— Кто это? — потом тихо спросила Дийна.

— Доктор Эриньес. Он работает на кафедре сенсорных искажений.

— Ясно.

Они шли по галерее, окружавшей небольшой газон. На подмёрзшей буро-зеленой траве яркими пятнами выделялись лохматые осенние астры.

Транкилья на улице порозовела, расправив плечи:

— Здесь совсем другое дело!

— Да-да.

Дийна её не расслышала. Вдруг показалось, что за колоннами мелькнул край коричневой мантии де Мельгара. Он явно шёл в сторону трапезной, но затем передумал, и вскоре его спина снова скрылась среди построек.

Зарядил слабенький нудный дождь, протянув между небом и башнями колледжа тонкие, как паутина, дрожащие струны. По небу ползли ленивые дымные облака. Транкилья, спрятавшись под сводами галереи, со смехом потянула подругу за собой, но Дийна осталась стоять, чувствуя, как прохладные капли остужают разгорячённый лоб.

В колледже назревало что-то странное. Необычное поведение де Мельгара, серое изменившееся лицо привратника Гарры, гневные вспышки сеньоры ди Кобро — всё это было как-то связано между собой.

«Интересно, — думала она, — сколько времени понадобится, чтобы разобраться в этой паутине!»

* * *

Несмотря на инцидент в трапезной, вечером Дийна возвращалась домой в приподнятом настроении. Ей понравилось работать с доньей Эстер. От неё можно было узнать столько полезного! А главное, никто не кричал на неё, не срывал с места и не гонял то в прачечную, то в кладовку. Вот бы всегда так!

Чтобы продлить это ощущение внутреннего покоя, она свернула в беседку. Ей хотелось послушать арфу и немного побыть наедине с собой. Оказалось, однако, что место уже занято: на скамейке под арфой расселся де Мельгар. По охватившему её возмущению Дийна только сейчас поняла, насколько она привыкла считать это место своим.

— Я думала, тебе больше нравится отдыхать на веранде!

— Я сбежал, — флегматично заявил Альваро, откинувшись на спинку и созерцая железные завитушки на потолке. — У меня был травматический опыт общения с Барригой. Мартин попросил подержать его во время перевязки. В следующий раз я лучше подержу ручную гранату без чеки, чем этого паршивца!

— Надеюсь, обошлось без жертв?

Аспирант печально вздохнул:

— И зачем тебе понадобилось швыряться в него ножом? Теперь нам придётся терпеть его как минимум неделю!

— Это не я! — запротестовала она. — Это Кайо.

По ассоциации с именем Кайо в её памяти снова всплыл эпизод в Коста-Кальмо, и Дийна, уже собиравшаяся сесть рядом на скамейку, осталась стоять у входа, прислонившись к столбу. Их с Альваро разделяло лишь узкое пространство беседки, но это расстояние теперь казалось огромным. Даже воздух, казалось, сгустился от враждебности.

Де Мельгар тоже почувствовал пробежавший между ними холодок. Его лицо стало отчуждённым, и он произнёс совсем другим тоном:

— Сегодня утром ты опоздала. Значит, будет ещё один забег. Штрафной.

— Тебе ещё не надоел такой однообразный завтрак? — поддела его Дийна.

— Надоел, поэтому завтра ты сбегаешь не на рынок, а к скорняку после обеда. Я заказал новые ножны, но никак не могу их забрать — времени не хватает.

— Конечно, зато у меня времени просто навалом!

— Не хочешь — не надо. Сходим тогда к сеньоре ди Кобро, и она мигом освободит тебя от всех нудных обязанностей вместе с должностью. Хочешь?

Дийна нахмурилась. Как она устала от этой его манеры загонять её в угол! Наверняка он узнал о сегодняшнем скандале на кафедре и решил использовать это против неё. Да уж, после утренней выволочки бы очень некстати дать донье Кобре новый повод для обвинений… Узнав о ключе, декан разорётся, как стая чаек, и даже вмешательство доньи Эстер тут не поможет!

Альваро наблюдал за ней с каким-то энтомологическим интересом:

— Тебе нужно научиться меньше зависеть от окружающих. Как говорят у нас на Сильбандо: скорпиона не должно волновать мнение навозных жуков.

В этот момент она ненавидела его, как никогда.

— Ты отвратителен, знаешь это?

Уголок его губ дрогнул в улыбке:

— Спроси меня, что я чувствую по этому поводу.

Воларовая сосна — эндемичное дерево Архипелага, которое, кроме островов, больше нигде не растёт. Появившись на свет в непредсказуемом климате вулканических гор, это дерево привыкло к экстремальным условиям и выработало собственные методы выживания.

Корневая сеть воларовой сосны тянется на двести метров в глубину. У неё длинные мягкие иглы, способные впитывать влагу из облаков. Избыток воды отводится в землю и попадает в подземные резервуары. Не считая дождей, воларовая сосна — главная поилица островов.

Благодаря толстой коре, она легко восстанавливается после пожаров, которые здесь случаются часто. Её иглы выделяют особое вещество — флайр, который может удерживать в воздухе лодки из воларового дерева и даже катера. Раньше люди, живущие на островах, называли себя «детьми вулкана» и не строили лодок. Каждый остров жил обособленно, сам по себе. Но когда к ним приплыли «дети моря» на своих огромных кораблях и колонизировали острова, то им понадобилось много дерева, чтобы строить новые и новые корабли. Склоны гор на Фуэрте, Аррибе, Палмере и Керро позеленели от пушистой поросли молодой сосны. Это имело неожиданные последствия. Разведение воларовых лесов однажды позволило предотвратить страшную катастрофу, грозившую уничтожить весь Архипелаг.

Четыреста лет назад неожиданно проснулся вулкан на седьмом острове Сомбре, ныне исчезнувшем. Вдруг разверзлась земля, и из вершины горы Мальпасо забил огненный фонтан, не иссякавший двадцать дней подряд. Поток бурлящей лавы излился на остров, и скорость его была такова, что это напоминало огненный водопад. Из открывшихся расселин выходил густой дым, вылетали раскалённые куски шлака и базальта. Люди задыхались от ядовитых испарений. Все селения на юго-западе острова были уничтожены, превратившись в пылающие костры.

Наконец, когда все думали, что гнев подземных богов затихает, вдруг из старого кратера поднялась новая гора, словно вытолкнутая невиданной силой — и сразу исчезла. При этом раздался ужасающий взрыв, эхо от которого прокатилось по всему острову. Из расселин вырвались столбы пламени. Остров содрогнулся и раскололся надвое. Половина его рухнула в море, породив гигантскую волну, которая быстро двинулась к побережью Палмеры. Кроме того, от подземного извержения пробудились вулканы и на других островах. Однако, благодаря возросшей численности воларовых лесов и усилиям мудрецов из «племени вулкана», людям удалось создать такое мощное поле флайра, что целый Архипелаг поднялся в воздух и с тех пор пребывает среди облаков. Таким образом шесть оставшихся островов были спасены.