Теперь этой женщине известны все тайны, его жизнь отныне принадлежит ей, и он обязан, каким-то образом, вернуть свою собственную жизнь обратно. Пока он размышлял, Ровене удалось добраться до калитки и открыть ее. В том же положении, в котором проделала весь путь, она выбралась наружу. До Джеймса долетел лишь тихий скрип ботинок и приглушенный звук закрываемой калитки. В спальне, увлеченный разговором с братом, он, скорее всего, ничего бы не услышал. Тогда бы ей не пришлось прятаться, а ему стоять и размышлять, как поступить.

– Не мог бы ты помочь мне и закрыть окно, Лафрен, – произнес Джеймс. – У тебя ловчее получится.

– Да, – отозвался Гидеон. – Конечно.

– Ты не скажешь нам, кто там был? – спросил Люк, покосившись на шагавшего от двери к окну Гидеона.

– Подождем, когда он закончит, – произнес Джеймс и забрался в постель.

Ему необходимо собраться с мыслями и выбросить из головы прекрасную миссис Уэстхоуп в ее нелепом платье, тогда, возможно, ему удастся не упомянуть ее имя. Забыть о ней Джеймс был не в силах. Может, у него действительно начались проблемы с головой, о которых предупреждал доктор?

– Возможно, твоя травма серьезнее, чем мы полагали, – произнес Гидеон, будто прочитав его мысли и оценив страхи.

Миссис Уэстхоуп была хорошей подругой Гидеона и леди Лафрен, дочерью священника, вдовой, а также могла похвастаться безупречной репутацией.

– Таким беспечным ты не был с младенчества.

– Это моя вина, – вздохнул Люк. – Я должен был позволить брату действовать так, как он считает нужным, даже если считал это нецелесообразным.

– Кто черту сродни, тот нигде не пропадет, – хохотнул Джеймс. Он сумел собраться довольно быстро и теперь готов был продолжать разговор, не вспоминая то и дело прекрасные очи миссис Уэстхоуп.

Даже два дня спустя Ровена не могла думать ни о чем другом, кроме того, что узнала об Уинтерли, и пыталась разобраться в своих чувствах, которые никак не могла объяснить. Ровена приняла предложение Калли, но ведь отказаться было бы глупо. Она нужна подруге. К тому же Гидеон умолял ее приступить так скоро, как только возможно. Сегодня своенравный мистер Уинтерли наконец добился освобождения из заточения. Ровена боялась встречи с ним, но и одновременно ждала ее: история этого джентльмена ее заинтриговала.

Ровена занялась набросками Калли к новому роману, но то и дело отвлекалась и поднимала голову, будто надеясь увидеть перед собой Уинтерли. При встрече ей лучше делать вид, что ничего не произошло. Ведь в противном случае придется признать, в каком нелепом положении она оказалась и как глупо себя повела. Ровена обдумывала и взвешивала аргументы в свою защиту, вспомнила о времени лишь тогда, когда стемнело и поздно было отклонять приглашение остаться в доме на ужин.

Ровене повезло: мистер Уинтерли попросил в последний раз принести еду к нему в комнату, словно не хотел расставаться с местом, к которому привык. Или не желал встречаться с ней? Что за ерунда. Джеймсу ведь неизвестно, что она знает все его тайны, с какой стати избегать ее общества?

После ужина, когда настала пора возвращаться домой, Калли посчитала, что Ровене может грозить опасность, и предложила остаться в поместье. Супругу не смог успокоить даже Гидеон, готовый предоставить коляску и слуг в сопровождение. Вообразив, как она встретится с мистером Уинтерли за завтраком, Ровена поспешила отказаться от предложения Калли, однако та была непреклонна.

– Дорогая, я понимаю, что ты часто ходила в деревню пешком, причем одна, но сегодня я прошу тебя остаться. – Подруга так переживала, что была почти на грани истерики. – И в последующие ночи тоже. До той поры, пока мы не будем уверены, что угроза миновала. Вам же известно, на днях Энн Гуд видела на дороге какого-то незнакомца, одному Богу известно, что он там делал, а я не хочу подвергать тебя риску.

– Но если ты все же настаиваешь, – вмешался Гидеон, – я лично провожу тебя до дома.

При этом у него было такое выражение лица, словно он считал, что в сложившейся ситуации настаивать неразумно.

– Сомневаюсь, что тот неизвестный еще в деревне. Энн так громко кричала, что ей на помощь сбежались, кажется, все местные мужчины.

– Однако он успел сказать, что знает, кто она и где живет ее семья, – не унималась Калли. – Неудивительно, что бедная девушка тотчас же уехала к замужней сестре в Бристоль.

– Полагаю, это просто какой-то бродяга, – пожал плечами Гидеон. – Констебль его ищет, любимая, и сказал, что непременно выйдет на след. Для тревог нет повода.

– К тому же с таким сопровождением я буду под охраной, достойной королевских драгоценностей, Калли, – улыбнулась Ровена.

Внезапно ей больше всего на свете захотелось оказаться сейчас дома.

– Можете считать меня сумасшедшей, но у меня такое ощущение, что за нами постоянно кто-то наблюдает, – произнесла Калли и поежилась.

– У тебя разыгралось воображение, любимая, – успокоил ее супруг. – Надеюсь, ты пощадишь мою жену, Ровена, и останешься, даже если я пообещаю отправить с тобой всех слуг из поместья.

– Мне надо отправить записку маме и папе, иначе они решат, что меня похитили.

– Боже упаси!

С возрастом Гидеон научился лучше скрывать свои чувства, но тем, кто знал его хорошо, было несложно уловить выдававшие их признаки. Ни о чем другом он не беспокоился так, как о жене и ребенке. Будь они одни, Ровена ни за что бы не поддалась на уговоры, но на ее решение повлияло присутствие леди и лорда Фарензе. Она согласилась принять от миледи ночную сорочку, поскольку предложенная Калли оказалась слишком короткой. Лишь бы только мама не забыла прислать ей утром смену одежды. Как хорошо, что мистер Уинтерли не вышел из своей комнаты и не смущал ее насмешливым взглядом.

Ровена шла за экономкой по длинным коридорам и думала, что ей не помешал бы клубок Ариадны, чтобы добраться завтра утром до столовой. Жаль, что ей не выделили комнату ближе, впрочем, в этом есть и положительные моменты: по крайней мере, здесь ее никто не найдет и не потревожит. Ровена представила, как потеряется в доме и будет блуждать, как призрак из романов, но напомнила себе, что миссис Крэдок и Гидеон ее отыщут, ведь они знают, что она здесь. Экономка отправит кого-то, чтобы провести ее по лабиринтам завтра утром, возможно, в доме даже есть карта для гостей, желающих все же получить чашку утреннего шоколада.

Наконец они добрались до цели. Ровена отвлеклась от своих мыслей и потратила последние силы, чтобы держаться с достоинством и поблагодарить за внимательное отношение. В спальне она нашла все необходимые мелочи, а также шкаф со старыми книгами и задалась вопросом, не в этой ли комнате хозяева обычно селят гувернанток?

– Из окна открывается чудесный вид на парк, – объявила миссис Крэдок, и Ровена смутилась еще больше. Зачем леди Лафрен предоставлять дочери викария именно эту комнату из всех, что есть в доме?