не требовало больших усилий.

Был ещё один момент — подобные существа почти идеально подходили для транспортировки божественных артефактов или оружия. Достаточно было укрыть его в плоти гомункула, как фон падал до значений, близких к нулевым. На мой взгляд, тот, что сейчас неспешно шагал по брусчатке площади, нёс в себе кольцо Сета.

Замедлившись, я оглянулся на парящих в воздухе всадников. Потом, при помощи Сандала, оценил диспозицию медведей, что терзали остатки вражеских костяных конструктов. Перевёл взгляд на князя, который уже вопросительно смотрел на меня.

— Ударим вместе. Бросьте на него всё, что осталось. Надеюсь, этого хватит.

Ратибор нахмурился.

— Там же простой Одарённый. Даже до Мастера не дотягивает. Такому хватит и одного сокола. Ну или пятерых, если умеет работать с призрачной силой.

Стоило признать — своей железнолобостью, патриций порой здорово напоминал титанов.

— Он намного сильнее. И скорее всего, у него точно такой же артефакт, как у Потоцкого.

Во взгляде Оболенского появился лёгкий интерес.

— С чего вы взяли, Василий?

Пускаться в долгие объяснения и терять время, я не мог. Да и не хотел этого делать. К тому же, все мои рассуждения отталкивались от обратного. В том, что кольцо Сета находится на территории Данцига, я был уверен. Но очутившись в городе, не почувствовал артефакта. Самый очевидный вариант — он был под защитой искрящихся мощью барьеров ганзейского дворца. Из-за чего и оказался вне поля моего зрения.

— Я всё объясню потом, князь. Сейчас же, просто поверьте на слово — этот человек намного опаснее тех созданий, с которыми мы недавно разобрались.

Кавалергард хмыкнул и покосился в сторону края площади, который уже виднелся перед нами. Снова глянул на меня.

— Искренне надеюсь, что вы не пользуетесь духом боевого товарищества, чтобы обмануть меня, Василий. Бьём вместе?

Кивнув, я развернулся лицом к площади. Расширил канал связи с Сандалом, вливая в него божественную мощь. Проделал то же самое с Мьёльниром.

А в следующую секунду, гомункул ударил сам. Да так, что Потоцкий на его фоне, выглядел маленьким ребёнком, что игрался в песочнице.

За какие-то доли секунды, солидная часть брусчатки обратилась песком, который взвился в воздух закручиваясь вихрями и пропитываясь силой. Мы среагировали немедленно — вся призрачная гвардия Оболенского и оба божественных спутника устремились вперёд. Но этот противник неплохо умел управляться с доставшейся ему силой.

Множество отдельных небольших торнадо. Скользящие между ними потоки песка, что закручивались в причудливых комбинациях. Текучие стены, которые вздымались в воздух.

Это всё ещё не было полноценной божественной защитой, которую мог бы использовать сам Сет. Но и на использование одной лишь грубой силы, как в случае с польским патрицием, тоже не походило.

Одна за другой, гасли в небе фигуры всадников Оболенского. Им хватало силы, чтобы прорвать первые рубежи, но чем ближе была цель, тем убийственнее становились контрудары. Так что они, один за другим, исчезали, напоследок ярко вспыхивая зелёным. У медведей и соколов, тем более не было ни единого шанса.

Внешний контур вражеской защиты быстро добрался до нас, превратившись в оружие. Впрочем, если в памяти гомункула имелись атакующие плетения Сета, то совсем скоро нас ожидало куда более мощное воздействие.

За пределами барьеров, которые мы с князем, не сговариваясь, выставили, бушевала структурированная песчаная буря. Десятки защитных плетений, нахлёстывались друг на друга, превращая прилегающее к их хозяину пространство в многослойную броню, где увяз бы практически любой удар.

Комбинацию, которая принесла мне победу над Потоцким, я пустил в ход немедленно. Надежда на успешный результат была совсем крохотной и этот прогноз сбылся — казалось, гомункул даже не заметил, что его пытались атаковать. Почему? Да по той простой причине, что с нами сражался не человек и не костяной конструкт, который набросил на себя энергетический образ божества. Подобные существа обладали потрясающей пластичностью плоти и разума. Могу поспорить, сейчас сознание искусственно выращенной сущности напрямую подключено к энергетическому конструкту в облике Сета. Оттого плетение попросту не фиксировало для себя цели.

— Сделайте то же самое, что вы провернули с Потоцким, граф!

Под защиту нашего сдвоенного барьера влетел Сандал, пробившийся через толщу песка, а я глянул на Оболенского.

— Уже пробовал. Не сработало. Тут нужен другой подход.

Князь посмотрел на песок, что бушевал снаружи, разрушая всё, до чего мог дотянуться и вежливо поинтересовался.

— Не подскажете, какой? Потому что, я сейчас смотрю на структуру его плетений и понимаю, что такими можно запросто сровнять с землёй Стамбул.

Сандал чуть напряжённо рыкнул, намекая, что сейчас не время для шуток. Я же вспомнил о Лере с Прохором и команде морских охотников. Безусловно, их сил хватит, чтобы защитить себя на какой-то промежуток времени. Но если гомункул действительно нацелился уничтожить весь город, то рано или поздно, щиты не выдержат.

— Я думаю, князь. Не мешайте.

Против ожидания, патриций не разозлился, а лишь усмехнулся. И неожиданно озвучил предложение.

— Пламя? Оно превратит песок в стекло и сможет смести любую защиту.

Неужели он решил, что настолько очевидная идея, не пришла в мою голову одной из первых?

— Не сработает. Он сразу же примется расщеплять его, превращая обратно в песок. Плюс, добавит резервов.

На лице Ратибора появилось озадаченное выражение и он уточнил.

— Настолько быстро, что компенсирует потери? Вы уж извините, но как-то я немного сомневаюсь, граф.

Я едва не ответил резкостью. А потом вспомнил, кто именно стоит рядом со мной. Один из сильнейших Одарённых этого мира. Который наверняка сможет создать не просто мощный поток пламени, а настоящую стену. Или сразу несколько.

В моём энергетическом каркасе тоже имелся Дар, связанный с генерацией огня. Который я в процессе боя против чёрных колоссов, перехлестнул с «искрой».

Хватит ли у нас мощи, чтобы окружить пламенем всю созданную бурю и давить одновременно со всех направлений? Какой-то момент я колебался. А потом внутренне усмехнулся. В конце концов, бог я или нет? В самом крайнем случае, переработаю небольшую часть «искры». Лучше так, чем допустить гибель охотников или жрицы.

— Бьём по моему сигналу, князь. Если получится, то отсекаем цель, ориентируясь приблизительно по периметру площади. Нет — отступаем и начинаем давить по внешнему контуру.

В глазах патриция мелькнуло лёгкое удивление. То ли из-за быстрой смены решения, то ли из-за проступившего командного тона, что относился к его персоне.

— Как распределим площадь давления?

Теперь я уже посмотрел на кавалергарда с некоторым возмущением во взгляде.

— Поровну, Ратибор. На мне восточная полусфера, на вас западная.

По лицу смертного скользнула тень задумчивости. Понимаю — я бы на его месте, тоже заинтересовался, окажись рядом юноша, которому не исполнилось и двадцати лет от роду, а объём силы сравним с моим.

Мы ударили через пару секунд. Песчаную бурю рассекли потоки ревущего пламени — светло-зелёного по правую сторону от нас и ярко-оранжевого, по левую.

Зря Оболенский сомневался — нашей совместной мощи с лихвой хватило, чтобы замкнуть вокруг площади сферу из пламени. Огонь пришлось пустить и под землёй — чтобы отсечь все пути к отступлению. Потому как никто не мешал гомункулу скользнуть в почву окружив себя коконом из пропитанного мощью песка. А потом вынырнуть в паре километров отсюда. Или вовсе создать свои копии, а самому укрыть артефакт и затаиться. Конечно, Данциг окружён Вуалью и отсюда просто так не убраться. Но искать подобное существо в городе с безумно искажённым энергетическим фоном — такое себе удовольствие.

Поэтому мы замкнули полноценный шар и постепенно сдвигали его стенки ближе, вливая в конструкцию всё больше силы. Те контуры плетений Сета, что находились за пределами созданной нами ловушки, постепенно прекращали свою работу. Песок терял управляемость и бесконтрольно кружился в воздухе, оседая на землю. А мы продолжали давить, переплавляя оружие врага в стекло и лишая его силы.

Надо было отдать противнику должное — он сопротивлялся. Настоящие боевые плетения Сета, оказались гомункулу неизвестны, но тот активно импровизировал. Порой, вполне успешно — мощные атаки заставляли стены сферы прогибаться и истончаться. В одну из таких попыток, он вовсе едва её не расколол, удачно ударив прямо по месту стыка.

Враг наверняка понимал, что шансы невелики. Сейчас он сам оказался в ловушке, а контролируемый им объём пространства сократился почти в три раза. Тем не менее, гомункул продолжал сражаться. Инстинкт самосохранения у подобных существ отсутствовал. Вместо него имелось стремление сохранить себя в качестве орудия хозяина, но судя по всему, инструкции