– Насколько я помню, Кристофер, тебе велели прийти в понедельник. Ты различаешь дни недели?

Я встал.

– Прошу прощения, мастер Колтерст, но мне очень нужно поговорить с магистром гильдии.

На лице Освина возникло удивление пополам с раздражением.

– Не понимаю, как ты умудрился не свести бедного Бенедикта с ума, – сказал он и провёл рукой по лысому черепу. – Сэра Эдварда здесь нет.

– Но мне сказали, что он отправился в гильдию!

– Он уехал почти час назад, на воскресную службу. Думаю, вернётся днем. А тебе следует прийти завтра.

Освин положил руку на моё плечо – мягко, но настойчиво выпроваживая меня.

– Подождите, пожалуйста! – взмолился я. – Речь идёт о смерти мастера Бенедикта. Я знаю, кто его убил.

– Все знают, кто его убил, – отозвался Освин. – Последователи культа Архангела.

– Да, мастер. Но я говорю о конкретных людях!

Он замер. На лице его отразилось удивление.

– Продолжай.

– Это был Натаниэль Стабб.

У Освина отвисла челюсть. А потом он схватил меня за ухо и, выкрутив его, открыл дверь в кабинет клерка моей головой.

Похоже, Освин решил, что мой череп хорошо справился с первой дверью, – и воспользовался им, чтобы открыть и следующую. Он протащил меня через холл и втолкнул в пустой кабинет. Я рухнул на стол, сбив с него пресс-папье в виде гуся.

– Ты последнего ума лишился? – прошипел Освин. – Стабб – мастер. Если он узнает, что ты тут сказал, то вышибет тебя из гильдии. А потом выпорет. Вообще-то, это стоило бы сделать мне!

Я потёр рукой лоб. Встреча с дубовыми досками оказалась болезненной.

– Но это правда.

Мне подумалось, что на сей раз Освин откроет моей головой окно. Но он просто фыркнул и сказал:

– Чушь! Натаниэль Стабб тот ещё мерзавец, но он не убийца. У него кишка тонка.

– Он не сам убивал, – сказал я. – Это сделал его ученик.

Освин озадаченно взглянул на меня.

– Ученик?

– Он был в лавке прямо перед убийством мастера Бенедикта. Его зовут Уот.

Я описал внешность парня.

Освин нахмурился.

– Это не ученик Стабба.

– Он назвал Стабба мастером. И на нём был синий фартук.

– Мастер – обычное титулование в гильдии. И фартук может надеть кто угодно.

– Но…

– У Натаниэля Стабба два ученика, – раздражённо сказал Освин. – Эдгар Роли и Адам Горват. Эдгар подходит по возрасту, но он брюнет, а не рыжий. И ни один зрячий человек не опишет его как «мускулистого». Адам на год младше тебя и на полголовы ниже. Других учеников у Стабба нет. Я в этом уверен, поскольку, как ты знаешь, лично беседовал с каждым кандидатом за последние десять лет. Кто тебе сказал такую ерунду?

– Я видел их, – сказал я. – Вчера вечером. В аптеке моего учителя.

– Господи Боже! Что ты делал в аптеке?

Я почувствовал, как у меня начинают гореть щеки. И старался не смотреть на оттопыренный карман. И на выпуклость под рубашкой, на мне был пояс мастера Бенедикта.

Впрочем, ответа не требовалось. Освин отлично понял сам.

– Ты вернулся за тем кубиком, верно? – сказал он.

Мой виноватый вид всё сказал за меня. Освин вздохнул.

– Ох, Кристофер. Ну и что мне с тобой делать? – Он жестом велел мне сесть. – Ладно. Рассказывай.

Я описал нашу разграбленную лавку. Освин пропустил мимо ушей историю о разлетевшихся голубях, но вот услышанный мною разговор его и впрямь заинтересовал.

На его лице отразилось изумление.

– Зачем Натаниэль убил Бенедикта? Неужто между ними вышла такая жуткая ссора?

– Он что-то искал, – ответил я. – Уот назвал это «огонь».

– «Огонь»? Одно из лекарств твоего учителя?

– Не знаю. Он никогда не говорил ни о чём таком.

Освин явно был озадачен.

– Существует «греческий огонь». Но его рецепт знает любой аптекарь. – Он в задумчивости потёр подбородок и нахмурился. – Хм-м.

– Мастер?..

– Завещание Бенедикта исчезло, – сказал Освин. – Три месяца назад он написал новое и зарегистрировал его в гильдии. Но кто-то забрал его из хранилища.

Вот новая напасть!

– Зачем?

– Полагаю, кому-то не понравилось то, что там было написано.

– Но что же будет с лавкой?

С нашей лавкой!

– Бенедикт купил её у гильдии около тридцати лет назад. Если нет ни завещания, ни родственников, лавка снова перейдёт в собственность гильдии. Претензии Стабба, вероятно, не примут во внимание, но он был главным конкурентом Бенедикта, и у него хватит золота, чтобы купить эту лавку. Если он хочет аптеку Блэкторна – он её получит.

Мне стало нехорошо.

– Но деньги – это всё, что интересует Стабба, – продолжал Освин. – Ты уверен, что он что-то искал? У твоего учителя был какой-то тайник?

Я покачал головой.

– Тогда, видимо, надо предположить, что это очередной удар со стороны культа Архангела.

– Мастер Бенедикт говорил мне, что никакого культа не существует, – сказал я. – Но ведь он есть, да?

– О, да! Хотя Стабб – последователь культа… – Освин моргнул. – Просто в голове не укладывается.

– Зачем они это делают? Чего они хотят?

Он пожал плечами.

– Того же, что и все. Власти.

– Я не понимаю.

Освин выпрямился на стуле.

– Скажи мне, откуда исходит целительная сила наших лекарств?

Я снова почувствовал себя одиннадцатилетним мальчишкой на вступительном экзамене.

– От Бога.

– Верно. – Освин кивнул. – Все наши травы, масла и мази не имеют собственной силы. Это всего лишь канал, через который в мир приходят святые Божьи благословения. Но эти лекарства, хоть и чудесные, создаются с помощью знаний, которые Бог дал человеку. Есть и другие знания, великие истины, предназначенные Господом лишь для Его небесного воинства. И это такие чудеса, Кристофер, которые способны посрамить любые наши земные творения. Вот что ищет культ Архангела, – продолжал он. – Силу самого Бога. Чем бы ни был этот «огонь», они, очевидно, считают его ключом к этой силе.

– Но что они будут с ней делать? – спросил я.

– То же, что сделал бы любой, заполучивший такую власть. Менять мир по своему разумению.

«Изменять мир…» – подумал я.