Какое же было облегчение в день ухода от этой семейки. Как свежий воздух, глоток воды после пекла. А теперь опять становится дурно.

Зинаида осуждает, претензии предъявляет. Не устану говорить самой себе спасибо, что решилась уйти. Отныне у меня есть выбор терпеть или нет.

— Помашите бабушке! — указываю детям.

Те и не спорят.

— Ты что старуху тут одну бросишь?! — орет в спину. — Чаю не нальешь с дороги?!

Она задышала как паровоз, пустившись вдогонку. Ускоряю шаг, скрываясь за аркой.

— Вы не обязаны общаться с бабушкой, если не хотите, — говорю детям.

— Я не хотел! — звонко отвечает Ваня. — Это Димка соскучился!

Оборачиваюсь к Диме.

— Ты хочешь к бабушке?

— Уже нет, — морщит носик. — Она ругается.

— Вот и отлично, — на ходу вынимаю ключи, открываю подъездную дверь.

Ваня трясет кульком.

— Мам, а конфеты куда?

— В кусты выкинь, — отмахиваюсь. Придерживая дверь, запускаю сыновей. — В следующий раз, если увидите папу или бабушку, мне звоните. По крайней мере, они не знают, где точно мы живем.

Ваня чуть задевает плечом братика.

— Знают, Дима все рассказал.

Не передать выражение моего лица сейчас. Оно наверняка исказилось. Злость, сожаление и лень начинать все сначала единым клубком закручиваются в душе. Я сильно раздражаюсь на саму себя.

Надо было сразу предупредить детей, как действовать в ситуации, если на горизонте появляются бывшие родственнички. Со всеми переездами, судом, потерянными на Золотова нервами я упустила сыночков. Не интересовалась досконально их делами. Во всем, что происходит, сама виновата.

— А бабушка первый раз приехала или наведывалась раньше, пока вы были в школе?

— Только сегодня, — утвердительно отвечает Ваня.

Хоть где-то хорошо.

Теперь нужно думать, что делать дальше. Бежать или дать отпор в случае повторного возвращения Семенихиных?

Проще поменять адрес, но зная свекровь и мужа…

Они такие люди, как звери! Если почувствуют страх и превосходство, не успокоятся и станут преследовать, а потом откусят голову.

В квартире мальчики снимают куртки и моют руки. Я суечусь на кухне. Вообще-то, роль хранительницы очага мне не нравится, я плохо справляюсь с обязанностями, сколько бы ни старалась. Много лет бытом заправляла свекровка. По мне, лучше убивать мамонтов.

Но теперь я мама и на мне двое голодных ребятишек! Хочешь не хочешь!

На пороге кухни останавливаются дети, не спешат бежать за стол.

— Что замерли как неприкаянные? — шутливо спрашиваю. — Идите же! Супчик свеженький.

Те переглядываются. Мне кажется, они садятся на стулья как-то странно. С опаской, что ли?

— Как суп называется? — ковыряет ложкой в тарелке Ваня.

— Борщ.

Подрезаю хлеб и чесночок. Добавляю к обеду.

— А почему он не красный?

Вот еще обсуждений моей выстраданной стряпне не хватало.

— Я не знаю! — честно признаюсь. — Свеклы там в достатке. Просто она какая-то неправильная! Сначала была красная, а к концу варки побелела…

Дима кое-как пробует суп. Ваня продолжает раскопки гущи в жиже.

— Бе…

Дима вздрагивает.

— Что ты там нашел?

— Мама в суп печень положила.

— Фу-у-у… — отодвигает подальше свою тарелку.

Возмущенно шлепаю ладошкой по тумбе.

— Подумаешь, кинула кусочек для навара! Там есть и обычное мясо.

Дима тянется к Ване и шепчет ему на ухо. Секреты от меня? Подхожу к столу напоминая:

— Где больше двух там надо вслух!

Старшенький пожимает плечами.

— Дима сказал, что дядя Максим готовил вкуснее.

Это я и без сыновей прекрасно знала. Слышать правду не обидно. У меня звонит телефон, достаю его из кармана джинсов. Ого. Алиса?

Ах, насчет супа…

Начались суровые времена, когда готовлю я, а денег на домработницу нет и вряд ли предвидятся.

— Кто осилит борщ, тот поедет со мной в парк есть сладкую вату!

Строго высказав, иду в другую комнату и отвечаю на звонок.

Общаюсь с подружкой без напряжения. Ее муж Хакимов человек сложный и жесткий. В довесок полностью на стороне Золотова. Он может запретить Алисе официально дружить со мной, но склонить на подлость никогда не заставит.

— Ниночка, — удивляется, — представляешь, друзья Максима развернули целую операцию по разоблачению тебя, только ничего у них не вышло. Информация что вы учились в одном институте подтвердилась. В шоке все. Почему ты об этом никогда не рассказывала? О родстве детей и Максима? Возможно, все сложилось бы иначе?

— Золотов отреагировал очень болезненно, хотя я предупреждала, что не вру. Он все еще не смирился. Я думала, что мне не придется обнародовать главную тайну, но жизнь заставила.

— Максиму нужно время чтобы перенастроить мозги. Да еще и за благотворительность взялся…

Я тут же вспоминаю об Илларии.

— Та рыжая, что вьется возле Золотова. Кто она ему? Очередная или единственная? Не пойми неправильно, но вдруг господину адвокату шлея под хвост попадет, и он захочет сблизиться с детьми? Я должна знать, с кем путается Максим.

Алиса искренне смеется, будто мой холод в голосе оказался неубедительным.

— С Валентиновой у них совместный проект. Подготавливают конкурс талантов для детей. Но сложно не заметить интереса Илларии к Золотову. Думаю, она не прочь затащить Максима в постель.

— Вот! — слишком громко взвизгиваю, быстро прикрываю ладонью рот. — И я это заметила! Она не женщина, Алиска, она каракуртиха. Вся такая исподтишка!

— Мне Валентинова тоже доверия не внушает. Иллария умеет воздействовать на мужчин, прикинуться бедной овечкой. Ой, — вдруг шепчет, — Арман идет, я позвоню позже! — отключается.

По возвращении в кухню вижу пустые тарелки. Я умею вдохновлять и мотивировать!

Очередь за мной выполнять часть уговора.

Разоряюсь на такси, чтобы побыстрее оказаться в парке.

Погода радует. Светит солнце, тепло и безветренно.

Расстегнув легкий плащ, иду по асфальтовой дорожке, держу курточку Вани, он разжарился. Сыновья весело бегут впереди, подначивают друг друга и хохочут. Я любуюсь природой и пытаюсь наладить мысли… Куда уж?

В центре парка, где расположены несколько кафе, павильончики с угощениями навынос замечаю медленно идущую парочку — Золотов и Иллария. Неприятное совпадение.

Неудержимо хочется провалиться под землю, прикинуться, что меня нет. Я бы многое отдала, лишь бы не смотреть на Максима, уткнувшегося себе под ноги, и на рожу Илларии, как собачка пытающуюся заглянуть ему в глаза.

Гармоничный настрой меняется на жгучий огонь, горит под ребрами. Спохватившись, быстро подхожу к человеку, который торгует сладкой ватой, и делаю заказ.

Я бы не прочь поздороваться с Максимом, если он был один, но не с этой дамочкой. Она вызывает во мне необоснованную ненависть и отвратительное ощущение.

Забираю палочку со сладостью у продавца, жду вторую.

Слышу звонкий голос Вани:

— Здравствуйте, дядя Максим! А мы тоже тут с мамой гуляем!

Глава 13

Золотов.

Встреча застает врасплох.

Поднимаю