* * *

На рассвете я выскользнул из объятий Молли и выбрался из дома. В обычный день улицы уже были бы забиты народом – мастеровыми, спешащими на работу, торговцами, везущими товары на рынок, кучерами, ругающими пешеходов. Однако сегодня было воскресенье – день, предназначенный Господом для отдыха. И хотя мне встретились несколько ранних прохожих, улицы в основном были пусты.

Я понимал, что мне по-прежнему грозит опасность. С одной стороны, на безлюдных улицах проще было заметить Стабба или Уота, охотящихся за мной. Но с другой – меньше свидетелей, способных отпугнуть потенциальных убийц. Лучшее, что я мог сделать, – держаться подальше от аптеки Стабба. Я надеялся, что потратив ночь на разграбление нашей лавки, утром Уот и Стабб решат хоть немного поспать.

Я взял с собой пояс учителя, повязав под рубашку, чтобы он не бросался в глаза. Также я прихватил лист из счётной книги и кубик-головоломку, который теперь оттопыривал мне карман. Более всего мне хотелось, чтобы со мной сейчас были Том и Бриджит. Вчера перед сном нам пришлось выпустить голубку: если б отец Тома нашёл в доме птицу, то запёк бы её в пироге. Она взлетела, мелькнув тёмным силуэтом на фоне луны, и исчезла за далёкой крышей. Теперь я временами посматривал на небо, безотчётно ища Бриджит взглядом и мечтая, чтобы она вернулась.

Потребовалось время, чтобы добраться до цели. Я знал, что нужный мне дом находится на Мерси, но понятия не имел, где именно. Я спросил дорогу у проходящего мимо старьёвщика с засаленным мешком на плече. Он отправил меня на угол улицы, и здесь я постучал в дом магистра гильдии аптекарей, сэра Эдварда Торпа.

– Его нет, – сказала служанка, открывшая мне дверь.

– А когда можно будет с ним встретиться?

Девушка оглядела меня с головы до ног. «Никогда», – говорили её глаза. Я так и не успел привести себя в порядок после ночных событий и сейчас, должно быть, выглядел как бродяга.

– Пожалуйста, мисс. Дело срочное и касается гильдии. Я ученик.

Она поджала губы, но всё же ответила.

– Он уехал в гильдию.

– В воскресенье? – изумился я.

Служанка пожала плечами.

– Это не моего ума дело.

Я отступил, и она захлопнула дверь у меня перед носом.

* * *

Я не был в гильдии три года. После вступительного экзамена мастер Бенедикт отвёл меня в аптеку, ставшую моим новым домом, и я никогда больше не возвращался в здание гильдии. Ничего удивительного. Формально ученики не являлись членами гильдии и не посещали её, если только не учились или не работали непосредственно там. Однако я удивлялся, почему этого не делает мастер Бенедикт. У него было не так много друзей. Только Хью приходил к нам в гости. Конечно, был ещё Исаак, но я никогда с ним не встречался и не знал бы о его существовании, если б не стопки книг, растущие в нашем доме, как кукурузные початки. Однажды я спросил учителя, почему он никогда не ходит в гильдию.

– Мне надоела политика, – вот и всё, что он ответил.

Направляясь к зданию гильдии, я задавался вопросом: может, мастер Бенедикт не ходил сюда, избегая царящего вокруг зловония? Дом располагался возле Темзы, на улице Чёрных Братьев. Смрад здесь стоял жуткий, особенно во время отлива, когда обнажалось речное дно и грязь воняла так, словно здесь сгнило… ну, буквально всё. Окружающие переулки были не лучше: их загаживали завсегдатаи близстоящего театра – актёры, писаки и другие люди низшего сорта. Они пьяными вываливались из дверей театра и справляли нужду прямо на улице, засоряя сточные канавы нечистотами.

Однако само здание гильдии являло собой величественное зрелище. Когда-то в нём размещался монастырь – обиталище чёрных монахов, – давший название улице. Трёхэтажный дом был выстроен из тёмного кирпича. Помню, впервые попав сюда, я стоял снаружи, рассматривая высокие узкие окна. Я наблюдал, как люди приходят и уходят, и думал, как устроена их жизнь, надеясь, что она скоро станет и моей. Я вглядывался в их лица, гадая, кто из них станет моим мастером. Я мысленно выбирал вот этого или вон того – безо всякой причины, просто потому, что мне нравилось, как человек выглядит. Я помнил, как в первый раз встретился с мастером Бенедиктом – всё ещё красный и взопревший после прохождения экзамена. Он протянул мне руку и сказал: «Приятно познакомиться, Кристофер Роу», – словно я был ему ровней.

Вот и входная дверь. В первый раз увидев её, я занервничал. Огромная, дубовая, она была в два раза выше меня, обрамлённая двумя колоннами и аркой. «Почтенное общество аптекарей» – гласила надпись на голубом щите с гербом гильдии. На нём был изображён Аполлон – греческий бог исцеления, попирающий чёрного дракона болезней и охраняемый двумя золотыми единорогами. Внизу был нарисован свиток с девизом аптекарей: Opiferque per orbem dicor – «Целителем именуюсь я в мире».

Сегодня массивная дверь была закрыта. Я постучал по ней кулаком.

Минуту спустя она со скрипом отворилась. Молодой человек с тёмно-серыми глазами высунул голову наружу и сказал:

– Гильдия не работает по воскресеньям. Кандидаты в ученики могут обращаться к нашему клерку в будние дни. – И начал закрывать дверь.

– Подождите! – крикнул я. – Я уже ученик. Мне нужно поговорить с мастером Торпом.

– Всё равно. Приходи завтра, и он разберётся с твоим делом.

– Речь идёт об убийстве Бенедикта Блэкторна.

Молодой человек смерил меня взглядом. И вновь я пожалел, что выгляжу как нищий бродяга.

– Минуту, – сказал он и закрыл дверь.

Прошло много более минуты, но в конце концов он вернулся.

– Иди за мной.

Мы прошли через арочный проём во внутренний двор, вымощенный камнем. В центре находился колодец, снабжавший водой гильдейские лаборатории и мастерские. К стенам, выкрашенным жёлтой охрой, были приделаны скамьи из склёпанных вместе железных полос. На безлюдный двор смотрели окна верхних этажей. Все они казались пустыми – чего и следовало ожидать в воскресный день.

На южной стороне двора справа было несколько лестниц. Они вели в кабинет магистра и в Большой Зал, где я держал экзамен. Прямо перед нами возвышалась дверь в лабораторию.

Сперва я подумал, что юноша ведёт меня именно туда. Но в конце двора он повернул налево. Мы попали в холл, куда выходили двери кабинетов клерков. Тут стояли несколько простых стульев, и привратник указал мне на один из них.

– Сейчас кто-нибудь придёт.

Я принялся ждать.

* * *

Чья-то рука встряхнула меня.

Я моргнул. Сквозь мутную пелену перед глазами я увидел выбритую голову Освина Колтерста, стоявшего надо мной и глядевшего на меня сверху вниз.

– Ты пускаешь слюни, – сказал он.

– Простите. – Я утёр губы рукавом. Моя рубашка всё ещё пахла порохом.

Освин скрестил руки на груди.