– Ты хочешь сказать, что искать надо у нас? – уточнил Сигруд.

– Вам виднее, – пожав плечами, ответил я, – вы ведь были не последними джанграми в Меритократии, должны бы знать, где в ваших системах могут быть уцелевшие запасы тетрала. По крайней мере, ты, помнится, говорил о неких законсервированных производственных и научных лабораториях в системе Кланга.

– Говорил, – согласился Сигруд, – но наша колония не специализировалась на производстве тетрала. Если мы что и найдем, это будут весьма ограниченные запасы.

– Тогда нам нужен Витрон или Чугу, – вклинился Колн, – там размещались крупные научные центры по моему направлению, а где физика гиперпространства, там и тетрал. Я точно помню, что в этих системах заводы по его синтезу были. Если покопаться в сохранившихся у нас базах данных, я думаю, сможем найти и точные координаты.

– Чугу Рой захватил в самом начале вторжения, – с сомнением произнес Сорг, – думаю, там вряд ли что-то уцелело, а вот Витрон отбивался до конца…

– Прошу меня простить, – перебил я историка, разворачивая над столом проекцию звездного неба с зонами контроля людей и джангров и их ближайшем звездным окружением, – я не очень ориентируюсь в ваших названиях звезд. Чугу, Витрон, Кланг… Вы можете показать, где это?

– Сейчас, – ответил Сигруд и достал свой пятиугольный планшет. Через минуту рядом с моей картой появилась еще одна, вот только звезды на ней были подписаны непонятными закорючистыми символами джангров. Но это мне они были непонятны, а лингвистическая программа с ними уже давно разобралась.

– Вычислитель, провести синхронизацию карт по названиям астрообъектов и пополнить лингвистическую базу программы-переводчика, – отдал я голосовую команду.

– Выполнено, ответил вычислитель корабля безликим баритоном, – Все совпадающие объекты синхронизированы. Какие лингвистические обозначения присвоить уникальным объектам, имеющимся только на одной из карт?

– Не понял, – удивился Олег, – какая-то из наших цивилизаций не знает о существовании значимых астрообъектов в ближнем космосе? Вычислитель, доложи об уникальных объектах крупнее… э…ну, Юпитера.

На карте джангров отсутствуют три маломассивных субкоричневых карлика, – вычислитель подсветил три точки на моей карте. Все они, как ни странно, лежали ближе к пространству джангров, чем к владениям людей, и формировали относительно компактную группу, – Все три объекта внесены в наш звездный каталог одиннадцать месяцев назад.

– Мы должны были их видеть уже лет сто, не меньше, – Колн тоже был явно удивлен, – Ну, хорошо, мы их почему-то до сих пор не обнаружили, но ведь и люди внесли их в каталог только после войны. Почему ни у кого не возникло вопросов, как, пусть очень небольшие, но все-таки почти звезды могли оставаться необнаруженными до последнего времени, находясь на столь незначительном расстоянии. Речь ведь идет о семидесяти световых годах от границ освоенной нами зоны.

– Вопросы, может, и возникли, – задумчиво ответил Олег, – но заниматься поиском ответов оказалось уже некому. Случись такое до или даже во время войны, туда отправили бы, как минимум, беспилотный разведчик, а скорее полноценную экспедицию, но после гибели Метрополии и начала тетралового кризиса всем стало не до каких-то недозвезд, возникших где-то на далекой периферии за пределами освоенного космоса. Я даже думать боюсь, сколько сейчас стоит тетрал, необходимый, чтобы туда добраться.

– Но ведь очевидно же, что эти объекты могут быть как-то связаны с вторжением Роя, – высказал свое мнение Сорг, – Да, они обнаружены уже после войны, но ведь даже мне понятно, что они не могли просто висеть в пространстве незамеченными почти сотню лет с момента изобретения нашими цивилизациями дальних гиперсканеров, которые просто обязаны были их обнаружить. А что это значит? Есть только два варианта. Либо эти коричневые субкарлики были каким-то образом скрыты от обнаружения и стали доступными для наблюдения только одиннадцать месяцев назад, либо их просто не было в нашем пространстве, а потом они откуда-то появились.

– Вопрос этот, несомненно, важный, но сейчас для нас совершенно неактуальный, – решил я вернуть дискуссию в конструктивное русло, – думаю, мы к нему вернемся, но вряд ли скоро. А сейчас нужно решать проблему с тетралом. Если я правильно понял Колна и Сорга, начать стоит с Витрона. В нашем каталоге он значится, как Мю Волка. Лететь туда около пятидесяти световых лет – не близко, но не проверить этот вариант было бы глупо. Нам предстоит около сорока прыжков. На мой взгляд, есть смысл по дороге посетить еще несколько звездных систем в бывшем пространстве джангров. Колн, вам виднее, какие из них наиболее перспективны.

* * *

Лететь мы решили на среднем разведчике, как на самом экономичном из наших кораблей. Тащить в такую даль всю эскадру было бы крайне неразумно – топливо не бесконечное.

В качестве временной базы мы выбрали тот самый злополучный астероид, где мы с Олегом встретили джангров. Выбор этот оказался довольно удачным. В заброшенной выработке остались запасы азота и кислорода, вполне работоспособный гравикорректор, старый, но надежный вычислитель и кое-какое шахтное оборудование, включая проходческий щит, расходные материалы для которого мы не забыли выторговать у ребят с Индейца-2. Кроме того, улетая в спешке с астероида, мы собрали не весь тетрал, особенно высыпавшийся из цистерн, разбитых снарядами и ракетами Роя. Инженеры Ханджара били себя пяткой в грудь, что смогут организовать его очистку от каменно-металлической пыли, с которой он смешался.

Еще одним преимуществом этой забытой шахты являлось ее местоположение. Система безымянной звезды, имеющей в нашем каталоге только условный номер из двух букв и шести цифр, вокруг которой и вращался наш астероид, находилась как раз на границе освоенной человечеством зоны космоса. Дальше шла пара десятков световых лет слабо изученного пространства, за которым начинались владения джангров. Возможно, именно поэтому удирающий от Роя эвакуационный транспорт оказался именно здесь, а не где-то в другом месте. В результате нам даже почти не пришлось делать крюк, чтобы привести сюда четыре наших корабля.

В разведывательный рейд я взял с собой поровну людей и джангров – по четыре представителя от каждой расы. Сигруд остался на базе с остальными джанграми, чтобы продолжить осваивать управление эсминцем. Олега я тоже оставил на астероиде – за всей этой сборной солянкой нужен был постоянный пригляд.

Хельга, к радости Олега, даже не заикнулась о том, чтобы лететь с нами, прекрасно понимая, как это будет выглядеть. Я тоже порадовался разумности ее решения, поскольку не стал бы брать агента ИСБ в этот полет ни при каких обстоятельствах. Мое доверие к Хельге все еще находилось на уровне «хрен его знает», и рисковать непонятно ради чего я был не готов.

Главным среди джангров, полетевших со мной, стал Колн, как специалист, наиболее близкий к предмету нашего поиска. Для джангров специализация являлась самым важным критерием при выборе командира, так что никаких споров тут не возникло. Мое общее командование экспедицией тоже не обсуждалось, равно как и то, что старшим среди оставшихся на базе людей и джангров становился Сигруд, а его заместителем – Олег.