Я закрыл глаза. Выдох. В таком случае у нас есть только один приказ: брать сетку и незамедлительно возвращаться назад, потому что если сильнейший останется один в образованной воронке, то он ему не хватит сил выйти в реальность. Я открыл глаза. Нет. Если я ещё могу стоять на ногах, я могу двигаться, я найду своих товарищей и соберу всех, кого могу. Шаг. Давление усиливается. Шаг. Кожа потихоньку начинает плавиться. Но я упрямо иду вперёд. Вот женщина из третьего дома  — в сетку. Вот ещё… С каждым шагом становилось всё тяжелее и больнее, диаметр воронки увеличивался. Прошли сутки или секунды, но время перестало иметь значение. Осталась только дикая боль и осознание, что я ещё могу кого-то спасти. Спасти своих товарищей. 

— Зачем ты это делаешь? — передо мной образовался белый, сжигающий сетчатку глаза, светящийся женский силуэт. Без лишних объяснений стало ясно, что это Смерть.

— Они не прожили своё.

— Ты забираешь у меня то, что уже принадлежит мне.

— Они и так принадлежат тебе. С рождения. Просто это не их время. 

— Время не имеет значения. Его вообще нет.

— Конечно, для тебя, вечной, никогда не понять этой ценности.  А вот когда ты знаешь, что твой путь ограничен и дальше только забытье, ты по-другому смотришь на всё. Твои эмоции на пределе. Твои чувства обострены. Ты не просто получаешь, ты отдаёшь. И отдавая, постигаешь истинное счастье. 

— Таким как ты я только и делаю, что отдаю! — прошипела Смерть. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — А получаешь ли ты отдачу? Вот Жизнь умеет и забирать, и отдавать. Она в балансе. Поэтому её так любят. Ты же преимущественно забираешь. Изначальная игра с отрицательной ставкой. Что моего отца, что моего фамильяра, — моя ярость заискрилась в венах.

— Ложь! — Смерть оглушительно крикнула и наклонила голову набок. Почему он ещё не отдал свою душу ей? Почему его воля не ломается? Неужели там за границей есть что-то стоящее? Хочу! Хочу его себе! 

Смерть приблизилась вплотную ко мне и сетке. Я машинально сдвинул сетку за спину. Смерть посмотрела на сетку, посмотрела на меня, и сделала шаг назад.  

— Мне стало интересно… Это впервые, — она поднесла руку к подбородку, — Ты будешь моим. А пока… Пока живи с осознанием, что все твои друзья у меня. 

Щелчок. Я оказываюсь на поляне, с которой начали. Вокруг меня умирающие фамильяры. Я посмотрел на небо и закричал.

В голове Драгфата промелькнул недобрая мысль. Послышался грохот, шум, голоса солдат, а после забегает Фридерик и впопыхах за пару секунд до предупреждает Драгфата: Его Величество Владлен Дрого явился на площадку. В ярости. 

Драгфат усмехнулся. Чтобы кто-то сказал, что Владлен в ярости  — надо действительно очень сильно его разозлить. Но улыбка держалась недолго. В помещение залетел Владлен и со всей силы всадил кулаком Драгфату по челюсти. Ну наконец-то! А то совсем в последнее время испортился. Всё в себе, да в деликатностях. 

— Фридерик, оставь нас, пожалуйста, — проговорил галантный джентльмен. Владлен выдохнул и сотворил чудную улыбку на лице. 

Фридерик посмотрел на меня. Я, сплюнув кровь, кивнул ему в улыбке, мол, нормально. Очень душевный у меня советник. Представить себе не могу, как он справляется со своими переживаниями, ведь буквально что ни день, то взбучка для нервной системы. Фридерик поджал губы, кивнул, и покинул “помещение”. 

— Ублюдок, ты что с ней сделал? — Владлен взял меня за грудки и без того настрадавшейся рубашки. 

— Обстоятельства были таковы, что нам пришлось заключить Брачный Договор на крови. 

Владлен в шоке отпустил мою рубашку и отшатнулся, зарывая руки в волосы. Он сел на ближайший камень. 

— Вот почему она не реагирует… — тихо сказал сам себе Владлен. Он достал из нагрудного пиджака папиросу и зажёг её. Сделал нервную затяжку.

— В смысле не реагирует? — я серьёзно посмотрел на Владлена. 

— В прямом, Драгфат,  — он сделал ещё одну затяжку. Эта привычка снимать стресс ему когда-нибудь аукнется, — В самом что ни есть прямом. Она просто лежит на кровати. Смотрит в одну точку, не мигая. Что я, что Кюри пытались её привести в чувства — бесполезно. Ни ест, ни пьёт. Я даже сам на руки её брал. Под душ с ней вставал. Она е ре-а-ги-ру-ет. Понимаешь, ли ты своей… — Владлен потушил папиросу о ботинок, и сразу же зажёг новую, — головой, что ты её сломал!? И мало того, что тебе плевать на неё, ты подумай о стране, — он запустил руку с папиросой в волосы, а потом резко подскочил. Он начал расхаживать взад-вперёд перед Драгфатом, — Я сейчас всеми силами готовлю сделку и одно из условий начала переговоров с Люцианом было то, что придёт его, будь эту каргу не ладно, Кларнетта, чтобы подготовить Ариэль к выступлению, — ещё одна долгая затяжка, — Драгфат, а завтра придёт Кларнетта, что мне ей сказать? Через несколько дней у Люциана приём в честь дня рождения, и что мне делать без Иви? Самому пойти на сцену спеть и спустить в унитаз сделку, которую я с таким трудом плету?! 

— Т.е. ты хочешь сказать, что без какой-то вшивой песенки сделка не состоится!? — Владлен, отойди лучше. Я сейчас реально взбешён. Готов и башку оторвать, — Да если бы ты эту змею Кларнетту в дом не притащил, то ничего бы и не было! — а в сердце аукнулось. Я бы не хотел ничего поменять. Да, ситуация ужасная, но именно благодаря ней у меня появилась наконец-то такая желанная жена. 

— Именно!  — приблизился к моему лицу Владлена и из его носа пошли клубы сигаретного дыма, — Я занимаюсь коммуникациями и отношениями, а не солдатикам подзатыльники раздаю! Представь себе, эта песенка, а особенно после игры в покер, когда Иви его заинтересовала, является фактически моим  единственным ключом к столу переговоров! 

— Эти солдаты с подзатыльниками,  — я постарался выдохнуть, но гнев стал разгораться во мне от этого ещё быстрее, — Защищают такие тощие задницы как твоя, чтобы ты мог заниматься своими коммуникациями! И да, наша рабочая роба поскромнее будет изысканных костюмов от кутюр с парфюмом. Потому что мы по локоть в земле! — стены начали вибрировать. Ярость, смешанная со страхом за Иви, а также оскорблением солдатов в конце концов вылились в землетрясение. Земля начала вибрировать, антарис, напоминающий точёные пики стал отваливаться от стен. 

Владлен резко изменился в лице. Он улыбнулся как счастливый ребёнок.