– Пирожное? – повторила я. – Где он его взял?

– Сказал, его на рецепшен администратор угостила, – пояснила Захарьина.

– Интересно, – пробормотала я, – сейчас приду.

– Ты куда? – спросила соседка.

– Скоро вернусь, – пообещала я и поспешила на первый этаж.

Спросила у девушки, которая сидела за стойкой:

– Роза сегодня работает?

Дежурная посмотрела на часы.

– Она должна меня через полчаса сменить. У нас график: две ночи подряд сидим, сутки отдыхаем, три дня днем пашем, потом пара выходных.

– Можете попросить Розу подойти? – перебила я болтунью.

– Вон она! – обрадовалась администратор и показала на стеклянную дверь, которая вела на улицу. – Видите? Во дворе курит!

Я быстро вышла из отеля. При виде меня служащая живо бросила окурок в кусты и начала оправдываться:

– Это ненастоящий табак, просто сухая смесь, лечебная, там ромашка, одуванчик, мне ее Анна Сергеевна дала от усталости.

– Роза, где вы взяли пирожное, которое вчера мне принесли? – остановила я ее.

– На рецепшен, – с самым честным видом соврала красавица.

– Вчера, когда я предположила, что дорогой десерт отправлен госпожой Захарьиной, вы возражать не стали, – заметила я.

Роза улыбнулась.

– Дело-то как было! Я отошла на минуточку, вернулась, на стойке коробка и записка. «Степаниде Козловой. Заварите ей чай». Я выполнила задание. А когда вы заговорили про даму из десятого номера, я подумала: «А! Вот кто пироженку купил!» Решила, что вы знаете!

Мне стало смешно.

– Здорово. Вы всегда относите постояльцам угощение, не уточняя, кто его на рецепшен оставил?

– Ну… отель был закрыт, – начала оправдываться лгунья, – посторонних нет. Понятно, что свои решили сюрприз устроить!

– И что случилось, когда вы вернулись на рецепшен с десертом, который я вам отдала?

– Хотела кофеек заварить, полакомиться, но тут притопал мужчина из десятого, сказал: «Степанида передумала, верните корзиночку», – затараторила Роза, – схватил тарелку и ушел.

– Так, – протянула я, – последняя часть истории правда. Но первая… Роза, или вы рассказываете, где взяли десерт, или вас арестуют.

– За что? – испугалась девушка.

Теперь врать принялась я:

– Пирожное содержало большую дозу слабительного. Кто-то хотел зло пошутить надо мной, думал, что я с радостью съем угощение. Но я не употребляю на ночь калорийную пищу. А вот Базиль с удовольствием ею угостился. И до сих пор из номера выйти не может.

– Ой! – ахнула Роза.

– Если я расскажу Илье Алексеевичу Ковригину, близкому другу своего мужа, какие порядки у вас в отеле, сообщу, что портье запросто приносит в номер еду неизвестно от кого, то…

Я сделала драматическую паузу.

– Не надо, пожалуйста, не надо, – взмолилась Роза, – меня уволят.

– Хотите, чтобы никто не узнал о вашем глупом поступке? – осведомилась я. – Желаете сохранить хорошее место работы? В Фурске ведь трудно устроиться туда, где тепло, чисто и вокруг в основном приятные люди.

Роза начала всхлипывать.

– У меня мама болеет, надо за лекарства платить.

– Удивительное дело, – заметила я, – все, кто за деньги совершает некрасивые поступки, всегда имеют родственников со страшными недугами и обязаны их снабжать таблетками.

– Всего-то пять тысяч получила! – брякнула Роза.

– Теперь осталось узнать, кто вам их дал, назовите имя, – потребовала я.

Только сейчас моя собеседница сообразила, что выдала себя, и снова зашмыгала носом.

– Честное слово, я хотела помочь вашему жениху.

– Интересно, – протянула я, – продолжайте.

Всхлипывая и безуспешно пытаясь заплакать, девица изложила следующую историю.

Вчера вскоре после моего возвращения в номер Роза, которая скучала одна за стойкой, через громадное окно холла увидела, как у дверей притормозила дорогая иномарка, из нее вышел человек и направился к лестнице. Девушка вскочила и открыла входную дверь.

– Вас зовут Роза? – вежливо осведомился мужчина, глядя на бейджик. – Я Андрей, жених Степаниды Козловой. Невеста на меня смертельно обижена!

– Она в номере, – сказала Роза, которой, похоже, не объяснили, что она не имеет права никому, даже папе римскому (приди тому в голову мысль заехать в Фурск), сообщать сведения о постояльцах. Розе следовало позвонить в мой номер и сказать: «Вас на рецепшен спрашивает Андрей».

Но она решила пококетничать с мужчиной, поэтому захихикала.

– Ой! Что же вы такое сделали?

– Забыл поздравить ее с годовщиной нашего знакомства, – грустно пояснил гость, – сделайте одолжение, передайте Степочке пирожное, авось она перестанет дуться. Вот вам за труды.

Увидев пятитысячную купюру, дежурная сразу поняла: мужик богат. Нищий человек за ерундовое поручение столько не отвалит. Посетитель не знает цену услуги, наверное, у него много горничных и все прилично получают.

– Сейчас отнесу, – пообещала Роза. – Но почему вы сами не хотите? Проходите, пожалуйста.

– Нет, – отказался Андрей, – Степанида девушка с норовом, она мне коробку в лицо бросит. Пусть съест пирожное, а я позвоню и скажу, что это мое извинение. Уж не выдавайте меня! Не говорите, кто десерт принес!

Роза замолчала, потом зачастила:

– Ничего плохого я не совершила. Вы сначала отказались от пирожного, а потом родственника за ним прислали.

Я молча слушала девушку. Жениха Андрея у меня нет, есть муж Роман Звягин. Кто и зачем принес пирожное? Если вспомнить, что Базиль, который при словах «взбитые сливки с фруктами» теряет разум, слопал пирожное, которое предназначалось мне, а теперь почти сутки храпит, то можно предположить, что вкусняшку нашпиговали снотворным. И с какой целью некто хотел обеспечить мне крепкий сон?

Я посмотрела на Розу, которая стояла, выпучив глаза и приоткрыв рот.

– Это все?

– Да, да, да, – закивала она, – честное слово!

– А где браслет? – вкрадчиво осведомилась я.

Роза отшатнулась.

– Зачем он мне? Ерундовый совсем! Три рубля ему цена.

Я засмеялась.

– Вам следовало отреагировать иначе, вы лучше бы спросили: «Какой браслет? О чем вы?»

Девушка прижала руки к груди.

– Пожалуйста! У меня…

– Больная мама, – остановила я ее. – Уже слышала это. Жаль вашу матушку, но ее состояние не дает вам права входить в номер без спроса и рыться в вещах постоялицы. Кстати, врать надо умело. Как зовут вашу коллегу, которая сейчас дежурит за стойкой?