Теперь же считается, что этот совет был ошибочным. Исследования синдрома внезапной детской смерти (СВДС) показали, что сон в положении лежа на животе увеличивает риск смерти в кроватке, хотя неясно почему. Существуют различные теории. Ребенок, спящий на животе, может с большей вероятностью неоднократно вдыхать один и тот же рециркулированный воздух, который, следовательно, содержит больше углекислого газа. Кроме того, у него больше риска задохнуться. Третья теория заключается в том, что спящий в таком положении ребенок более подвержен риску вдыхания токсинов или плесени, которые могут быть в матрасе.

Несмотря на то что механизм неясен, статистические данные достаточно убедительны. В 1994 году была начата кампания под названием «Назад ко сну», согласно которой родители должны были укладывать спать детей на спине. С тех пор процент американских детей, спящих на спине, вырос с 13 до 76 %, в то время как уровень СВДС упал более чем на 50 %. Это хорошая новость, но тревожный вывод заключается в том, что благонамеренный совет доктора Спока мог привести к десяткам тысяч смертей.

Заканчивая рассказ на более легкой ноте, стоит упомянуть, что персонаж сериала «Звездный путь» не был назван в честь доктора; это просто странное, но вполне логичное совпадение. По словам создателя сериала Джина Родденберри, разрабатывая концепцию «Звездного пути», он просто искал инопланетно звучащее имя и никогда даже не слышал о педиатре.

К сожалению, такое случается, и, вполне возможно, довольно часто. Врачи и медсестры зачастую перегружены работой и страдают от недосыпания, им приходится выполнять экстренные хирургические процедуры в спешке. Во время рутинной операции в среднем используется около 250–300 различных инструментов и приспособлений, а в сложных процедурах их число может достигать и 600. Неудивительно, что некоторые инструменты иногда теряются.

Внутри пациентов можно найти иглы, щипцы, лезвия ножей, пинцеты, английские булавки, скальпели, зажимы, полотенца и ножницы.

У одного пациента после операции пришлось удалять 9,5-дюймовый шпатель, у другого – двухфутовый[42] провод, который тянулся от паха до верхней части груди. После первой операции врачи осмотрели рентгеновские снимки пациента несколько раз, но так и не заметили провода. Один хирург даже оставил внутри пациента набор собственных щипцов, на которых были выгравированы его инициалы.

Однако чаще всего внутри пациента остается марля или, как ее еще называют, губка. Это маленькие подушечки из стерильной ваты, которые, как можно предположить, относительно безвредны. На самом же деле, оставшиеся в теле после операции марлевые повязки могут быть ошибочно приняты за абсцессы или опухоли, а это приведет к дальнейшей рискованной и ненужной операции.

Согласно одному отчету, в Соединенных Штатах ежегодно происходит около 2700 подобных инцидентов, но это число вполне может быть занижено, поскольку многие пациенты не знают о том, что произошло, а больницы по понятным причинам умалчивают, опасаясь дорогостоящих судебных исков.

У пациентов, которым предстоит срочная операция, как и у людей с ожирением, шансы на то, что в их теле останется инородный предмет, выше.

Больницы экспериментируют, стараясь придумать новые методы и технологии, чтобы избежать таких проблем, но пока ни один способ не кажется надежным.

Как правило, после каждой операции необходимо провести инвентаризацию всех инструментов, и делать это нужно несколько раз на разных этапах операции; некоторые больницы рекомендуют проводить до четырех инвентаризаций. Однако есть множество случаев, когда на это просто нет времени, и приходится чем-то жертвовать. Также неясно, насколько помогают такие подсчеты.

Согласно исследованиям, даже когда все инструменты посчитаны верно, ошибки все равно случаются. Иногда, когда внутри пациента находили инструменты, по подсчетам после операции не было обнаружено ни одного пропавшего.

Сейчас пытаются разработать ряд технологических решений. Согласно одному из них, каждая марля должна быть обработана радиопрозрачной маркировкой, способной отображаться во время стандартных рентгенографических обследований. Кроме того, предлагается, чтобы у каждой марли был индивидуальный штрихкод, который будет сканироваться после операции.

Несмотря на триумф Джона Сноу с водяным насосом на Брод-стрит в 1854 году, в последующие десятилетия все еще велись серьезные споры о возникновении и распространении холеры.

К 1892 году немецкий врач Роберт Кох обнаружил бактерию, вызывавшую холеру, и отстаивал микробную теорию, согласно которой многие болезни вызываются микроорганизмами, а не миазмами, плохим воздухом или дисбалансом гуморов в организме.

Однако тогда Кох еще не смог убедить весь мир, и наряду с его идеями конкурировали другие теории. Макс фон Петтенкофер[43] предпочитал теорию грунтовых вод.

Считалось, что в гниющем в почве органическом материале и кроется причина возникновения холеры – высвобождаясь, она заражала только тех, кто особенно восприимчив: из-за плохого питания или слабого телосложения, то есть решающими факторами были атмосфера и здоровье пациента. Поэтому фон Петтенкофер считал, что холера не может передаваться от человека к человеку, а только через атмосферу.

Фон Петтенкофер был настолько уверен в своей правоте, что на глазах у многих свидетелей выпил стакан с водой, содержащей ростки холерных микробов Коха. Если бы тогда мы знали всё, что знаем сегодня, этот поступок показался бы неоправданным риском. Однако фон Петтенкофер почти не страдал никакими болезнями, не считая приступа диареи, поэтому чувствовал, что своим дерзким поступком окончательно опроверг микробную теорию Коха. Остальная часть научного мира в основном согласилась с этим, и единственный глупый поступок отбросил теорию микробов на десятилетия назад.

Однако теперь мы знаем, что фон Петтенкофер ошибался. Холера распространяется благодаря бактериям, а не миазмам. Так как же он выжил? Существует целый ряд предположений.

Во-первых, возможно, у фон Петтенкофера была повышенная кислотность желудочного сока, который может защитить от холеры, попадающей в организм таким образом.