— Заняться чем-нибудь другим, — продолжил Додик.

— Я так не думаю, — в голосе Метелицы неожиданнопослышался металл.

— Не думаешь?

— Даже больше чем не думаю. Дело в том, что сегодня янанял нового сотрудника. Вернее, сотрудницу.

Для того чтобы переварить эту новость, Додику Сойферупонадобился заплыв в ближайшую рюмочную. Опрокинув в себя три по пятьдесят“Синопской” и закусив бутербродом со свиной рулькой, Додик спросил:

— Значит, сотрудницу… И кто такая?

— “Кавасаки-Ниндзя ZX-7RR”, — мечтательно произнесМетелица. — Четыре цилиндра, шесть передач…

— Блондинка?

— Не то слово!.. Блондинистее любой блондинки…Блондинистее не бывает… Вот, смотри… — И Метелица протянул Додику анкету.

На изучение анкеты у Додика ушло чуть больше тридцатисекунд.

— Что скажешь? — спросил Метелица.

— Пожалуй, это не “Кавасаки…”. — Додик ухватилсебя за длинный нос. — Это “Кенворт” <“Кеnwоrth” — марка грузовогоавтомобиля> какой-то, честное слово. В гоночном варианте. Шесть цилиндров,девятьсот лошадок…

— Ты думаешь?

— Я вижу. Знаешь, что такое “Чидаоба”? — Что?

— Национальная грузинская борьба. Про остальное ничегосказать не могу, кроме как про фотоаппарат “Никон”…

— Это я и без тебя знаю. — Метелица заерзал навысоком табурете. — Тысяча девятьсот девяносто гринов — и то в подержанномварианте… А новый…

— И что ты собираешься делать?

— Сохнуть… Ты знаешь, как она пахнет?

— Уже знаю. — Додик, отставной горе-полицейский,видел приятеля насквозь. — Она пахнет местом преступления.

Метелица закашлялся, а Додик снисходительно похлопал его поплечу:

— Дерьмовая идея, друг мой Валентин. Она нам все агентстворазвалит. Наверняка скучающая шлюха, наследница мандариновой империи. В анкетеполовину наврала, если не две трети. Ну какая нормальная телка напишет:“Мини-трактор “Бобкет-453”?..

— Не знаю…

— У тебя совсем мозги поехали. А знаешь почему? Потому чтожрешь грязную пищу.

— А сам-то? — Метелица выразительно скосил глазана жалкие остатки противозаконной свиной рульки. — А еще еврей!

— Что ж поделаешь… — Где добропорядочному еврею найтикошерное в этом содомском городе? Где, я у тебя спрашиваю?!

…Когда Метелица и Додик Сойфер вернулись в офисную халупу наБойцова, они застали откровенную пастораль: новая сотрудница сидела за столом,забросив ботинки на клавиатуру компьютера. А старый сотрудник расположился наполу, сложив ноги по-турецки.

— Знакомьтесь, Анастасия… Это До…

Сойфер незаметно ткнул Метелицу в бок и закашлялся.

— Давид, — представился он, и глаза егоподернулись плотоядной пленкой. — Для вас просто Давид… Вы не просветитеменя, дремучего, что такое сатитени?

— Боевое кольцо… Что-то вроде кастета… — Девушкарастянула в улыбке вызывающе накрашенные губы.

— Понятно. Кстати, а что вы делаете сегодня вечером?

— Клею обои, — подумав, ответила новая сотрудница.

* * *

…Пацюк страдал.

Лелеял ангельские царапины на руке и страдал.

Операция по приручению ангела благополучно провалилась. Емуне удалось блеснуть перед Мицуко познаниями в областираспротак-его-авторского-кинематографа. Ему не удалось пригласить черногоангела даже на ситро в подворотне. Ему не удалось даже подвезти ее. Мицуко вужасе бежала. И не просто в ужасе, а в животном ужасе.

До сих пор это оставалось самой главной загадкой. О второйтайне, поменьше, — куда подевался второй персонаж трагифарса, убогаячухонка, — Пацюк и думать забыл.

А вот Мицуко…

Мицуко сбила ему крышу окончательно.

Мицуко — это был диагноз.

То, на что стажер убил остаток субботы, не поддавалосьникакому описанию. Спустя час после того, как ангела увез “москвичок" —разлучник, Пацюк позвонил ей домой и досыта наелся длинными гудками.Последующие звонки тоже не принесли никакого результата, хотя Пацюк дажеприготовил речь, отдаленно смахивающую на выступление нобелевского лауреата. Вовсяком случае, так же как и любой нобелевский спич, его домашняя заготовка былапосвящена глобальным проблемам:

"Мне очень жаль, что все произошло именно так”.

"Мне бы хотелось извиниться перед вами”

"Мне бы хотелось загладить вину перед вами”.

"Не могли бы мы увидеться в ближайшее время? Мне нужнокое-что…”

Впрочем, и ребенку ясно, что ему нужно. И не “кое-что”, авсе. И сразу. Вот только телефону Мицуко, затаившемуся где-то в СосновойПоляне, было на это совершенно наплевать. Пацюк не хотел мириться с такимположением вещей. И потому следующим этапом в его прогрессирующей любовнойгорячке стало посещение парфюмерного магазина. Здесь он, ужасаясь сам себе,купил за бешеные деньги духи “Magie Noire” и радикальную губную помаду “DasSchwarze Perle”. Затем пришел черед магазина белья. Самый дорогой гарнитурчик(черные шелковые трусики и такая же черная коротенькая комбинация) был сметен Пацюкомс прилавка. А чтобы гарнитурчик не чувствовал себя одиноким, Пацюк присоединилк нему дружка: легкое кимоно (а как же иначе!), по совместительству являющеесяеще и пеньюаром.

"Ебеньюаром”, как сказал бы его приятель Борода, еслибы не был поклонником учения Дао.

Зубная щетка.

Изящная зубная щетка стала последним штрихом в картинепацюковского помешательства. Вместе со всеми этими трофеями он вернулся домой,поставил новую зубную щетку в стаканчик — рядом со своей, полулысой, которойпользовался вот уже четыре года. Точно таким же образом на полочке в ваннойоказались духи и помада. Но прежде чем водрузить их туда, Пацюк обильно смочилдухами пеньюар-кимоно и…

…о кошмар, о ужас, о извращение!.. — накрасил губы“Черной жемчужиной”,

И закрыл глаза.

Привкус помады на губах при всем его желании не смогсымитировать привкус поцелуя ангела, но Егору было достаточно и этого. Всюночь, лежа на пеньюаре, он представлял себе картины одну непристойнее другой иизнурял себя дешевым онанизмом.

Но и это не помогло.

К утру воскресенья его крайняя плоть взбунтовалась иперестала ему подчиняться. Впрочем, и мысли тоже не подчинялись ему.

Они были такими острыми и такими нестерпимыми, что Пацюквызвонил старого университетского приятеля Бороду и пригласил его на кружку пивав “Адриатику”. Но даосист Борода оказался глух к стенаниям пацюковской плоти,душераздирающий рассказ о бегстве Мицуко выслушал с иронией и посоветовал Егорусменить машину на общественный транспорт, чтобы в будущем такие ситуации неповторялись.