– Вот такая трагическая история, – продолжала Роза, – все умерли, кроме Анны Сергеевны и ее девчонки, из-за которой вся фигня получилась.

– Вы про дочь библиотекарши говорите? – уточнила я.

– И кому она была нужна, – продолжала Роза, – ни кожи, ни рожи! Страшила. Анна Сергеевна сделала свои колдовские духи, велела дочке… забыла как ее звали…

– Наташа, – подсказала я.

– Во! Точно! Откуда знаете?

– Я назвала одно из самых распространенных женских имен, – соврала я, – хотела продолжить список: Маша, Катя, Оля, Таня – и случайно попала в яблочко.

– Приказала Наташе вокруг сына полицейского крутиться, – азартно продолжала Роза, – тот надышался и влюбился. И что вышло? Парень с собой покончил! Мэрская и полицейская жены умерли в бане от вируса! Наташка убежала, ее нашли и посадили!

От большого количества «правдивой» информации меня стало тошнить, но я не удержалась от вопроса:

– За что?

– Малолетнего соблазнила, – с видом знатока заявила Роза, – поверьте, я эту историю лучше всех знаю. Мой парень Юрик делает газету в Интернете. У него на всех жителей Фурска есть много интересного. Еще хотите чего спросить?

– Спасибо, нет, – ответила я, – если вдруг Андрей опять придет в гостиницу, позовите меня. И постарайтесь незаметно сфотографировать номер его машины.

– Ладно, – кивнула Роза, – а вы дайте честное слово, что никому не расскажете про пироженку, заколку и меня.

Утром, собираясь на съемку, я зачем-то включила телевизор и стала вполуха внимать местным новостям. Рассказав о том, как споро идет ремонт в местных школах, директора которых в июле уже думают о первом сентября, дикторша перешла к криминальным новостям:

– Несчастный случай или самоубийство в печально известном желтом доме. В районе полуночи в палисаднике господин Махонкин обнаружил тело Елены Филипповны Зайцевой. Мы рады показать вам эксклюзивный репортаж с места событий.

Я чуть не подавилась кофе, который пять минут назад принесла мне горничная. Журналистам надо думать над тем, что они говорят и что пишут. Отчего сейчас ликует блондинка на экране? Радуется оперативности коллег, которые первыми примчались на место. Но ведь там кого-то убили! Хорошо ли бить в ладоши от такой новости?

На экране появились лысый мужчина и девушка с микрофоном в руке.

– Геннадий! Расскажите нашим телезрителям о происшествии.

– Ну… э… типа… ваще… я пошел отлить… до дома невтерпеж. Гляжу… ваще… баба… – закряхтел дядька, – ваще… типа… мертвяк… того… самого… я в морге санитаром… типа… ваще… работал… позвал легавых… ну… вот…

– Имя трупа знали? – поинтересовалась репортер.

– Так… покойница… типа… ваще в соседней квартире живет… типа снимает у бабки Верки… во она устроилась, семь однушек имеет, карга, блин, старая, а мне сосиски купить не на что! – разразился тирадой Геннадий.

– Ваше мнение, труп самоубился или его кто-то жизни лишил? – не отставала теледевушка.

– Ну, – задумался Махонкин, – мать у ней та еще бабень, вечно с дочкой собачилась! Она тоже в нашем доме живет, но на днище, на первом этаже. Мы, элитные, на пятом, а голытьба на земле. Точно Тонька девку довела, вот та из окна и скундыкнулась. Мужика она ей не простила.

– Какого? – с жарким любопытством осведомилась интервьюер.

– Ну… такой… борода, усы, очки, – перечислил Геннадий, – сидемши был он на детской площадке. Да вы у моей бабы спросите. Кать! Кать!

– Чего тебе? – донеслось издалека.

– Подь сюда!

– За фигом?

– Телевидение зовет.

– Че им надо?

– Про труп спрашивают.

В зоне видимости показалась огромная женщина в футболке невероятного размера.

– Здрассти, – улыбнулась она и провела рукой по кудряшкам.

Я, словно завороженная, смотрела на экран. Оказывается, еще есть дамы, которые делают пресловутую химию «на мелкие палочки», красят брови-нитки в угольно-черный цвет, а волосы в оттенок «прокисший майонез», накладывают на веки пронзительно-голубые тени, губы превращают в морковки, щеки освежают туберкулезным румянцем (на языке стилистов он называется «матрешечка»), а пудра у них ярко-розовая перламутровая.

– Я с работы приперлась, – мирно объяснила жена Геннадия, – я с людьми постоянно, надо хорошо выглядеть. Но сегодня у нас день шляпок, а модель, зараза, кинула, не явилась, пришлось самой панамы, шапо и всякое разное демонстрировать. Стилистом я работаю!

Как на грех, именно в этот момент я решила сделать еще глоток кофе и опять поперхнулась. Она стилист?

– Представляю фирму «Каге», – вещала бабень, – Катя плюс Геннадий. Мы с мужем точку открыли, качественная одежда для всех возрастов. И детская в наличии. Приходите к нам, цены радуют, всегда есть скидки. Улица Морская, дом один. Вот. Подбор лука мной бесплатно, уйдете с готовой ансамблей, и украшение подскажу.

– Что вы можете рассказать по поводу трупа? – прервала рекламную паузу корреспондентка.

– Это Ленка Зайцева, – зачастила Екатерина, – медсестра неудачная. Отовсюду ее выгнали. Везде с неприятностями работала. Один раз я попросила ее укол поставить…

Екатерина махнула рукой, которая здорово напоминала голяшку хамона. Кабы у вкусного продукта вместо черного копыта были покрытые зеленым лаком ногти, то ни одного отличия между сыровяленой ветчиной и верхней конечностью «стилиста» не нашлось бы.

– Ткнула меня иглой, как топором рубанула, – жаловалась Катя, – в последний год в психушке служила, ниже уже не упасть! С идиотами работала.

Я обомлела. Елена Зайцева! Это же Лена, которая умоляла меня увезти ее из Фурска. У нее на «пижаме» висел бейджик с именем и фамилией.

– Про мужика расскажи! – посоветовал супруг.

– Какого? – не сообразила Катерина.

– Он ее на площадке ждал!

– Кого?

– Ленку!

– Тю! На нее ни один парень не смотрел! Даже Анька-колдунья Зайцевой не помогла!

– Так ты ж говорила: «Вот мужик Ленки сидит», – напомнил муж, – еще уточнила: похож на Григория Константиновича бородой. На Огаркова.

– На Огаркова? – подпрыгнула репортер. – Вы уверены? Он умер.

– Точно, – вздохнула Катя. – Жаль! Хороший человек Григорий был. Правда, Гена?

– Золотой, – кивнул супруг, – очень переживательный. За больных прямо радел. Мне говорил, что любая зараза через еду передается. Я не понял как!

– Спасибо, – остановила репортер Геннадия и стала говорить в микрофон: – Огарков – доктор наук, специалист по редким заболеваниям. Разрабатывал вакцину от всех болезней. Но программу «Расследование Виктории» сейчас интересует смерть трупа в палисаднике желтого дома.