– Ханджар и Дангатар когда-то дружили, но потом старикперешел на службу к Саидову, и дружба как-то сама собой распалась. А воттеперь, ради денег, он посмел поднять руку не только на хякима, но и на своегодруга, моего брата…

– Восток, – сказал Гриневский с непонятнойинтонацией.

Словам соплюшки приходилось верить – во-первых, онакак-никак спасла их от убийц, а во-вторых, Гриневский вспомнил ее – Дангатарприсылал фотографии семьи, и среди многочисленных родственников несомненно былазапечатлена и она.

Смеркалось. Они сидели в кузове «мерседеса» и из взаимныхвопросов-ответов пытались сложить головоломку. Получалось не очень: мешали всеэти велаяты, хякимы, берды-оглы и прочие приемы боевого искусства. Ясно былоодно: платина в настоящий момент на фиг никому не нужна. Со смертью Аллакулыеваи Дангатара начнется передел власти в велаяте, уже назначен исполняющийобязанности нового хякима – наверняка ставленник Саидова…

– Как погиб Дангатар? – после паузы глухо спросилГриневский.

Джумагуль замялась, оглядела исподлобья русских и негромкосказала:

– Брат жив.

– Что?!

– Жив. Ханджар не сумел его убить. После покушенияДангатар добрался до нашего дома, весь в крови, приказал мне немедленно скакатьна станцию, перехватить вас. У меня был очень хороший конь, ахалтекинскойпороды, это самые быстрые лошади во всем мире… Но я немного опоздала. Вы ужесадились в машину к Ханджару. Я поскакала за вами, коня загнала до смерти... Выостановились в этом ауле, я спряталась, выжидая момент, а когда началасьстрельба…

– …сняла часовых, – иронически закончил за нееКарташ – все же он никак не мог до конца ей поверить, особливо после всегопроисшедшего. – Девчонка-малолетка с пестиком убрала двух специальнообученных боевиков. Ну-ну.

– Я умею хорошо прятаться, – обиделась Джумагуль,кутаясь в бушлат, который ей выделил от щедрот Алексей. – И я стреляла имв спину.

– Не очень-то благородно…

– Они были псами, – тут же окрысиласьдевчонка-малолетка, глазищи полыхнули черным пламенем. – А бешеных псоввсе равно с какой стороны убивать.

– Отстань от ребенка, – вступилась за нее Маша иобняла за плечи. – Она, между прочим, жизнью рисковала, чтобы нас спасти.

– И где сейчас Дангатар? – спросил Гриневский.

– В… в одном доме, на берегу Каспия. Он просит вас всехприехать к нему. Ему нужна помощь. Поэтому я и приехала за вами.

– Нам бы кто помог… – вздохнул Алексей.

– Как туда добраться? – Таксист, похоже, и несомневался, что они прямо с места в карьер отправятся спасать фронтовогодруга. – До Каспия далековато…

– Тут город есть неподалеку, – сказалаДжумагуль. – Миксата, оттуда ходят поезда…

– Ну хорошо, – сказал Карташ. – Ну, допустим.Предположим и примем как аксиому… А почему Дангатар скрывается, отлеживается вкакой-то дыре? Ведь это, как я понимаю, не пьяному в подъезде бутылкой почерепу дали! Это все равно что кто-нибудь грохнул бы шантарского губернатора, аначальник губернской охраны пустился бы по этому поводу в бега. Подозрительно,не находите, милая барышня? Почему Дангатар не пожаловался Ниязову?

– До Сердара сейчас не так просто добраться. А крометого…

– До кого непросто добраться? – перебилГриневский.

– До Сердара. Так зовут президента Ниязова.

– Его зовут Сапармурат, если мне память не изменяет.

– Правильно, – терпеливо, как первокласснику,ответила Джумагуль. – Но Сердар – это тоже президент Ниязов. И ещеТуркменбаши.

– Так, ну все, – Гриневский шумно встал соскамейки, полез на выход. – У меня уже крыша едет. Велаяты, сердары,сапармураты и хякимы. Черт ногу сломит. Давайте-ка вздремнем малость, еслиудастся после всего пережитого-то, а утречком двинемся. Далеко до этой твоейМиксаты?

– День пути.

– Дорогу знаешь? Машина пройдет?

– Знаю. Пройдет.

– В общем, правильно, – сказала Маша. – Всяконужно выходить на этого Дангатара – без него мы платину никуда не пристроим,да?

Как это ни удивительно, но Карташ, едва прилегши наскамейку, тут же провалился в сон. Укатали сивку крутые азиатские горки…

Утром они залили воду в радиатор, собрали все оружие, какоетолько смогли найти («А стволы к нам так и липнут», – отметил Карташ), идвинулись через полустепь-полупустыню… Но планам не суждено было сбыться.

Где-то после полудня Алексей заметил некоторые изменения вокружающем мире, а точнее – в погоде. Дневной свет малость померк, хотя солнцепо-прежнему ярко фигачило с серого безоблачного неба, поднялась легкая поземка– пыль и песок стлались над землей, подгоняемые поднявшимся ветром. Ветер пел впесках, пел тягучую монотонную песню, тихий не то вой, не то плач, заунывный,заставляющий сердце непроизвольно сжиматься от тоски. Джумагуль тожепочувствовала перемены в климате и заерзала на скамейке. Карташ цепко взял ееза плечо.

– Это что такое?

Девчонка помялась, потом нерешительно ответила:

– Не знаю… Очень похоже, что афганец идет.

– Ветер? – уточнил Алексей. – Суховей?

– Да. Сильный сухой ветер, много песка. Не проехатьбудет, занесет по самую крышу.

– Твою мать… И скоро он придет?

– Может, ночью. Может, вечером.

– До твоего города не доберемся?

Джумагуль покачала головой.

Мать, мать, мать…

– И твои предложения? Возвращаться?

Джумагуль посмотрела в окошко, задумалась. И сказала:

– Надо ехать в Уч-Захмет, там переждать.

– Уч-Захмет – это что?

– Город.

– И кто там живет?

– Сейчас никто не живет.

– Совсем никто?

– Совсем.

– А почему?

– Из-за войны все ушли, давно уже. Там можно спрятатьгрузовик, пересидеть, потом ехать.

Карташ внимательно посмотрел на нее. Либо она великаяактриса и заманивает нас в очередную ловушку, либо и впрямь идет какой-то тамафганец, и тогда в чистом поле им придется ох как несладко… Алексей еще развыглянул за борт. Пылевая метель не унималась, даже стала сильнее. Он покачалголовой, перебрался к кабине и забарабанил ладонью на крыше:

– Гриня! Эй, Таксист! Поворачиваем!..

.........

…Вскоре уже наверняка можно было сказать, что никакой это немираж, а тот самый город Уч-Захмет. Город вырастал над песками темной полосойневысоких домов.