отношению к дочери.

— О ребенке Рианнон, да?

— Я вовсе не желаю, чтобы Мирна стала другой, и обожаю нашудевочку, — поспешила заверить я. — Она всегда была чудесной дочерью. Я простоне могу не сравнивать Морриган и Мирну. Эпона только сейчас поведала мне, чтоМирна одарена ею, но эти качества перейдут к ее дочери. Неужели у Морриган тожеесть эти божественные дары? Они скрыты в ней или проявляются? Вдруг, несмотряна божественное покровительство, она несчастна в Оклахоме, как чувствовала бысебя Мирна, если бы мы каким-то образом принудили ее служить Эпоне?

— Морриган в руках Богини. Ты должна доверять ей, а такжесвоему отцу. Он присмотрит за девочкой.

— Я в этом не сомневаюсь. Просто мне хотелось бы чащенавещать их в магическом сне и видеть, что происходит с Морриган.

За восемнадцать лет моя душа возвращалась в Оклахому небольше пяти раз, да и то на короткое время, достаточное лишь для того, чтобыуспокоить отца и сообщить, что у нас с Мирной все в порядке. Я видела Морриганвсего три раза — в тот день, когда она родилась, и еще дважды, спящей — ивсегда поражалась, как она похожа на мою дочь. Я понимала, что сходство — этолишь одна причина моей привязанности к ней, и не могла не думать об этойдевушке. Мы с Клан-Финтаном ни разу об этом не говорили, но я сознавала, чтоМорриган могла бы оказаться моей дочерью. Может, ей даже следовало бы ею быть.Если бы я предпочла остаться в Оклахоме, то вышла бы замуж за Клинта Фримана. Унас, конечно же, родился бы общий ребенок.

— Рия, ты сама знаешь, что проболела несколько дней послетого, как Эпона позволила тебе посетить твой старый мир во время магическогосна.

— Знаю, — вздохнула я. — Богиня говорила, что путешествия вОклахому для меня опасны. Мои душа и тело слишком уж отдаляются друг от друга.Чем я старше, тем это заметнее. Я должна довольствоваться тем, что Эпонапосылает вещие сны отцу. Он не чувствует себя полностью отрезанным от меня.

— Мне очень хотелось бы, чтобы твой отец смог пересечь граньи прибыть в Партолону, — улыбнулся Клан-Финтан. — Все эти годы мне не хваталоего двойника Маккаллана. Окажись здесь Ричард Паркер, и мне казалось бы, чтопредводитель клана опять с нами.

— Вы с отцом отлично поладили бы, если бы ты смирился с егомногочисленными вопросами об анатомии кентавров.

— Все время забываю, что в твоем прежнем мире мой народсуществует только в мифах, — хмыкнул Клан-Финтан.

— Отец не дал бы тебе об этом забыть. Впрочем, я тоже хотелабы, чтобы он здесь побывал.

— Быть может, найдется способ...

— Нет! — остановила я мужа. — Для смены миров требуетсяпринести в жертву человеческую жизнь. Пусть мы скучаем друг без друга, но язнаю, что отец никогда не согласился бы на то, чтобы кто-то принес такую жертвуради его свидания со мной. — Я улыбнулась и постаралась казаться беспечной. —Кроме того, пришлось бы принести целых две жертвы. Ведь отец ни за что несогласился бы появиться здесь без мамы Паркер. Нет, пожалуй, даже три. НеужелиМорриган осталась бы там одна? Нет. Отцу придется и дальше сидеть в Оклахоме.

— А ты останешься в Партолоне. — Это прозвучало какутверждение, а не вопрос, но по его взгляду я поняла, что все равно должнаотреагировать.

— Всегда буду с тобой! — воскликнула я, поднялась и обнялаКлан-Финтана за талию.

Он наклонился и крепко меня поцеловал.

— Для дедушки ты довольно сексуален, — кокетливо улыбнуласья.

Клан-Финтан заморгал, вид у него был слегка опешивший.

— У нас будет внучка. Как это странно и в то же времячудесно — стареть.

Я внимательно вглядывалась в сильного кентавра, за котороговышла замуж почти двадцать лет тому назад. За эти годы его мускулистыйчеловеческий торс только слегка округлился. В темных волосах пробилась седина,но мне это нравилось. Она придавала ему мудрый и достойный вид, что казалосьмне несправедливым. Ведь седые пряди в моей рыжей неукротимой шевелюре жуткоменя старили. Я сразу становилась похожей на бабушку. Вот почему Аланнарегулярно помогала мне красить волосы хной. А Клан-Финтан старел просто и совкусом.