— Если бы я состоял на секретной службе, как вы думаете, ябы вам в этом признался?

— Я не знаю. Вы храните какие-то тайны?

— Не знаю. А как вы думаете?

— Вы очень, очень скрытны, — рассмеялась она. — И тем неменее у вас неприятности. Кто-то пытается доставить их вам. Кто-то, обладающий большойвластью. Вам следует быть осторожным.

Я выдернул руку и сжал пальцы в кулак.

Женщина подняла на меня глаза и улыбнулась:

— Я предупреждала, что могу рассердить вас, Дональд. Яугадала, правда?

— Да, — резко сказал я.

— Вы не хотите мне рассказать?

— Нет.

— Люди часто открывают мне свои печали, — вкрадчивопродолжала она, — и я в состоянии им помочь.

— Как?

— Что-то вроде экстрасенсорного восприятия.

Я помедлил, а потом сказал:

— Нет, я не могу рассказать вам. Это было бы разглашениемконфиденциальной информации.

— Профессиональная тайна?

— Отчасти.

— Дональд, вы юрист?

— Нет.

Она задумчиво посмотрела на меня:

— В последнее время вы много путешествуете. В Лос-Анджелесеосталось что-то, что беспокоит вас.

Я ничего ей не ответил.

— Это связано с мужчиной и женщиной, некие тайныевзаимоотношения. Вам известно нечто, вот и все, что я могу сказать.

— Почему?

— Потому что, когда я затронула эту тему, вы воздвигнулибарьер между моим разумом и вашим. Наверное, Дональд, я слишком стараласьпомочь вам. Я заинтересовалась вами, когда увидела ваши руки, но если вам ненужна помощь, что ж… Все же повторюсь: вам грозит большая опасность. Люди,которым вы полностью доверяете, используют вас, Дональд. Они используют васумышленно и эгоистично, и когда используют полностью, то отшвырнут в сторону.Пожалуйста, Дональд, пожалуйста, не доверяйте каждому встречному, как вы этопривыкли делать. Вы попадете в беду, если позабудете о главном.

— Спасибо, — сказал я.

— Дональд, вы по-прежнему делаете это.

— Делаю что?

— Держите барьер между нами. Я больше не чувствую, как течетваша мысль.

— Вы обладаете хорошо развитыми способностямиэкстрасенсорного восприятия, не так ли?

— Думаю, что да, Дональд. Больше я не буду вам надоедать.Вижу, вы устали, а в той ситуации, в которой вы сейчас находитесь, вас нельзяутомлять. Все ваши рефлексы должны работать четко, чтобы вы могли молниеноснопринимать решения. Я только прошу сделать мне маленькое одолжение — пожалуйста,побольше думайте о себе. Подумайте о том, что произойдет или может произойти дотого, как решите положиться на кого-либо.

Сейчас вы сунули голову в пасть льва, и, заверяю вас, чтолев сомкнет челюсти, как только станет ясно, что ему от вас больше ничего ненужно. Куда вы направляетесь, Дональд? В Лос-Анджелес?

— Нет. Я сойду в Лас-Вегасе.

— Вот как? — спросила она. — Я тоже.

— Вы живете там?

Вместо ответа она резко протянула мне свою ладонь:

— Взгляните.

— Зачем?

— Посмотрев на вашу ладонь, я рассказала вам все.

Если вы хотите что-то узнать обо мне, вот вам моя рука. —Она рассмеялась.

Мимо нас прошла стюардесса, и Минни, улыбнувшись, спросила:

— Не могли бы вы принести мне журнал?

— Какой журнал, мадам?

— Покажите, пожалуйста, все, что у вас есть.

Стюардесса вернулась с кипой журналов, и, отобрав «Лук» и«Лайф», моя попутчица погрузилась в изучение статей и фотографий.

Мне осталось только уставиться в иллюминатор.

Примерно через полчаса она вдруг закрыла журнал иповернулась ко мне:

— Я действую вам на нервы, не правда ли, Дональд?

— Да, — коротко ответил я.

— А вы продолжаете отгораживаться от меня психическимбарьером?

— Приходится.

— Будьте особенно осторожны с теми, кто платит вам деньги закакие-то услуги. Этот кто-то готов вас надуть.

Ждите появления на своем пути адвоката. Я не могу сейчасчетко представить всю картину, но люди, которых вы считаете своими друзьями,готовятся к тому, чтоб предать вас. Вы должны быть очень, очень осторожны,Дональд, поскольку они поставили вас в такое положение, когда что бы вы ниделали, все будет им на руку.

Я едва заметно кивнул.

Женщина резким движением закрыла журналы и сказала:

— Не буду вас больше беспокоить, Дональд. Пожалуй, лучшепосплю немного.

Она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.

Вскоре стюардесса сообщила, что мы подлетаем к Лас-Вегасу ичто пассажирам следует пристегнуть ремни. Через минуту зажглась табличка: «Некурить».

Минни открыла глаза, застегнула ремень и, улыбнувшись мне,закрыла их снова.

Посадка была мягкой. Как только самолет остановился, Миннивстала со своего места. На правах женщины она устремилась к выходу, и не успеля опомниться, как она уже покинула самолет.

Я попытался отыскать ее глазами, но куда там…

Ее не оказалось и у стойки получения багажа.

Эта женщина просто растаяла в воздухе.

Все, что от нее осталось, — это предупреждение, которое всееще звучало у меня в ушах.

Я отправился на телеграф и отбил Колтону Эссексу телеграммув офис, расположенный в Лос-Анджелесе:

«Пришлите мне описание и адрес Минервы Бэджер тчк довостребования „Вестерн юнион“ в Лас-Вегасе».

Подписавшись «Дональд Лэм», я поехал в отель.

В отеле я, в первую очередь, нырнул в ванную, чтобыизбавиться от тошнотворного запаха дезинфекции, которым была пропитана моякамера в Денвере.

Я понимал, что этот противный запах въелся скорее в моимозги, чем в тело, и тем не менее долго и яростно тер себя мочалкой.

После ванны я отправился в ресторан, хорошо поел, отличновыспался и ближе к полудню отправился в почтовое отделение, где меня уже ждалателеграмма: